Джо Блейк жил всего в четырех-пяти милях от Голливуда. К его двухэтажному кирпичному дому вела грязная узкая дорога длиной около полумили, обсаженная эвкалиптами. Единственная дорога, по которой можно было подъехать к дому и отъехать от него. Вокруг поблизости не было другого человеческого жилья. Только скала, поросшая лесом, да пустоши, на которых валялись валуны. Изоляция от людей, в которой жил Блейк, была своего рода защитой от вторжения недоброжелателей. А таковых у Блейка было немало. Джо Блейк не огораживал своих владений – он считал, что это отпугнет непрошеных посетителей гораздо вернее, чем колючая проволока и сигнализация. Однако я был уверен, что его дом оснащен самой современной техникой, начиная от радара и кончая пистолетами-пулеметами. К тому же я знал, что у него всегда под рукой было несколько крутых парней. Джо Блейк не доверял людям.

Перед домом дорога, покрытая гравием, образовывала петлю, в центре которой располагалась лужайка овальной формы. К входной двери вело бетонное крыльцо, у которого стоял темно-бордовый «линкольн», принадлежавший Блейку.

Дверь открыл уродливый тип, который осмотрел нас, а потом повел в конец короткого коридора. Из его бокового кармана свешивалась кожаная петля дубинки. Охранник отпер дверь в конце коридора, пропустил нас вперед и снова запер дверь. Мы оказались в другом коридоре, расположенном перпендикулярно первому. Да, из этого дома так просто не выберешься...

Джо Блейк в купальном халате и кожаных шлепанцах ожидал нас в одной из своих спален. Изо рта у него торчала трубка, сделанная из корня эрики. Этот человек смахивал на голливудскую кинозвезду, хотя и не ставил перед собой цель кому-то подражать. Просто он любил удобства – ему нравилось курить трубку из корня эрики, и он ее курил, поскольку всегда делал то, что ему нравилось. Если бы Блейку вдруг захотелось, скажем, убить вас, ему стоило лишь приказать, и вас бы уже не было в живых. Он носил очки в роговой оправе и совсем не был похож на человека, который скупил половину сената штата Калифорния и был заправилой преступного мира. Впрочем, люди, занимающие такое положение, внешне всегда выглядят очень благопристойно. Блейку было сорок шесть лет от роду; роста он был невысокого – всего пять футов два дюйма, худощав и недурен собой.

Я бы даже сказал, что он мне понравился, если бы выражение его лица не было столь злобным. И уж конечно, злости ему было не занимать.

Блейк встретил меня любезной улыбкой.

– Привет. Присаживайтесь, мистер Скотт, – сказал он и указал мне на стул. Сам же уселся на краешек кровати. – Рад видеть вас. Хорошо, что вы приехали.

– Я получил ваше приглашение, – сообщил я, усаживаясь.

Он рассмеялся и большим пальцем поправил очки на переносице.

– Мои ребята мастера доставлять приглашения.

– Да уж, судя по тому, как они отделали Вилли Фейна...

Блейк снова рассмеялся. Он вел себя так, будто мы с ним были давние приятели, встретившиеся, чтобы поболтать. Сейчас откроется дверь, и прислуга внесет поднос с чаем и печеньем.

– А кто такой этот Вилли Фейн? – с невинным видом спросил он.

На этот раз мы уже смеялись вместе. Наша беседа проходила в теплой дружеской обстановке. Судя по тому, как этот хмырь себя ведет, он заманил меня, чтобы и вправду убить. Впрочем, если его намерения действительно таковы, он мог бы сказать своим парням, чтобы они расправились со мной по дороге сюда.

– Ну хорошо, я приехал к вам, – напомнил я. – Что вы от меня хотите?

– Ну, например, я бы очень хотел узнать, где находится Лорри Вестон, – ответил Блейк.

– Я тоже! – искренне воскликнул я. – Но я этого и сам не знаю.

– Знаете. И я советую вам сказать мне. Есть много способов заставить человека говорить...

– И тем не менее мой ответ будет прежним. От козла молока не... – Но тут я сообразил, что пример мой неудачен – ведь я же не козел.

Находившийся в спальне Гар в тупом недоумении уставился на меня. Он стоял, и его длинные руки пока спокойно висели по бокам; Ди Толман прислонился к двери с пистолетом в руке.

– Послушайте, – сказал тогда я Блейку, – я не могу налететь на вас и ваших парней, съесть все ваше оружие и столкнуть вас всех лбами. Но и вы тоже не можете изуродовать меня – или что вы там задумали со мной сделать – и сделать вид, что вы тут ни при чем. Даже вы, Блейк, со всем своим могуществом, не можете рассчитывать на то, что, расправившись со мной, вы останетесь безнаказанным. Это вызовет такой скандал в Лос-Анджелесе, который даже вашему Эду Гару не снился. Так что кончайте вилять – поговорим начистоту.

– Ну хорошо, Скотт. Выложу свои карты. – Блейк улегся на подушки, лежавшие в изголовье кровати, и подложил под голову руки. – Не будем водить друг друга за нос, – небрежно произнес он. – Я знаю, что вы с Херши вот уже несколько недель копаете под меня. – Он мягко улыбнулся. – Только не спрашивайте, откуда я это знаю.

– Значит, Вилли Фейн тут ни при чем, – предположил я.

Блейк улыбнулся.

– А кто такой Вилли Фейн? Вам с Херши удалось получить показания трех свидетелей – теперь этих показаний у вас нет. Однако вы с помощью Нельсона можете передать дело в полицию или в суд, что доставит мне некоторые неприятности. Вы следите за ходом моей мысли? Вам, конечно, не удастся погубить меня, но мне не хотелось бы, чтобы некоторые мои дела получили огласку сейчас, перед выборами.

Блейк помолчал. Я понимал, почему, упомянув Нельсона, он не упомянул имени Вилли Фейна – он уже никогда никому ничего не расскажет. Но я недоумевал, почему он не назвал имени Мартиты Дельгадо.

– Так что, – продолжил Блейк, – я хотел бы, чтобы вы все это бросили.

– Что именно я должен бросить?

– Это дело. Откажитесь работать с сенатором Херши. Дайте мне слово, что больше ни минуты не будете помогать ему, не будете собирать улики против меня и моих парней – словом, отцепитесь от меня.

Я попытался было что-то сказать, но Блейк повысил голос:

– Вы же знаете, Скотт, что без вашей помощи Херши – труп. – Он рассмеялся. – Я имею в виду, политический. Уничтожить его физически я не могу, ведь слишком хорошо известно, что я охочусь за его скальпом. Но без ваших документов, без вашей помощи, без Энди, которому вы задурили мозги, – кстати, я знаю, что Нельсон скрывается в полиции, но я могу достать его и там, – Херши не представляет для меня никакой опасности. Понятно?

– Разумеется. Может быть, вы и правы. Только я не собираюсь помогать вам. – Я не хотел давать Блейку никаких обещаний. Тем более до того, как они начнут меня избивать. Более того, они зря надеялись, что я послушно лягу на пол и сам скажу им: «Бейте меня, ребята». Ди Толман легонько покачивал своим пистолетом, словно подтверждая, что он с удовольствием пустит его в ход. А может, просто так выражал недовольство по поводу того, что я не хочу подчиниться Блейку.

– Еще одна вещь, – проговорил Блейк. – Просмотрев свидетельские показания из сейфа Херши, я понял, что вы располагаете еще и другими документами. Они у вас есть – только вы храните их не дома и не в офисе, конечно.

– Если кто-то из ваших громил украл из моего дома...

– Ну что вы, все было сделано без сучка без задоринки, – перебил меня Блейк. – Мальчики пошарили у вас дома, но так аккуратно, что вы бы никогда не догадались, что они у вас были, если бы я вам не сказал. Я хотел бы получить и другие документы, Скотт.

Я ничего не ответил – это нужно не мне, а ему.

– Я знаю, о чем вы думаете, – приятным голосом произнес Блейк. – Не дам я этому придурку Блейку ничего, верно? Но вы ведь не дурак, Скотт. Я все равно заполучу то, что мне надо. Если вы захотите мне помочь, мы быстренько все уладим и никто не пострадает. Ни вы, ни Херши, никто. Если же вы заартачитесь, то вам будет очень плохо. А я все равно получу то, что хочу.

– И не надейтесь на мою помощь, Блейк, – твердо повторил я.

– Я думаю, вы заговорите совсем по-другому, когда узнаете, что от вашего упрямства кто-то может очень сильно пострадать.