Я сказал по возможности естественным голосом:

– И если эти грабители увидели тебя, то тебе придется сегодня запираться на все засовы, потому что они непременно явятся снова. Хоть в шторм, хоть в град, хоть с брильянтами, хоть без. А теперь иди-ка обратно на свой диван.

Она засмеялась.

– Ты чудик, – произнесла она. – Ты просто кошмарный чудик, ты понял? Ну ладно, что ты еще хотел бы от меня услышать?

– У тебя есть какая-нибудь фотография, где ты запечатлена с этими камушками?

– Минуточку. – Диана поднялась, оторвав наконец свои предплечья и все остальное от моих дрожащих коленей, и выбежала босиком вон из комнаты. Я и не заметил, что она была босая. До сих пор меня никогда не интересовали женские пятки.

Девушка вернулась с двумя снимками «поляроидом» и клубным фото, на котором она почти что сгибалась под тяжестью алмазов и изумрудов. На этом фото я отчетливо разглядел ожерелье, заколку и браслет. Еще на этом фото была видна Диана, в платье с открытыми плечами – тоже отчетливо и со всеми подробностями.

– Можешь взять эти фотки, – расщедрилась она. – Мгновенные снимки сделал Папочка, а на этой мы были с ним вдвоем, но он себя потом отрезал. Ну, что теперь?

– А теперь я пошел искать твои побрякушки, – заключил я. – И буду очень огорчен, если все же выяснится, что никаких грабителей не было.

– Ну вот, опять ты за свое! Не будь таким занудой. Их правда украли, я не вру! Ты уходишь прямо сейчас? – Она капризно надула щеки.

– Сей секунд. – Я поднялся и, поглядев на нее с минуту, добавил: – А ты не слишком круто обошлась с ним? Я о твоем заявлении. Мол, либо он вернет тебе украденное, либо это обойдется ему еще в сто тысяч баксов? Он же может умом тронуться, начнет вещи распродавать, «кадиллаки» свои...

– Подожди. – Диана вскинула брови и медленно оглядела меня с головы до ног. – Брось. Ты же сам знаешь, что не прав. Я делаю ему снисхождение. Многие мужчины уверяют, что цена соответствует качеству. Папочка ведь не стал бы покупать себе «кадиллак», если бы он стоил пятьсот долларов.

Я изумленно заморгал и подумал, что в этой головке мозги далеко не такие мягкие, как мне показалось сначала. Но тут же Диана приняла свой прежний легкомысленный вид, кокетливо заулыбалась мне.

Я сказал себе: держи себя в руках, Скотт! Через минуту ты уйдешь отсюда. А Жюль платит тебе отнюдь не за то, что ты думаешь, а за то, что ты делаешь.

Я направился к двери. Диана провожала меня, повиснув на моей руке, которой тут же стало горячо.

– Если ты их найдешь, – проворковала она, – то неси сразу мне. Папочке не давай. Они мои.

– Не беспокойся. Я к нему и близко не подойду. Я принесу их тебе – если найду, конечно.

Она открыла дверь и снова привалилась к ней, закрыв наполовину мне проход.

– Ладно, – улыбнулась она. – Только не вздумай пробраться ко мне темной ночью, как эти грабители, и оставить их на столике.

Я ухмыльнулся.

– Если я надумаю так сделать, то буду смотреть сам знаю куда.

– Да уж конечно, – подхватила она, – не на столик же! – Она захихикала. – Бьюсь об заклад, что ты зарабатываешь кучу денег.

– Не так много. Да и налоги почти все съедают. Итак, до свидания, мисс Борден.

– Пока, мистер Скотти, – помахала она ручкой.

Я вышел на крыльцо и услышал, как она бросила мне вслед:

– Не называй меня «мисс Борден».

Я обернулся на нее через плечо.

– Зови меня Диана, – игриво добавила она.

Оторвав одну руку от двери, она снова помахала мне, по-детски роняя кисть от запястья, потом подмигнула и добавила:

– И знаешь, я намного старше, чем могу показаться.

Когда она закрыла за мной дверь, мне захотелось упасть на траву и, катаясь, завыть. Неудержимо захотелось взбежать на крыльцо и проломить собой дверь. Но вместо всего этого я забрался в свой «кадиллак» и уперся лбом в прохладный руль; потом судорожно вздрогнул и повернул ключ зажигания. Я подумал, что Жюлю Осборну следовало бы побольше рассказать мне о Диане, а мне следовало бы запросить с него не менее двадцати тысяч долларов.

Приехав к себе в офис, я прокрутил в уме то немногое, что удалось узнать. Для освежения памяти я позвонил в Сити-Холл, в отдел ограблений. Потом я расчистил место посередине стола, растолкав по сторонам папки, взгромоздил на него ботинки и задумался.

За последние три месяца в Лос-Анджелесе и его окрестностях произошло несколько ночных краж – от Беверли-Хиллз до Бойл-Хайтс. Зарегистрировано их было девять, причем почерк был один и тот же, и он не подпадал ни под одно описание, имевшееся в отделе ограблений. Все они случались между десятью вечера и двумя часами ночи, и никогда ни на дверях, ни на окнах не оставалось никаких следов взлома. Никто также не замечал в ограбленных домах света, хотя порой в соседнем доме допоздна гуляла вечеринка или семья смотрела телевизор. Когда же хозяева возвращались и обнаруживали исчезновение своих драгоценностей, денег, мехов, серебра – входная дверь всегда была заперта. Цель свою грабители, как правило, выбирали тщательно, среди весьма состоятельных людей, и пожива каждый раз была крупной. Грабителей никто ни разу не видел и не слышал, и у отдела ограблений не было ни единой зацепки.

Сведения из отдела по расследованию убийств тоже были весьма любопытны. В одном из случаев, который отдел ограблений и отдел по расследованию убийств дружно отнесли на счет той же самой банды «от десяти до двух», был убит состоятельный адвокат по имени Уильям Дрейк, причем убит самым зверским способом. Согласно проведенному расследованию, он вернулся один с вечеринки, оставив там свою жену. Как раз в это время в его доме на бульваре Сен-Винсент орудовала банда. Полицейский врач установил время убийства – около полуночи. Было впечатление, что адвоката избил до смерти чертовски могучий противник: лицо пострадавшего превратилось в кровавое месиво, мощным ударом была сломана шея. Но для верности ему всадили еще и пулю 45-го калибра, разнесшую бедняге полчерепа.

Три случая произошли в районе между Уилширским бульваром и Пико – там, где проживала и Диана Борден. Очень похоже, что Дианины «красотулечки» проходили под номером пять. Почерк преступников везде был один и тот же.

Я снял ноги со стола и сделал еще полдюжины звонков, потом вышел на улицу. Я поговорил с чистильщиком обуви, с двумя водителями такси, с разносчиком книг, с одним барменом и одним парикмахером. Забросив несколько наживок, я вернулся в офис и стал ждать поклевки.

Любой частный детектив массу времени проводит в ожидании. С помощью телефонных звонков раскрывается гораздо больше преступлений, чем с помощью револьвера. Корень успехов любого следователя – полицейского или частного – это его неофициальные источники информации: осведомители, наводчики, «подсадные утки». За годы жизни в Лос-Анджелесе я составил себе длинный список, и многие из них, как я надеялся, теперь работали на меня. Или по крайней мере могли случайно узнать что-нибудь интересное. Я коротко побеседовал в нескольких местах и разослал краткое описание наиболее ярких из разыскиваемых изделий.

В три часа раздался звонок. Тогда я еще не знал, что на крючок попался кит. Звонил некий алкоголик, криминальная личность с оригинальным именем: Джозеф Малина. Он предложил встретиться в отдельном кабинете бара Мэнни на Шестой авеню. За услуги он запросил десятку. Я велел ему заказать мне спиртного и сказал, что буду через десять минут.

Я не был уверен, есть ли у Джозефа действительно полезная информация. Джозеф Малина был дважды судим, потому что в свои трезвые периоды жизни он выступал как талантливый вор. Я набрел на него год назад. Он попался дежурному патрулю, имея при себе револьвер, и не выкрутился бы без моей помощи. Я договорился, чтобы его отпустили, – что было, конечно, недопустимо с точки зрения строгого закона. Но если бы закон всегда строго соблюдался, то и копы, и частные детективы все сидели бы за решеткой.