Мне надо было вдохнуть воздуха. Поднявшись к поверхности, я разогнал свободной рукой воду, чтобы избавиться от пленки горящей нефти. Я почувствовал сильный жар. Кожа на лице не загорелась только потому, что оно было мокрым, и я жадно вдохнул раскаленный воздух. Сделав несколько сильных гребков рукой, я протащил Наташу несколько метров, которые оставались до берега. Когда мои ноги коснулись мягкого дна, я, спотыкаясь, вынес ее на сухую землю. Девушка тяжело обвисла у меня на руках, ее голова свисала вниз.

Я еще не успел опустить ее на землю, как увидел кровь.

Кровь струилась из маленькой дырочки, что была под левой грудью Наташи.

А когда я убрал руку с ее спины, то увидел, что моя рука тоже в чем-то липком и красном. Я осторожно перевернул девушку, хотя в этой осторожности уже не было необходимости. Отверстие у нее в спине было немного ниже и в несколько раз больше, чем то, что на груди. Выходное отверстие всегда больше.

В Наташу стреляли. И конечно, она была уже мертва.

Милая, добрая Наташа. Ее глаза были все еще приоткрыты, и я закрыл их, опустив веки. Над этими горячими, черными, бархатными глазами, которые могли блестеть, жечь, иногда быть чуть бесстыдными, глазами, не похожими ни на какие другие. А теперь они были всего-навсего частью ее бездыханного тела.

Когда я поднялся на ноги, по дорожке сбоку скалы спускались Слэйд, Эд Хауэлл, Фрэй и другие. Десятки других мужчин и женщин сгрудились у края скалы и смотрели на нас сверху. Первым ко мне подбежал Эд. Он подскочил и бросился на колени перед Наташей. Потом спустился Слэйд.

— Что случилось, черт побери! — почти кричал он таким высоким голосом, какой бывает у женщины, бьющейся в истерике.

— Она мертва, — тихо сказал я.

— Мертва? Мертва?! — взвизгнул он.

— Да. Кто-то застрелил ее, — подтвердил я.

— Застрелил? Вы с ума… — Голос режиссера прервался. Он посмотрел вниз, на Наташу. — О мой бог!

Эд взял руку Наташи обеими руками. Его глаза были широко открыты, и губы пересохли. Уолтер Фрэй был уже рядом и что-то невнятно бормотал мне. Но я его не слушал.

Я стремглав бросился по тропинке на вершину скалы. Подъем был крутой, и я задохнулся, когда добрался до верха.

Я посмотрел на то место, где стояла Наташа, теперь тут группками стояли мужчины и женщины. Мужчины в звериных шкурах, а женщины в прозрачных накидках и в обычной одежде. Когда я повернул голову налево, откуда, скорее всего, стреляли, то увидел чудовищных устриц и жуков.

Пуля шла сверху вниз, прошла сквозь ребра и вышла ниже, около позвоночника. Здесь было два места, два холма или возвышения, где стрелок — а это был, наверное, стрелок — мог засесть. Теперь его там наверняка уже нет.

Слева от меня, вдалеке, на той самой грязной дороге, по которой я приехал час или чуть более назад, я увидел клуб пыли. Точно такой же, какой поднял мой «кадиллак» на пути сюда. Я не мог рассмотреть, какой марки был автомобиль и даже был ли он типа купе или седан.

Толпа людей на скале двигалась по направлению ко мне. Было похоже, что один человек шел впереди, а остальные непроизвольно следовали за ним. Я побежал к ним навстречу. Когда я подбежал к ним и остановился, мое внимание привлекло какое-то движение слева. Кто-то бежал сюда с автостоянки. Это была голубоглазая актриса Шерри. Я узнал ее, несмотря на то что она была в обычной одежде, в какой ходят по улицам. Так и было, ведь она пошла туда, чтобы переодеться.

Люди вокруг зашумели. Рядом со мной оказался Дейл Беннон, ас-оператор, который работал у Слэйда, а сегодня снимал на нижней площадке. Я давно знал его и заговорил с ним, а остальные слушали нас. Я рассказал ему, что произошло, что в Наташу стреляли, что она мертва, и спросил, может быть, он или кто-нибудь другой видел или слышал что-нибудь такое, что может помочь разобраться в том, что случилось.

Никто ничего не слышал и не видел. Да и сам я тоже. Я даже звука выстрела не слышал. Наверное, на винтовке был глушитель. А это значит, что убийца вовсе не был любителем.

Женщина — это была массивная Вивиан — тихо спросила:

— Она мертва? Вы сказали, что она мертва?

— Да. Поймите же вы все, наконец, она убита, — заявил я. — Не просто мертва — убита. Поэтому, если вы можете вспомнить…

Я не успел договорить. Подбежала запыхавшаяся Шерри.

— Что? Убита? Кто!.. — закричала она.

Кто-то в толпе громко запричитал:

— Наташа, кто-то убил ее…

Шерри широко раскрыла глаза:

— Он застрелил ее? Это он сделал? Я…

— Замолчите!

Но я опоздал. Всего на полсекунды, но опоздал. Она продолжала:

— …видела его, я видела его. Я не знала, что он кого-то застрелил, но видела, как он бежал к стоянке, Он сел в…

— Замолчите, Шерри!

— …машину и умчался… Что?

Она посмотрела на меня огромными голубыми глазами, будто не понимая.

Черт возьми, было уже поздно. Но я все-таки сказал:

— Попридержите это немного, Шерри. Не стоит повторять это дважды, нам придется вызвать полицию. У меня в «кадиллаке» есть радиотелефон. Пойдемте со мной, я позвоню в полицию, о'кей?

Она посмотрела вокруг себя, потом глянула вниз, где стояли четверо актеров, и все еще лежало на земле мертвое тело. И я понял, что Шерри очень напугана.

— Хорошо, Шелл, — послушно пробормотала она.

Мы покинули площадку и направились к стоянке машин. По пути я сказал ей:

— О'кей. Вы видели того человека или, по крайней мере, какого-то человека. Что вы можете сказать о нем, Шерри?

Вместо прямого ответа, она проговорила:

— Я догадываюсь, что мне не стоило говорить все это при людях. Именно это вам не нравится?

— Думаю, обойдется, — успокоил ее я. Но потом решил выложить ей все. — Вы должны учитывать последствия, Шерри. Если вы видели человека, который убил Наташу, и он знает вас и понимает, что вы способны опознать его, то он может… ну, откровенно говоря, он может попытаться убить вас.

Девушка побледнела:

— Я потом сама подумала об этом. Но слишком поздно.

— Вы хорошо рассмотрели того человека? А как думаете, он видел вас?

— Да, он видел меня, — подтвердила подруга Наташи. — Вы же знаете, я переодевалась в автомобиле, вместо того чтобы ехать на студию. Как только я вышла из машины, я увидела того человека. Он бежал по направлению к автостоянке.

— Откуда?

К этому моменту мы были уже почти на стоянке, и она указала мне на один из холмов, на который я смотрел раньше.

— Мне кажется, оттуда. Он как раз был на полпути оттуда. А я стояла возле своей машины. — Шерри указала на бледно-голубой «корвет». — Он сначала меня не заметил. У него в руках было что-то вроде маленького кейса.

— Угу. Вот там и могла быть разобранная винтовка, — заметил я.

— Он бежал к автомобилю, но увидел меня до того, как достиг его.

— А где была машина? И что это был за автомобиль?

— Не знаю, какой марки, но это был большой темный седан. А стоял вот здесь. — И она указала на пустое теперь место между «фордом» и «крайслером».

— Наверное, сообразил, что если бы оставил машину одну-единственную в другом месте, то это вызвало бы подозрение. Припарковаться на общей автостоянке — это была неплохая идея. И что же он сделал, когда увидел вас?

— Остановился и посмотрел на меня, — продолжала девушка. — И все. Потом прыгнул в автомобиль и очень быстро уехал. Это удивило меня, но ведь я не знала… что он застрелил кого-нибудь или еще что.

— Откуда же вам было знать, Шерри. А вы отсюда не слышали звука выстрела?

Она покачала головой.

— О'кей, а как выглядел этот человек?

Мы были уже в моем «кадиллаке», и, пока она говорила, я потянулся к щитку, достал телефон и вызвал полицию.

— Я теперь с трудом вспоминаю. Я же не знала, что должна была его запомнить.

— Попробуйте, так подробно, как сможете, — попросил я.

— Он был высокий. Худой, мне кажется. Да, он был худой, с узким лицом, Вот… и все.