Наверху, у машины, остались Шенн, Далмира и Маррод. Эльд вызвался защищать оружие Древних и помогать фагиру, а Далмира управляла ристами.

— Маррод, — позвал Шенн. Эльд подошел ближе. Шенн оглянулся на Далмиру: он не хотел, чтобы девушка слышала их разговор.

— Что нужно, мастер? Нас атакуют!

— Вспомни наш уговор, эльд! — сказал Шенн. — Время пришло.

— Битва не закончена! — возразил Маррод. — Я обещал помочь, когда мы уничтожим гротхов.

— Будь рядом! — приказал Шенн. — Ты знаешь, чего я хочу: «Гнев Игнира» не должен достаться одану. Гротхи вот–вот побегут, и воины Орэна быстро прибудут сюда.

— Хорошо. Что я должен сделать? Убить всю армию Орэна я вряд ли смогу, — усмехнулся Маррод.

— Я уничтожу эмонгир, — проговорил Шенн. — Я знаю, как это сделать. Но мне нужно немного времени. И ты дашь мне его.

— Будь по–твоему, мастер, но сперва… — начал говорить Маррод и умолк. Его лицо посуровело.

— Посмотри, что они делают, мастер!

Шенн подбежал к зубцу и посмотрел вниз. На этот раз тактика гротхов была другой. Они не пытались взобраться и захватить крепость. Наездники швыряли в эмонгир какие–то кувшины и отскакивали прочь. Нос фагира уловил знакомый запах:

— Это горючее масло! Они сожгут нас!

Защитники сбивали всадников стрелами, но было поздно. Вслед за кувшинами с маслом полетели горящие факелы, и языки огня поползли по крепости, через балконы и бойницы проникая внутрь. Воины тушили пожар, но не справлялись. Вода в эмонгире была, но залить многочисленные очаги люди не поспевали. Ристы ревели, чувствуя запах дыма и жар. Весь в копоти, Улнар взбежал наверх:

— Далмира, Шенн, спускайтесь! Мы горим!

Девушка кивнула: ристы уже не слушались ее, и покинуть эмонгир было лучшим решением.

— Шенн! — крикнула она. — Надо уходить!

— Смотри, фагир! — вдруг крикнул Маррод, указывая на запад. Там, из–за холмов и деревьев выступали страшные существа, огромные звери, на боках которых висели крошечные, едва различимые издалека башенки. Шенн увидел, как воины одана поворачивают и бегут к городу, понимая, что таких чудовищ не сдержат ни копья, ни колесницы…

Жуткие существа двигались медленно и поспели к самому концу боя. Видимо, гротхи ожидали их, и потому не начинали осаду. Фагир представил, что будет, если такой исполин навалится на ворота Ринересса или на эмонгир. Размером чудовища уступали ристам, но выглядели намного страшней. Значит, и у гротхов есть свои секреты…

— Вот наша цель, — проговорил Шенн. — Маррод, наводи!

— Шенн! — Далмира схватила его за рукав. — Ты погибнешь. Огонь уже повсюду!

Он вырвал руку:

— Не мешай! Уходи с Улнаром! Уходите, вы, все!

— Маррод, скоро будет поздно! — крикнул Улнар. — Маррод!

Эльд на миг повернулся к воину:

— Шенн не справится без меня. Мы еще увидимся, брат, обещаю. А сейчас мне надо остаться. У нас уговор…

Густой дым застилал обзор, и Шенн с трудом прицелился в тяжело шагавших чудовищ. Синий шар вылетел, выкосив, как траву, деревья в леске. Но во врага не попал.

— Проклятье! Боги, помогите нам! — воскликнул Шенн, вместе с эльдом откатывая станину назад.

— Становится жарко, а, мастер? — крикнул Маррод, вращая длинную рукоять. Пот стекал по лицу эльда. Он бросил взгляд на пол: настил дымился под ногами. Сколько он выдержит еще? Пока Шенн прицеливался, Маррод расстегнул ремни и сбросил панцирь, швырнул на пол мешающий меч.

Пластины стагнира вспыхнули синим огнем. Второй выстрел был намного удачнее: огонь богов ударил в шагавшего исполина, и он превратился в прах. И тут же эмонгир тряхнуло, да так, что фагир и эльд едва удержались на ногах.

— Это ристы, — проговорил Шенн. — Бедные звери, они сгорят заживо…

— Стреляем, мастер! — прервал его Маррод. — Мы еще не закончили!

Улнар и Далмира спустились вниз. Деревянные перекрытия дышали жаром, кое–где огонь полыхал вовсю, пожирая эмонгир изнутри. Железное дерево ценилось за прочность и сопротивление огню, но, политое горючим маслом, горело вовсю. Защитники покидали эмонгир, пролезая между колес и выпрыгивая в окна, но скачущие вокруг наездники добивали их быстро и безжалостно.

Коридор заволокло дымом, и Далмира пробежала его как можно быстрей. Улнар не отставал.

— Сюда! — Далмира потянула воина направо. Улнар последовал за ней. Открыв дверь, они оказались в комнате с ристами. Девушка помнила, что за этими воротами находятся морды везущих эмонгир зверей. Здесь их кормят. Улнар выглянул в бойницу. Гикая и размахивая копьями, гротхи скакали вокруг горящей крепости. Лицо воина помрачнело. Он понял: врагов слишком много. Не выбраться. Но вслух ничего не сказал.

Дверь напротив открылась, и в клубах дыма явился Бенордик.

— Помогите, арны! — крикнул он. — Спасите ристов!

— Нам бы себя спасти, — ответил воин, и ему в голову пришла мысль. — Хорошо! А как?

— Там есть ворота, надо их открыть и отвязать ристов, — ортан плохо говорил на языке арнов, но Улнар уже понял.

— Далмира, мы отвяжем ристов, откроем ворота и выберемся отсюда! — крикнул он. — Ты знаешь, как открыть ворота?

— Ворота там, — показала девушка. — Да, знаю. Там запоры. Они открываются изнутри.

Улнар кивнул. Но все оказалось непросто. Они вбежали в самое огромное помещение эмонгира, в котором стояли впряженные в гигантские хомуты ристы, и Бенордик повел воинов по узким, дымящимся мосткам вдоль стены. Огромные ворота закрывали три огромных, окованных железом, тяжелых засова, и сдвинуть их один человек не мог. Животные были едва видны в дыму и ревели так, что закладывало уши. Улнар выхватил флакон с зельем. Открыл. Далмира посмотрела на воина:

— Так надо? — прочел он по ее губам.

— Да, — ответил он и вдохнул порошок вместе с дымом. Огонь наполнил тело и легкие. Улнар схватился за скобу, приделанную к засову, и легко сдвинул его. Бенордик изумленно вскрикнул, но удивляться было некогда. Бегом они поднялись выше и сдвинули следующий засов. Последний был под самой крышей. Улнар остановился.

— Бенордик! Ты с Далмирой… — он отчаянно жестикулировал, надеясь, что ортан поймет, — забирайтесь на ристов и выезжайте!

— А ты? — воскликнула девушка.

— Кто–то должен открыть засов, — ответил воин. — Я прыгну к вам, ловите…

И скрылся в дыму.

Жар становился невыносимым. Бенордик указал девушке на один канаты, привязывающих зверей к хомутам:

— Руби!

Она выхватила меч. Схватившись за канат, она ударила, но с первого раза перерубить его не удалось. Ударила второй раз, третий. Есть. Теперь следующий. Далмира рубила и, словно почуяв помощь, рист дернулся, и веревки лопнули. Отбросив меч, Далмира прыгнула и, перелетев через перила, ударилась о теплый, морщинистый бок риста. Канат проходил через загривок и, ухватившись за него и подтягиваясь, девушка полезла наверх, краем глаза видя, как Бенордик рубит канаты возле второго зверя.

— Готово! — крик Улнара глухо прозвучал в дыму и треске горящего дерева, но Бенордик услышал его. Ортан знал, как управлять животными, но напуганные огнем ристы, почуяв свободу, сами подались назад. Тяжелые створки распахнулись, и окружившие горящую крепость гротхи бросились врассыпную. В клубах дыма явились чудовища с опаленной огнем, дымящейся гривой. Они жутко ревели, мотая головами на длинных шеях, и гротхи пропустили их.

Далмира лежала на спине риста, прижавшись и вцепившись в остатки упряжи, надеясь, что гротхи не заметят ее. Запах паленой шерсти забивал нос. Глаза слезились от дыма, и девушка беспрерывно кашляла, чувствуя, что от тряски сползает вниз. Она лихорадочно вцепилась в канат, раскачиваясь над бегущей землей, но сильная рука мигом втянула ее наверх, на спину риста.

— Улнар! — воскликнула она.

— Он самый, — улыбнулся воин. — Держись!

Она не заметила, когда он успел спрыгнуть на спину риста, но была счастлива, что Улнару это удалось. Дым рассеялся, и Далмира вскрикнула: эмонгир был объят огнем, полыхая, как огромный костер. На крыше бушевало пламя. Никто не мог выжить в таком огне…