Кто бы ты ни был, человек, знай: я не хочу, чтобы мои сыновья погибли в новой ужасающей войне, я хочу, чтобы они жили и были братьями. Их зовут Улнар и Маррод.»

Маррод обомлел. Улнар — мой брат?! Тот воин, который шел с нами, и которого он едва не убил несколько лун назад в случайной стычке! Так вот что казалось в нем знакомым! Глаза отца! Он похож на него, да, похож! И талисман! Эльд вспомнил о камне на шее Улнара и понял, от кого этот камень… Мысли метались в голове. Отец говорил о властолюбивых безумцах: кого он имел в виду? Оданов Арнира или… Тотрамеса и Совет? Ведь они были его врагами.

Отец! Маррод с изумлением ощутил слезы. Как же давно он не плакал, он вообще разучился страдать, но сейчас, рядом с телом отца понял, что потерял. Маррод спрятал кусок кожи в карман, и бережно уложил мертвеца на пол. Тело великого эльда было на удивление легким и невозможно было поверить, что когда–то подвиги этого человека изменяли мир…

Маррод был в смятении. Он представил, как говорит о смерти отца Тотрамесу, как тот улыбается и торжествует. А потом Обладающий прикажет ему убить Улнара, своего брата. Полукровку, но… брата! И отец хотел видеть нас друзьями, иначе не писал бы это письмо…

Маррод взял меч убитого и положил рядом с телом. Эти мародеры заперты и уже не потревожат тебя. Никто не узнает, что ты умер тут, ни Тотрамес, ни Совет, решил Маррод. Отец выбросил ключ, но ключ Шенна у меня, и он — мой пропуск в Обладающие!

Эльд в последний раз взглянул на отца, повернулся и зашагал по коридору. Факел догорает, надо спешить.

Он выбрался наружу ночью, жадно вдохнул холодный воздух пустыни и взглянул наверх. Вот и путь домой! Маррод тихо засмеялся. Как хорошо! Он, Маррод, выполнил волю Совета Девяти, он знает, где стагнир, знает, как пройти к хранилищу, он — герой своего народа! Надо лишь добраться до своих, вернуться в Долину Ветров.

На миг ему стало страшно. Что, если он погибнет? Он не боится смерти, не боится никого из живых, но теперь, когда от его жизни зависит будущее эльдов, будущее целого народа, Марроду было страшно. Груз тайны и осознание исключительности полученного им знания давили физически, и Маррод с изумлением смотрел на трясущиеся от волнения руки. Нет, так не годится. Спокойней. Цель есть, и надо идти к ней, чего бы это ни стоило.

Он шел два дня. Пустыня не хотела выпускать его из пыльных объятий, сушила ветром, хватала за ноги песком. Но Маррод упорно шел на север. И однажды зыбучий дрожащий воздух рассеялся, и над барханами возникла знакомая цепочка гор. Он у цели! Еще немного.

Припав ртом к маленькому ручью, Маррод жадно пил. Одежда стала жесткой от выступившей на ней соли и грязи, сапоги износились, едва держась на избитых ногах, и воин то и дело поправлял и подвязывал грозившую оторваться подошву. Сейчас бы полежать, отмокнуть в живой воде, но… надо идти. Потом, все потом.

Я герой, я сделал то, чего не могли многие прославленные мастера… Я прошел весь Кхинор, был в подземельях и хранилище Древних, и нашел то, что искал. Мой народ снова станет великим, а я обрету славу, которой не знал мой отец, и никто из Обладающих! Я, Маррод!

Он вспомнил о записке и помрачнел. Слова отца посеяли смуту в сердце. Ведь, отдав ключ Тотрамесу, он не выполнит волю отца, его последнюю волю. И что, если написанное им — правда? Что, если война, задуманная Советом, и впрямь уничтожит Арнир? Но что мне за дело до арнов и морронов? Ведь мне не жаль запертых в хранилище воинов, обреченных на медленную смерть, как не жаль мира арнов, который падет перед оружием Древних. Я — Древний, наследник богов, и мы должны править миром, только мы! А отец заблуждался. Он был великим воином, но ведь мог он заблуждаться? Ведь мог?

— Привал! — скомандовал Хаггар.

Уставшие воины повалились на ступеньки, с наслаждением вытягивая затекшие и гудящие ноги. Некоторое время все сидели молча.

— Факела надолго не хватит, — сказал Карон. — Хаггар, надо идти.

— Подожди, Карон, мы только что сели, — застонал Эрбин.

Бездонный провал остался позади. Перебраться через него было непросто, и если раньше воины попросту перепрыгнули пропасть, то теперь это было невозможно. Следов Маррода не было, но он должен был идти этой же дорогой, а значит, сумел перебраться через пропасть.

Осветил стену факелом, воины обнаружили торчащее из камня кольцо, когда–то служившее упором для факела. Ступеньки обвалились как раз под кольцом. Стоя на самом краю, самый высокий в отряде Карон сумел дотянуться до него и продел в кольцо веревку. Если прыгнуть и раскачаться, можно зацепиться и перебраться наверх, но… выдержит ли кольцо? Воины подергали за веревку — кольцо держало, и все же риск был велик.

— Кто пойдет? — спросил Хаггар.

Вызвался Эвран. Сбросив оружие и доспехи, ловкий гурданец оттолкнулся от края и повис над бездной. Воины, затаив дыхание, смотрели на кольцо. Оно держало. Отталкиваясь от стен, гурданец раскачивался, пока ноги не взлетели выше края ступеней. Зацепившись ногами, дрожа от напряжения, он медленно втягивал тело на ступени, постепенно отпуская веревку. Все! Эвран сел, устало свесив ноги в пропасть и, улыбнувшись, помахал товарищам.

— Отлично, Эвран! Ты молодец!

Дальше следовало перебраться тому, кто был легче — тяжелого Эврану было не вытянуть. Далмира решилась. Расстояние было небольшим, всего несколько локтей, в ином месте девушка даже не задумалась об опасности. Но когда вокруг чернильная мгла, и пропасть, дна которой не видно…

Она решилась, оттолкнулась и прыгнула, изо всех сил вцепившись в веревку. Повисла под кольцом. Надо отпустить один конец, подтянуться и схватиться за другой. Эвран сбросил обувь и уперся в камни босыми ногами:

— Давай, Далмира, давай!

Она подтянулась, и сильные руки гурданца втащили ее на площадку. Так перебрались все.

Страх остаться в полной темноте под толщей земли подстегивал воинов, и несмотря на усталость, они невольно прибавляли шаг. Чувство опасности притупилось, Хаггара мало волновали возможные ловушки, он думал лишь о том, как быстрее выбраться наверх, к солнцу.

Коридор закончился тупиком. Шенн остановился, осветив факелом внезапно возникшую преграду. Это была каменная стена, ничем не отличавшаяся от остальных. Эрбин бросился к ней, ощупывая руками каждую трещинку, воины молча смотрели на старания эшнарца, и ужас медленно заползал в сердца.

— Тут был проход, я это помню, мы проходили здесь, — проговорил фагир. Шенн достал карту и тщательно осмотрел. — Я уверен. Но откуда здесь стена? Если это ловушка Древних, то кто мог ее включить?

— Маррод, — сказал Эвран, — больше некому.

— Точно, Маррод! — уверенно сказал Эрбин. — Когда я доберусь до него, я…

— Помолчи, — сказал Хаггар. — Но откуда Марроду знать, как задействовать ловушку?

— Вспомните, как он смотрел на того мертвого эльда! — сказал Кронир.

— Верно! Он и меч его взял себе! — поддакнул эшнарец.

— Маррод — эльд? — задумчиво проговорил Шенн. — Это многое бы объяснило…

— Плевать на Маррода, — сказал Хаггар, — надо искать другой путь, мастер. Ищи.

— Погоди, а как же твой ключ, Шенн? — вспомнила Далмира. Фагир покачал головой:

— Я осмотрел здесь все. Его некуда вставить. Или отверстие на другой стороне.

— Судя по карте, мы близко к поверхности, — сказал Шенн. — Идем. Попробуем другой коридор.

Воины двинулись за фагиром. Шенн повел их обратно, они долго шли, пока ход не начал забирать вверх.

— Это выход! — возрадовался Хаггар. — Ты вывел нас, Шенн!

Но ход вновь окончился тупиком.

— Проклятье, мы навсегда останемся здесь! — Эрбин в ярости ударил по стене кулаком и сморщился от боли.

— Как же так, Шенн? — растерянно спросил Кронир. — Что там, в твоих чертежах?

— Выход должен быть здесь, — твердо сказал Шенн, — а ну–ка, посветите наверх!