Он пошел вдоль черных домов. Было настолько тихо, что звук внезапно заскрипевшей и хлопнувшей двери заставил его вздрогнуть. Потянуло холодом. Оглянувшись, Маррод положил ладонь на рукоять меча. Что–то здесь не так…

Вдруг поднявшийся ветер бросил ему в лицо пыль и опавшие листья, и тут же эльд почуял опасность. Почуял кожей и всем существом. Отточенная сталь покинула ножны. Воин прижался спиной к стене, вслушиваясь в каждый шорох. Он понял, что без боя не уйти и, не зная, сколько противников, лучше остаться здесь. Стена прикроет спину, а меч разделается с теми, кто впереди.

Тьма сгущалась, но ночь была здесь ни при чем. Сами здания излучали мрак, а в воздухе разлился тошнотворный запах тления. Маррод вспомнил: он слышал о покинутых селениях — это были гиблые для человека места, и зло, обосновавшееся здесь, было древним, намного древнее забытого теперь Анвинора…

Невидимое во тьме селение ожило: с треском захлопывались и со скрипом открывались двери, слышались чьи–то неразборчивые всхлипы и завывания, кто–то с шумом продирался через кусты, но Маррод не видел ничего, кроме смутно вырисовывавшейся в холодном мраке изгороди.

Мгла пульсировала и жила, неясные тени медленно окружали человека. Маррод глубоко вздохнул. Эльд понял: стоит лишь на миг потерять самообладание — и он мертвец. Два белых глаза внезапно уставились на него из темноты. Глаза он видел, но их обладатель полностью сливался с тьмой. Почуяв движение, Маррод развернулся и ударил нечто, протянувшее к нему руки из густой тьмы. Разрубленное надвое существо рухнуло у ног эльда, и Маррод увидел тощее грязное тело с непропорционально длинными руками. От существа несло мерзким трупным запахом.

Это были гулхи — мертвецы, возвращенные к жизни силой магии, существа, не знающие боли и жалости. Наставники предупреждали: прикосновение гулха приносит смерть, от которой нет спасенья. Маррод сконцентрировался и подобрался.

Гулх накинулся на воина, растопырив высохшие руки с длинными желтыми когтями, но клинок обрубил их по локоть, а затем вошел в тело гулха, мягко, как в масло, но рот мертвеца лишь приоткрылся в жуткой ухмылке. Он сделал шаг и клацнул зубами. Меч вышел из его спины. Маррод оттолкнул его ногой и выдернул клинок. Сталь тихо прошелестела в воздухе, и голова гулха отделилась от туловища, улетев куда–то в темноту, а тело свалилось на дорогу.

Маррод слышал, что гулхи — всего лишь слуги, но где же тогда их хозяин?

Еще несколько! На гулхах висели обрывки старой истлевшей одежды, которую носили хешимы, и Маррод понял: все они когда–то жили в этом селении.

Гулхи нападали неумело, толкаясь и мешая друг другу, и Маррод перебил их всех, отрубив каждому голову. Это был самый верный способ. Эльд едва перевел дух, как почувствовал что–то иное… И рука, занесенная для удара, остановилась в воздухе — перед ним стояла девчушка она последняя, оставшаяся в, в красивом чистом платье. Быть может живых? Вериор присел, заглядывая ей в лицо. Обескровленные губы девочки растянулись в усмешке, и острые когти ударили воина, прорвав рукав куртки. Лишь молниеносная реакция спасла эльда. Маррод невольно вскрикнул и, встретившись взглядом с пустыми глазницами гулха, взмахнул мечом. Перерубленное пополам тело упало на траву и замерло, на этот раз навсегда.

И тут же он услышал шаги. Мгла рассосалась, показывая чудище огромного роста, шагавшее к воину на членистых, трехпалых, как у птицы, ногах. Непропорциональное, костлявое тело с мерзкими наростами и свисающими ниже колен руками вызывало ужас и омерзение. Чудовище двигалось уверенно, вытянув вперед хищную демоническую морду, в которой, как ни странно, угадывались человеческие черты.

Эльд шагнул навстречу. Взмах меча, и Маррод ясно услышал, как треснул костяной панцирь, но нежить лишь немного пошатнулась и попыталась схватить человека. Изгородь рухнула под тяжелой поступью монстра. Маррод ударил еще. Клинок вошел чудищу в глаз. Уродливые лапы вновь схлопнулись, но Маррод сумел увернуться и ударил еще. Как можно убить неживое, эльд не думал, просто бил, как учили наставники, без жалости и изо всех сил… Трещали и ломались кости, ноги монстра подкосились, и Маррод еле успел отпрыгнуть — падающий монстр мог раздавить его своей тяжестью. Чудовище пыталось встать, роя трехпалыми лапами землю, но, наконец, затихло.

Искусственная мгла рассеялась, и Маррод ухмылнулся: силы чародея, наславшего ее, тоже не беспредельны. Полная луна изливалась серебром на застывшие черными наростами уродливые дома.

Он увидел его в самом конце улицы. Неясная темная фигура, казалось, излучала мрак, так что даже луна не могла, как следует, осветить ее. Воин ускорил шаг и почти бежал, держа клинок обеими руками. Колдун стоял неподвижно, не пытаясь уклониться от стремительно набегавшего воина.

Перед Марродом вспыхнула земля, но эльд перепрыгнул через огонь, не останавливаясь, взмахнул мечом. Желтые, нечеловеческие глаза колдуна вдруг потухли, и клинок рассек пустой балахон, невесть как висевший в воздухе. Марод услышал смех и мгновенно обернулся: на крыше Властный и вкрадчивый голос. одного из домов стоял хозяин гулхов зазвучал в ушах воина, будто колдун стоял рядом и шептал на ухо:

— Неужели ты думаешь, что сможешь одолеть меня? Ты слишком устал, воин, и твое оружие бессильно против меня! Брось меч! Ты не а меч тяжел. Ты устал и тебе, сможешь ничего сделать, твои руки слабы надо отдохнуть, воин. Ложись и отдыхай, ты слишком устал…

Голос колдуна коварной змейкой проникал в мозг, и глаза воина стали закрываться, и руки выронили ставший неимоверно тяжелым меч. Ноги Маррода подогнулись, он упал на колени. Что это, подумал эльд, что со мной?

Словно черная птица, колдун слетел с крыши.

Талисман, как раскаленный, ожег грудь. Маррод открыл глаза и откатился в сторону. Длинные когти колдуна едва не коснулась его, воина обдало холодом, и он услышал разочарованный стон. Не вставая, эльд метнул выхваченный из–за пояса кинжал, но противник успел уклониться.

Маррод поднялся на ноги и подобрал меч. Он понял: сейчас потребуются вся его воля и все умение. Наставник был прав: только с достойным противником понимаешь, чего ты стоишь. Эльд сосредоточился, наблюдая, как колдун подбирается ближе. Казалось, он забавлялся с воином, и даже отточенная сталь не пугала нелюдя.

Умение мгновенной концентрации духа и сил называлось состоянием Рэн, и владели им немногие из эльдов. Мастер Орвинн говорил, что и Маррод постигнет его, если сумеет преодолеть не только опасность, но и себя…

Хозяин гулхов наскакивал, его руки были как оружие, пытаясь хотя бы оцарапать человека. Удайся это — и он мог просто подождать, когда яд сделает свое дело. Маррод ударил мечом, но колдун парировал выпад руками, да так ловко, что едва не вырвал оружие. Да что же это за тварь!?

Ответом был горящий желтым огнем взгляд. Маррод кружил, отмахиваясь клинком, колдун преследовал его, двигаясь необычайно быстро, и эльд понял, что просто так его не победить. Маррод уже не поспевал, и когти нежити со скрежетом процарапали кольчугу на спине.

Маррод собрал всю волю. Колдун усмехался, поигрывая длинными когтистыми пальцами. Длинная челюсть оттянулась, обнажая острые звериные зубы. Он прыгнул на эльда так стремительно, что воин увидел лишь размытое в воздухе пятно…

Маррод замер. Вся жизнь пролетела перед ним, и мастер Орвинн повторил то, что говорил когда–то неопытному юноше: «…Смысл «состояния Рэн» в отказе от действия, в нежелании победить или умертвить противника, в стремлении избежать боя…» Нет теперь мастера Орвинна, нет Тотрамеса, нет отца и нет моего народа. Нет всего того, ради чего я жил и сражался, и неважно, погибну я или останусь жить…

Время замедлилось. Звезды на миг сверкнули ярче, а земля застыла. Колдун висел в воздухе, вытянув перед собой руки, два желтых зрачка уставились на воина. Маррод отшагнул в сторону, спокойно, как на тренировке, взмахнул мечом. Изумленно тараща глаза, голова чародея упала наземь. Следующим ударом Маррод раскроил надвое еще не успевшее упасть тело.