Фактически она просила меня держаться подальше от моего лучшего друга, который, помогая мне, получил серьезные ранения.

— Ладно. Твои слова не нравятся мне, но я вижу в них логику. Сэм в сознании? Я могу поговорить с ним?

— Он под наркозом, Бобби. Врачи подозревают кровоизлияние в мозг, поэтому его ввели в искусственную кому. Я не знаю, как наши переговорщики будут объяснять этот случай. «Циркуль» выглядит так, словно через него промчался поезд. Бедный Чико, весь перебинтованный, как Клод Рейнс, ругается, что мы устроили ему потоп. А я горжусь своей идеей о пожарном шланге.

— И правильно делаешь! Это была отличная мысль. Об истории прикрытия тоже можешь не волноваться. Наши боссы скажут — или уже говорят, — что в Эламбра-билдинг врезался одномоторный самолет. Я видел, как они использовали такие байки. У команды зачистки на складах в Мильбро хранятся части разбитых самолетов и машин. Так что доказательств им хватит.

— Недаром говорят, что в доме нашего Отца много комнат.

— Моника, ты в порядке? Точно? Тебя не ранило?

— Я вся в синяках, но буду жить. А как тебе удалось удрать от галлу?

— Расскажу в другой раз. Сейчас нет времени. Но, как герои клянутся в фильмах: «Это стало моим личным делом!» Я еще надеру ему задницу.

— Только не делай никаких глупостей. Я… Мы тревожимся о тебе, Бобби. Теперь у меня не осталось сомнений, что наши отношения…

Я не хотел, чтобы она говорила слова, о которых позже могла пожалеть. Тем более что в постели за моей спиной лежала обнаженная графиня. Я знал, что Каз не подслушивала нас, но все равно в этом было что-то неправильное.

— Со мной все будет хорошо, — прервал я ее объяснения.

Нужно было сменить тему.

— Как там Клэренс? Он объявился? Парень знает о том, что случилось с Сэмом?

— Конечно, знает. «Циркуль» выглядит как свалка. Весь квартал опутан полицейскими лентами.

— Ладно. Если увидишь его раньше меня, скажи ему, что я хотел бы встретиться с ним. Передавай парням мои извинения за то, что я втянул их в это дерьмо. Буду на связи. Береги себя, милая.

— Ты тоже, Бобби.

Я сделал еще один быстрый звонок — в офис Алисы. Здесь известия были не такими плохими, как в случае с Сэмом. Оставаясь вне зоны доступа, я не пропустил ни одного клиента. Однако мне передали сообщение от начальства — я должен был переговорить с министром (если вы помните, так официально назывались наши посланники). Его интересовали события прошлого вечера. Я обещал связаться с ним (и действительно намеревался сделать это, потому что обманывать таких персон было смертельно опасно). Затем я слезно попросил Алису дать мне отдых на следующие двадцать четыре часа. Она согласилась направлять клиентов другим адвокатам, пока я буду восстанавливать силы. На этом наш разговор завершился.

Мне показалось, что Казимира снова заснула, но когда я лег рядом к ней, она тихо спросила:

— Тебе пора идти?

— Уже давно. Я так, наверное, и сделаю.

Взглянув на ее блестящий кулон, я вытянул руку и мягко прикоснулся к нему.

— Что это? Тот медальон, который подарил тебе муж?

Графиня открыла глаза.

— Да. Там хранится локон маленькой Анны… моей служанки. Ей было одиннадцать, когда жестокий мерзавец задушил ее.

— На вид он выглядит как серебряный.

— Так оно и есть.

— Разве он не обжигает тебя? Я думал, что серебро…

Она приподняла руку и отодвинула кулон в сторону. Там, на белой коже, где прежде покоился медальон, алел овальный ожог. Пока я смотрел на него, он начал бледнеть и заживать.

— Жжет ли он? — задумчиво сказала Каз. — Каждый миг моей жизни. Но это помогает мне не забывать свое прошлое.

От ее слов у меня по спине пробежал холодок. Голос графини тут же смягчилась.

— Ты сейчас уйдешь или чуть позже? Может быть, мы найдем еще немного времени?..

Я хотел. Бог знает, как я хотел! Но сначала мне нужно было выполнить одно дело. Меня подтолкнула к нему беседа с Моникой. Предстоявшее объяснение не нравилось мне, но я был настроен решительно.

— Послушай, Каз, я должен поговорить с тобой.

— Говори. Я разрешаю.

Она опустила руку мне на пах и начала поигрывать моим свадебным набором, как называл его Лео. Очень отвлекающее действие.

— Ну, что ты делаешь? Я не могу сосредоточиться. Пожалуйста, перестань… Оу-у!

У нее были острые ногти.

— Плохая девочка!

— О, да!

— Я собираюсь сделать что-то очень глупое. Я собираюсь сказать тебе правду.

Она вдруг замерла, как будто испугалась моих дальнейших слов.

— Правду?

— Да. Вот она. На самом деле я не знал, какой предмет ты похитила у Элигора. Помнишь, я говорил тебе об этом? Но правда заключается в том, что мне и сейчас о нем ничего не известно. Я узнал о золотом пере — не важно, каким образом. Однако мне не хватает мозгов, чтобы понять, о чем идет речь. До меня не доходит, как один из Герцогов Ада может так сильно огорчаться из-за пропажи драгоценности. Ведь ему доступны несметные богатства. Он может получить столько золота, сколько захочет. Значит, это перо означает для него нечто большее.

Она повернулась на бок и посмотрела на меня. Ее рука скользнула вверх к горлу, будто защищая его.

— Продолжай.

— Что это за перо? Я устал блефовать. Каз, ты была честной со мной, насколько я могу сказать. И ты знаешь, как долго я блуждаю в потемках. Объясни мне, пожалуйста. Почему такая кутерьма из-за пера?

Она приподнялась на локтях, устроилась чуть выше на подушках, и покрывало соскользнуло с ее стройного торса, словно волна, отступившая от берега. Даже если ее тело являлось иллюзией, скрывавшей облик инфернальной демонессы, оно было так прекрасно, что я с трудом сдерживал свое желание обнять и притянуть его к себе.

— Ты прав, Бобби, — медленно сказала графиня, поглаживая свое горло. — Золото и драгоценности мало что значат для таких существ, как мы. Хотя в некоторых редких случаях вещи могут вызывать сентиментальные воспоминания.

Она погладила серебряный кулон.

— Взять, к примеру, мой медальон. Предмет ценой в несколько долларов, но я ношу его пять сотен лет. Если бы его похитили, стала бы я вызывать галлу? Не знаю. Вряд ли моих сил хватило бы для таких мощных чар. Но я подумала бы об этом. Клянусь, что подумала бы.

— Элигор не показался мне сентиментальным парнем.

— Я просто говорю, что у него могли быть другие причины.

— То есть перо имеет для него особый смысл?

— Для каждого, кто знает, чем оно является. Фактически для каждого, кто видел его. Когда эта вещь перед тобой, ты тут же понимаешь ее ценность.

— Каз, растолкуй попроще!

— Ты тугодум, Бобби Доллар. Откуда берутся перья?

— От птиц?

— Теперь ты начинаешь обобщать. Будь проще. Давай еще раз. Откуда берутся перья?

Я задумался на миг, затем вздохнул с облегчением.

— Из крыльев?

— А кто имеет крылья? Птицы, пчелы и?..

Я смущенно покачал головой.

— Только не здесь, Каз. Не на Земле. Не в реальном мире. Я знаю, потому что сам являюсь ангелом. Мы воплощаемся здесь без крыльев.

— Это ты не имеешь тут крыльев. Потому что ты земной ангел — из младшей лиги, прости меня за грубость. Ты, Бобби, простой пехотинец небесного воинства. Но когда на землю спускаются верховные ангелы, они сохраняют свои атрибуты. Если только они действительно важные. Если они высоко поднялись на иерархической лестнице.

Казалось, что она нанесла мне пощечину.

— Ты хочешь сказать, что Элигор обладал пером архангела? Ты хотя бы понимаешь, о чем говоришь?

— Конечно. Оно было в моих руках. Я выкрала его из сейфа Элигора и вынесла из здания. Мне помог смотревший в сторону подкупленный охранник. И если бы ты видел это перо, то не сомневался бы в моих словах.

— К сожалению, я не видел его. В этом-то вся и проблема. Каждый думает, что оно у меня. И такая убежденность вскоре приведет к моей смерти.

Ее лицо изменилось. Синие глаза расширились, демонстрируя мне всплеск вины и печали. У меня снова появились сомнения. А не был ли я идиотом, доверившись коварной демонессе?