Вокруг царила тишина. Я заметила на каменном полу следы грязи, вышла из огромного зала и направилась по очередному длинному коридору. Я дергала все ручки, но ни одна дверь не поддавалась, а потом мне попалась распахнутая. За ней располагалась скудно обставленная спальня, вся в пыли. В ней явно никто не жил. Грязные следы вели к другой открытой двери в дальнем углу комнаты. В надежде, что ступаю по следам профессора, я прошла сквозь нее в коридор, который вел к винтовой каменной лестнице, круто уходившей вниз.

Спускаясь по ней, я испытала престранное чувство, как будто некогда уже шла этим путем, хотя знала, что такое невозможно. Внезапно я поняла, в чем дело. Джонатан описал комнату наверху и эту самую лестницу в своем дневнике! Я припомнила, что она ведет в часовню, расположенную в подземельях замка, где Джонатан дважды видел спящего Дракулу.

Внизу я услышала знакомый жуткий смех вампирш. У меня перехватило дыхание, когда я поспешила по тускло освещенному коридору, похожему на тоннель.

Голоса шептали, перемежаясь сладострастным смехом:

— Расслабься, красавчик.

— Мы знаем, чего ты хочешь, англичанин, и дадим тебе это.

— Теперь тебе не уйти.

Мое сердце исполнилось ужаса. Я остановилась у тяжелой дубовой двери, которая была распахнута настежь, покрепче ухватила кол и осторожно заглянула за косяк. Мои предположения подтвердились. Это действительно была старая часовня. Я заметила потолок с выступающими балками и высокие каменные стены, вдоль которых тянулись старинные великолепные витражные окна, заливавшие комнату радужным светом. Заглянув подальше, я увидела три гроба с откинутыми крышками у противоположной стены.

Затем моему взору предстало зрелище, которое наполнило меня таким потрясением, ужасом и отвращением, что я не забуду его до конца своих дней.

Всего в десятке футов от меня доктор Ван Хельсинг с широко раскрытыми глазами неподвижно лежал на спине на каменном полу, как если бы находился в параличе. Его мешок с инструментами валялся рядом. Содержимое — колы, молотки и ножи — рассыпалось по полу. Профессор был обнажен до талии, на нем не было ни ботинок, ни носков. Все три вампирши с пылающими алым огнем глазами бросались на него, изнемогая от похоти. Одна темноволосая гарпия медленно и томно лизала ступни и посасывала пальцы ног. Другая стояла на коленях у головы и прижималась к его рту своей пышной обнаженной грудью, одновременно гладя по волосам. Третья — светловолосая красавица — сидела верхом и плавно раскачивалась в облаке длинных темных юбок, обольстительно лаская обнаженную грудь и подбираясь к горлу Ван Хельсинга.

Сила страсти настолько поглотила их внимание, что они не заметили моего присутствия. Блондинка засмеялась, широко открыв рот и показав два острых клыка. Она оттолкнула сестру и изготовилась впиться в шею профессора.

Времени размышлять и планировать не было. Я ворвалась в часовню, бросилась на белокурую вампиршу и со всей силы вонзила кол в левый бок, где должно было находиться ее сердце. Мои руки пронзила боль. Кость затрещала, когда острие вошло в плоть на несколько дюймов. Довольно ли этого, чтобы ее обездвижить?.. Кровь струей забила из раны, забрызгав мне лицо. Вампирша завопила от боли, выпустила жертву и осела на пол, корчась и сквернословя.

Две другие пришли в бешенство. Изумление в их красных глазах исчезло, лица исказились от ярости, словно у демонов из преисподней. У моих ног валялся кол из мешка профессора. Я схватила его и бросилась на ближайшую гарпию, ту, что соблазняла Ван Хельсинга своим бюстом. Но третья вампирша ринулась на меня и с визгом и проклятиями вырвала кол из моих рук.

Продолжение покрыто пеленой ужаса. Я мало что помню, да и тогда не понимала, что происходит. Знаю только, что мне пришлось сражаться с обеими темноволосыми рычащими вампиршами одновременно. Происходи дело ночью, я умерла бы в мгновение ока, поскольку их сила была бы десятикратной по сравнению с днем. Но и без того мне было не выстоять против двух сестер. Всеми силами я стремилась увернуться от их ужасных зубов, поскольку знала, что, даже если вампирши не смогут убить меня голыми руками, им ничего не стоит за пару минут выпить мою кровь до последней капли.

Внезапно раздался оглушительный треск. Краем глаза я увидела, как осколки цветного стекла разлетаются во все стороны, и услышала свирепый рык. К моему изумлению, одна из державших меня рук отлетела от тела. Кровь забила фонтаном. Вампирша завопила и упала. Перед моими глазами мелькнул вихрь серого меха, острые клыки, разорванная плоть и реки крови. Словно из ниоткуда, возник тяжелый кол и погрузился в сердце третьей вампирши. Когда она завизжала и осела на пол, я поняла, что орудие сжимает доктор Ван Хельсинг.

Мой взгляд упал на зверя, который яростно боролся со второй темноволосой вампиршей. Это был огромный серый волк! Пока животное вгрызалось ей в руки, ноги и горло, профессор молотком забил кол в тело своей жертвы. Она корчилась и верещала, на ее губах выступила кровавая пена.

Через несколько мгновений наступила тишина. Темноволосые вампирши неподвижно лежали на полу. К моему изумлению, они прямо на глазах превратились в морщинистых мерзких старых ведьм. Повсюду разлилась кровь. Я увидела, что одно из витражных окон разбито. Пока мы с профессором переводили дыхание, волк замер в своей царственной красоте, глядя на меня темно-синими глазами, которые я внезапно узнала и ахнула.

Но прежде чем я успела пошевелиться, светловолосая вампирша, шатаясь, поднялась на ноги, по-прежнему юная и прекрасная, с торчащим из спины колом. С ревом бешенства она бросилась на меня, но, перед тем как ее зубы сомкнулись на моей шее, волк прыгнул на нее с разъяренным рыком, отшвырнул на пол и вспорол ей горло с такой силой, что голова почти отделилась от тела. Вампирша ссохлась, обнаружив древнее существо, прежде скрытое внутри.

Волк ринулся к двери, бросил долгий взгляд назад и исчез.

У меня подкосились колени, и я, дрожа, осела на каменный пол. Мое лицо, руки и одежда были заляпаны кровью, как и у профессора.

— Mijn God! — дико вращая глазами, вскричал доктор Ван Хельсинг. — Мадам Мина! Как вы нашли меня? Впрочем, позже расскажете. Слава богу, что вы пришли. Благодарю вас тысячу раз. Но волк!.. Это поистине загадка. Откуда он взялся?

— Понятия не имею, — солгала я.

— Кто бы мог поверить! Подумать только, я, Ван Хельсинг, пал жертвой этих ведьм. Уму непостижимо!

— Что случилось, профессор?

Он разыскал и надел окровавленную рубашку, с досадой покачал головой и начал рассказ:

— Они спали здесь в гробах, как я и предполагал. Я встал с колом над гробом блондинки, готовясь пронзить ее грудь, но был настолько поражен невероятной красотой, что не смог это сделать. Она оказалась столь прекрасной, сияющей и полной жизни, что я содрогнулся, как будто был подлым убийцей, замер, медлил. — Его щеки вспыхнули, когда он застегнул рубашку и надел пальто. — Я не мог от нее оторваться, как будто находился во власти заклятия. Внезапно ее глаза распахнулись, и она посмотрела на меня. Ах! Какой взгляд! Какая красота! Сколько любви! Голова закружилась от нового чувства. Все мое мужское начало побуждало любить и оберегать ее. — Он поднял носки, ботинки и с тяжелым вздохом упал на скамейку, чтобы надеть их. — Затем она встала из гроба, заключила меня в объятия и поцеловала так, как никто и никогда в жизни! Я испытал неописуемый экстаз. Мои мысли затуманились. Внезапно меня стали обнимать уже две пары рук. А после… — Он покачал головой. — Никогда еще мне не было так стыдно.

Ах! Как хорошо я понимала чувства, которые он только что описал! Сколько раз я испытывала подобный экстаз в объятиях Николае!

— Не упрекайте себя, профессор. Вы ни в чем не виноваты. К тому же все кончено. Они мертвы.

— Нет еще, мадам Мина. Даже эта, которой волк почти оторвал голову, возможно, не совсем мертва. Пока мы не отрежем им головы, они могут возродиться.

Я побледнела, но сказала: