— Николае, я сделаю что угодно, лишь бы помочь тебе. Но мужчины думают, что я обречена стать вампиром после смерти. Даже если они поверят, что ты покинул Англию, боюсь, они последуют за тобой и не откажутся от поисков, пока будут считать тебя живым.

— Ты должна убедить их в обратном. Я никогда не вернусь. Они обязаны позволить тебе прожить отпущенный срок. Когда ты умрешь, то не будешь представлять ни для кого опасности.

— Как мне добиться этого?

— Велев пронзить тебя колом, если ты воскреснешь.

— Ты, верно, шутишь!

— Подобное обещание не отяготит их совесть. Они охотно проделали подобное с Люси. Но тебе нечего бояться. Ведь ты не воскреснешь, сама того не захотев, не решив стать моей по доброй воле. Если это произойдет, обещаю: будь то через девять или девяносто девять лет, я приду за тобой, Мина, заберу тебя в тот же миг, когда ты ляжешь в могилу.

Я поразилась подобной мысли. Все это по-прежнему казалось мне фантастичным. Возможно ли такое? Неужели я смогу быть верной обоим возлюбленным? Прожить сперва одну жизнь, а затем другую?

Существует ли иной выход из ловушки, в которой я очутилась?

Затем перед моим мысленным взором предстал образ из сна, гротескное видение Люси, которая обернулась омерзительным шипящим вампиром. Я вспомнила страдальческий голос доктора Сьюарда. Он излагал им историю ужасного существа, в которое превратилась Люси, в своем фонографическом дневнике. Я невольно содрогнулась и спросила себя, действительно ли хочу стать вампиром, даже если это сулит мне вечность в объятиях Дракулы.

— Это будет вечность блаженства, — возразил он на мои безмолвные сомнения. — Я не стану тебе лгать. Цена высока. Но я вручу тебе дар, Мина, о котором большинство людей не смеет и мечтать.

— Дар? — неуверенно переспросила я.

— Да. В бессмертии сокрыто великое могущество. Тебе нравится учиться, Мина. Подумай о своих возможностях. Сколько ты узнаешь и сделаешь, имея в своем распоряжении вечность!

— Должна признаться, мысль о безграничном времени действительно волнует. Я смогу прочесть все книги в твоей библиотеке, даже в Британском музее!

— Ты сможешь научиться играть на фортепиано не хуже Бетховена, Моцарта и Шопена.

— Своими глазами увидеть невероятные изобретения будущего. Познакомиться со своими праправнуками.

— И менять свой облик. Ты сможешь выглядеть прапрабабушкой или вечно юной и прекрасной, как сейчас, никогда не заболеешь и не умрешь.

— Но это неправда. Ты мертв.

— Я не мертв, — возразил он. — Я нежить. Это совсем другое. Теория эволюции Дарвина в действии: выживают самые приспособленные и образуют новый вид.

Я взглянула на него и добавила:

— Которому неведома смерть.

— Именно.

— Но… ты сказал, что долгие столетия был одинок.

— С тобой я забуду об этом.

— Тебя боятся и преследуют.

— Мы поселимся там, где нас не узнают.

— А если я стану такой, как Люси и твои сестры? Я не хочу творить зло.

— Этому не бывать. Ты станешь самым милым, прелестным и великодушным вампиром, который когда-либо украшал лик земли.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я проведу тебя по этому пути шаг за шагом, моя дорогая, и научу всему, что знаю сам. Со временем ты станешь такой же могущественной, как я.

Я изучала его лицо, такое прекрасное, совершенное в каждой своей черточке. Еще неделю назад я не верила в существование вампиров, теперь же понимала, что они не только реальны, но и не обязательно являются порочными, злыми и беспощадными существами, каких описал профессор. В Дракуле таится зло, но он борется с ним, обладает и сердцем, и совестью. Разве Николае так уж отличен от множества известных мне людей? Ему нужна кровь, чтобы жить, но он нашел способ питаться, никого не убивая. В большинстве случаев жертва даже не помнит о случившемся. Что ужасного в том, чтобы жить вечно подобным образом? Особенно рядом с таким мужчиной?

— Ты правда готов ждать меня девяносто девять лет? — спросила я.

— Что такое девять десятилетий по сравнению с вечностью?

— Если я умру старухой… ты по-прежнему будешь желать меня?

— Ты забыла, что я и сам старик. Я всегда буду желать тебя.

— Если я стану нежитью, обмен кровью вновь будет безопасным?

— Совершенно. Мы сможем потакать своим прихотям в любое время, просто ради удовольствия.

Перед этим соблазном было трудно устоять.

— Ты сказал: до того как дьявол изменил тебя. Что ты имел в виду? Сколько тебе лет? Кем ты был, прежде чем стать вампиром?

— Ах! Это очень долгая история, которую я приберегу для другого раза. — Он поцеловал меня на прощание и с неохотой произнес: — Мне пора. У меня много дел.

Он помог мне встать и взмахнул ладонью, снимая невидимый купол, который защищал нас от дождя. Ливень прекратился, но вода стекала с деревьев, пока мы спешили через лес по короткой дороге, которая, по уверениям Николае, вела прямо к деревне. Зная, что он сегодня же намерен явиться перед моими друзьями, я выразила тревогу о безопасности как его самого, так и моего мужа с товарищами. Дракула заверил меня, что никому ничего не грозит.

— Они увидят тебя таким же, как я?

— Нет. Крайне важно, чтобы они узнали во мне старика, виденного прошлой ночью, с которым твой муж познакомился в Трансильвании.

— Джонатан уже видел тебя молодым, хотя, возможно, и не настолько: в часовне в твоем замке, когда твои волосы были серыми, а не белыми. Две недели спустя мы встретили тебя на Пикадилли, у ювелирной лавки.

— Что я делал?

— Пристально разглядывал красивую женщину в большой круглой шляпе, сидевшую в открытом экипаже.

— Да, припоминаю. Женщина в большой круглой шляпе. Она была очень красива. Однако если бы я знал, что ты рядом, то пристально смотрел бы на тебя.

— Я не догадалась, что это ты. Ты выглядел по меньшей мере лет на пятьдесят. И твое лицо… Оно напугало меня.

— В тот день меня не слишком беспокоил мой облик. Меня пропитывала горечь. Я думал, что утратил тебя навсегда.

Мы дошли до края леса. Дракула коснулся моего лица, глядя с такой любовью, что я просто не могла вообразить его жестоким.

— À tout à l'heure,[18] любовь моя. Я должен вернуться в Карфакс, чтобы подготовиться к поездке в Лондон. — Он поцеловал меня на прощание. — Увидимся, как только это будет безопасно. Я всегда в твоих мыслях.

На деревенском телеграфе я по просьбе Дракулы отправила телеграмму, адресованную доктору Ван Хельсингу в доме на Пикадилли, где, по моим сведениям, должны были находиться мужчины.

Затем я вернулась в лечебницу. Я знала, что должна найти себе занятие, не то сойду с ума от беспокойства. Весь день я расшифровывала последние записи Джонатана и доктора Сьюарда, которых накопилось в избытке.

Я приостановила работу, чтобы прослушать сбивчивое фонографическое изложение событий прошлой ночи, когда мужчины вломились в мою комнату и обнаружили меня с Дракулой. Я побледнела от испуга, когда доктор Сьюард пересказал мои выдумки, в которых Николае представал поистине ужасным чудовищем. Мне не оставалось иного выбора, кроме как перепечатать эту ложь от начала до конца.

Время пролетело незаметно, и часы в передней пробили четыре. Мужчины обещали вернуться до заката, который должен был наступить через час-другой. Я встала и принялась тревожно расхаживать, гадая, что случилось.

В этот миг в моей голове раздался голос Дракулы:

«Успокойся, Мина. Первый этап прошел в точности по плану».

«Никто не пострадал?» — спросила я.

«Ни на ком ни царапины. Твоя телеграмма сработала. Мужчины поджидали меня на Пикадилли. Вот бы мне всегда попадались такие неумелые противники! Я устроил для них замечательное представление, прежде чем скрыться».