— Ну все, Ренфилд, хватит! — крикнул смотритель и потащил меня к двери.

— «Цветком невинным ты выгляди, но будь под ним змеей!» — ликующе процитировал мистер Ренфилд, прежде чем смотритель захлопнул и запер дверь.

Я вернулась в свою комнату, крайне взволнованная странной встречей. Мистер Ренфилд лишил меня душевного спокойствия, но я не могла не пожалеть его. Не его вина, что он сошел с ума. Провести всю жизнь под замком в подобном заведении — ужасная участь!

Джонатан и остальные мужчины вернулись только к ужину, совершенно выбившись из сил. Я постаралась развеселить их, беспокоясь, как бы они, подобно мистеру Ренфилду, не заподозрили, что я переменилась, но члены кружка были слишком заняты своими тайными делами, чтобы уделять мне много внимания. Джонатан упомянул, что я уснула прошлой ночью, не раздеваясь, но, похоже, это его не удивило.

Ужин вновь прошел в неловком молчании. Мужчины старались не говорить о событиях дня. Я сообразила, что смогу предупредить Дракулу, если разузнаю об их планах, и потому произнесла:

— Я знаю, что вы хотите оградить меня от всего, что предпринимаете в связи с графом, но очень тревожусь о вас. Успокойте меня, скажите хотя бы, собираетесь ли вы устроить вылазку сегодня ночью.

Джонатан бросил взгляд на доктора Ван Хельсинга, который утвердительно кивнул.

— Мы никуда сегодня не собираемся, дорогая. Нам предстоит многое обсудить после ужина.

— Будьте уверены, мадам Мина, что мы достаточно узнали за последние несколько дней, — добавил доктор Ван Хельсинг. — Очень скоро мы пойдем в атаку на это чудовище.

— Поймаем этого дьявола и убьем его! — с энтузиазмом вступил доктор Сьюард.

— Как… вы собираетесь его поймать? — Мое сердце забилось в тревоге.

Мужчины снова обменялись взглядами.

— Миссис Харкер, мы решили никому ничего не рассказывать о наших планах, — начал лорд Годалминг. — Вам лучше оставаться в стороне.

— Но вы подвергнетесь опасности?

— Не волнуйтесь, малышка, — сказал мистер Моррис. — С нами ничего не случится.

Я молча кивнула, стараясь скрыть душевную боль.

— Дорогая, ты выглядишь крайне взволнованной, — заметил Джонатан. — Это лишнее. Мы мужчины, поэтому знаем, что делаем, позаботимся об этом и о тебе. — Он сжал мою руку, повернулся к доктору Сьюарду и добавил: — Послушайте, Джек, вы не могли бы приготовить снотворное для Мины, чтобы она спокойно отдохнула сегодня ночью?

— Конечно, — ответил доктор Сьюард.

Я чуть не ахнула от досады. Мне не нужно никакое снотворное! Я не знала, собирается ли Николае прийти ко мне ночью, но — помилуй меня, Господи, — надеялась на это и хотела быть в полном сознании.

— Не стоит, — поспешно возразила я. — Я ужасно устала и уверена, что прекрасно усну без посторонней помощи.

— Все же мне кажется, тебе следует что-нибудь принять, — повторил Джонатан, когда мы встали из-за стола, и доктор Сьюард согласился с ним.

Позже он протянул мне коробочку с каким-то опиатом и сказал:

— Это очень мягкое снотворное, оно не причинит вам вреда, миссис Харкер, но поможет уснуть. Просто размешайте порошок в стакане воды.

Я поблагодарила его. Джонатан сказал, что они могут засидеться допоздна, но пообещал вскоре заглянуть и убедиться, что у меня все в порядке.

— В этом нет нужды. Не беспокойся обо мне, дорогой. Уверена, я буду спать, как младенец.

— Тогда доброй ночи, — произнес Джонатан и поцеловал меня. — Увидимся утром.

Я пожелала мужчинам спокойной ночи и поднялась к себе. Едва очутившись в своей комнате, я открыла коробочку со снотворным порошком, вынула бумажный конвертик, отнесла его на балкон и развеяла содержимое по ночному воздуху. Затем я вернулась в комнату, села и стала ждать, ждать, ждать.

Часы отмеряли убегающее время. Девять вечера. Десять. Одиннадцать.

Я встала. Походила. Снова села. Взглянула в окно на ночное небо, надеясь заметить белую дымку на траве или вихрь пылинок в лунном свете. К моему разочарованию, не было видно совсем ничего. Все вокруг оказалось недвижным и безмолвным, как в могиле. Собачий лай заставил меня подскочить от внезапной надежды, но тут же стих.

Часы пробили двенадцать. Я подумала, что Николае не собирается сегодня приходить, и внезапно почувствовала себя очень глупо. Только порочная женщина способна ждать тайного визита любовника, затаив дыхание! У меня есть прекрасный муж, который мне очень дорог, — и чем я отплатила за его любовь и преданность? Обманом и предательством! Покраснев от стыда, я закрыла окна, надела ночную сорочку, вынула шпильки, расчесала волосы и легла в кровать.

Некоторое время я ворочалась, не в силах заснуть от угрызений совести и сомнений. Когда я наконец задремала, мне приснился кошмар.

Во сне я стояла на каменистой проплешине крутого склона холма, среди незнакомого дремучего леса, тянувшегося, докуда простирался взгляд. Подо мной извивалась длинная грунтовая дорога. Землю покрывали лоскуты снега, было пронзительно-холодно. Из-за поворота появилась запряженная лошадьми телега, на которой стоял большой открытый деревянный ящик размером с гроб. В нем лежало тело, но я не могла различить лицо покойного. Телегу сопровождало множество крепких смуглых длинноволосых мужчин в больших шляпах, тяжелых кожаных ремнях и мешковатых белых штанах. По их живописным одеяниям и внешнему виду я поняла, что это цыгане — такие же, каких Джонатан описал в своем заграничном дневнике.

Пока я наблюдала за приближающейся процессией, мной овладело ужасное предчувствие неминуемой опасности. Телега подъехала ближе. Теперь мне было видно лицо мертвеца, лежавшего в ящике. Это оказался Дракула! К моему ужасу, он был мертв! Действительно мертв!

Внезапно из-за деревьев выехали четыре всадника: Джонатан, доктор Сьюард, лорд Годалминг и мистер Моррис! Четверка напала на телегу и сопровождающих, стреляя из винтовок. Цыгане тревожно закричали, доставая ножи и другое оружие. Всадники спешились, и закипела отчаянная битва. В беспомощном ужасе я наблюдала за разворачивающимся хаосом, вздрагивая при каждом выстреле и проблеске стали.

Внезапно цыган злобно пырнул ножом одного из англичан, который рухнул на землю, истекая кровью. Кто это был? Я не видела его лица! Кто из моих мужчин умер? Неужели Джонатан?

— Нет! — в агонии воскликнула я, но мой голос оказался лишь шепотом. — Нет!

Я в ужасе проснулась, насквозь мокрая от пота, с колотящимся сердцем, в мгновение ока перенеслась из пугающей реальности в мирное настоящее. Что-то коснулось моей руки, я громко завопила и распахнула глаза.

— Мина! Мина! — раздался ласковый голос Джонатана.

Хотя лампа была погашена, луна сияла так ярко, что света вполне хватало, даже несмотря на плотные желтые шторы.

Муж прижался ко мне со спины, сонно обхватил рукой и пробормотал:

— Тебе приснился дурной сон, дорогая.

— Ах, Джонатан. — Я повернулась к нему и зарылась лицом в шею, пытаясь успокоиться. — Мне так страшно.

— Все в порядке. — Его голос был тягучим и сонным. — Это всего лишь сон.

— Но не простой. Мне показалось, что надвигается нечто ужасное.

— Тебе нечего бояться, моя дорогая.

— Я беспокоюсь не о себе, а о вас. Я уверена, что если вы претворите в жизнь свои замыслы насчет Дракулы, то кто-нибудь… один из нас умрет!

— Мина, тише. Ты еще не до конца проснулась. Все дело в снотворном, которое ты приняла.

— Я не принимала снотворного, совершенно проснулась и знаю, о чем говорю. Это было предчувствие, Джонатан!

Он чуть отстранился, глядя на меня, ласково поглаживая по голове, потом сказал:

— Мина, мне прекрасно знакомы твои сны и предчувствия. Я слышу о них всю жизнь. Но они…

— Часто сбываются! Помнишь, как ты решил взобраться на большое дерево в саду за приютом? Тебе было лет десять. Я сказала: «Не надо, Джонатан». Мне приснилось, что ветка сломается, ты упадешь и сильно поранишься. Но ты меня не послушал.

— Я никогда этого не забуду. Я упал и сломал руку.