Ах! Что же мне делать?

Доктор Ван Хельсинг и Джонатан уверяли, будто граф Дракула — порождение зла, лишенное совести, которое стремится причинить вред каждому встречному. Но как соотнести чудовище, которое они описали, мужчину, которого я узнала и полюбила в Уитби, и того графа, который только что признался мне в любви так страстно и пылко?

Я хотела поделиться с остальными тем, что Дракула поведал в свою защиту, но разве могла? Мне пришлось бы признаться во всем, начиная с нашей встречи в Уитби. Открыть, что мы разговаривали сегодня ночью в моей спальне. Джонатан непременно обнаружит, что вампир меня укусил. Разумеется, мужчины немедленно решат, что я отравлена умственно и физически, готова сотрудничать с врагом. Возможно, так оно и есть. Если я притворюсь, будто стала жертвой нападения, это только вызовет у них прилив еще большей ненависти. Я, конечно же, не смогу поведать Джонатану или кому-либо другому о своих подлинных чувствах к Дракуле — никогда! Никогда! Иначе меня заклеймят распутной, низкой женщиной и муж больше не прикоснется ко мне. «Нет, — подумала я, натягивая повыше воротник сорочки, чтобы прикрыть свежие ранки на горле. — Я буду хранить секрет до конца своих дней».

Это не должно повториться.

Но как осуществить мое решение? Граф сказал, что вернется завтра ночью! Внутренний голос подсказывал, что я должна отказаться видеть его или разговаривать с ним, но разве кто-нибудь способен отказать подобному существу? Более того, сила убеждения Дракулы столь велика, а мои чувства к нему так сильны, что вряд ли я смогу противостоять его поползновениям, но все же должна попытаться.

Мои мысли начали путаться. Погружаясь в сон, я приняла решение. Если Дракула снова придет ко мне, я буду сильной, не позволю ему целовать или касаться меня. Накопилось так много вопросов! Я воспользуюсь возможностью узнать о нем как можно больше.

Я поклялась себе, что завтра подготовлюсь к новой встрече с вампиром.

Я проснулась далеко за полдень, открыла глаза и увидела, что Джонатан нежно и встревоженно трясет меня, склонившись над кроватью.

— Мина! С тобой все в порядке?

— Конечно, — заплетающимся языком ответила я, пытаясь пробудиться от глубокого, поистине летаргического сна.

— Ты выглядишь бледной. Мне пришлось три раза позвать тебя по имени, прежде чем ты очнулась.

Воспоминания о том, что случилось прошлой ночью, нахлынули волной. Я покраснела и зарылась лицом в подушку, чтобы спрятать невольную улыбку.

— Я просто устала. Плохо спала.

— Тогда прости за то, что разбудил, — ласково ответил он, целуя меня в затылок. — Поспи еще. У меня есть дела. Увидимся вечером.

Я услышала, как хлопнула дверь, и снова забылась.

Когда я наконец встала, солнце уже опустилось совсем низко. Головокружение и слабость прошли. Я взглянула в зеркало, поняла, что выгляжу немного бледной, но не слишком, и зачесала назад длинные волосы, вздрогнув при виде крошечных ранок на шее. Они почти не болели, но были уродливыми. Мне повезло, что Джонатан их не заметил, когда разбудил меня утром. Впервые в жизни я была признательна диктату моды, поскольку высокий воротник моей блузки аккуратно спрятал отметины.

Я спустилась и обнаружила, что в доме царит тишина. Кабинет доктора Сьюарда был пуст. Я прокралась внутрь и вскоре нашла то, что искала: медицинскую книгу об исследованиях крови. Я пролистала ее и углубилась в статью об истории переливания крови. Текст, щедро снабженный изображениями иголок, шприцов, трубок и пациентов, сносящих весьма неприятные на вид процедуры, рисовал на редкость неприглядную картину. За прошедшие годы и в самом деле гораздо больше пациентов умерло от этой малоизученной методики, нежели выжило.

Я погрузилась в размышления, как мне поступить с этим знанием. Неожиданно вошедший в комнату доктор Ван Хельсинг испугал меня.

— Вы читаете медицинские книги ради удовольствия, мадам Мина? — с улыбкой спросил он.

— Меня интересует все, что может помочь достижению нашей цели. — Я быстро поставила книгу на полку и повернулась к профессору. — Доктор, я думала о Люси. Я знаю, что вы четырежды переливали ей кровь. Полагаю, у вас большой опыт проведения подобных операций, так?

— Да, я переливал кровь много раз.

— Другие ваши переливания были успешными?

Доктор Ван Хельсинг помедлил. Казалось, он не знает, что ответить. Но профессор был честным человеком, поэтому наконец произнес:

— В одном случае — да.

— Значит, все остальные пациенты умерли?

— Это новая и неточная наука. Я старался ради мисс Люси, как мог, — произнес он в свою защиту.

— Не сомневаюсь.

Сменив тему, я спросила, где остальные мужчины, и он загадочно ответил:

— Ваш муж, мистер Моррис и лорд Годалминг ушли. Доктор Сьюард, полагаю, находится со своими пациентами.

— А как прошел ваш набег прошлой ночью?

— Неплохо, но больше я ничего не скажу. Мы считаем, что вас лучше не втягивать в это ужасное дело, мадам Мина. Настали странные и опасные времена, и женщине не место рядом с нами. Пока не избавим мир от этого чудовища из преисподней, мы будем хранить молчание о своих успехах и неудачах. Надеюсь, вы понимаете.

— Понимаю, — ответила я.

Ах! Как забавно, подумала я. Если бы только он знал, что пока его храбрый отряд обыскивал дом Дракулы прошлой ночью, тот самый граф, от которого они пытались меня защитить, нанес весьма личный и интимный визит в мою собственную спальню! Я преисполнилась решимости. Никто из них не должен узнать правду. Позже я записала в дневнике сокращенную, измененную версию событий прошлой ночи, притворившись, будто всего лишь видела очень странный сон.

Весь день я была способна думать только о предстоящей ночи. Исполнит ли Дракула свое обещание навестить меня? Мысль об этом волновала и пугала. Когда и как он придет? Будет ли мне грозить опасность? Я знала, что он могущественное существо, видела проявления его норова и знала, что вампир может убить меня, не моргнув и глазом. Он сказал, что любит меня и специально приехал в Уитби, чтобы встретиться со мной. Мы провели рядом довольно много времени, разделили чувства. Он страстно, неистово целовал меня и пил мою кровь. Теперь я не могла ему не верить.

И все же тот факт, что Дракула любил меня, а я отвечала на его чувства, еще не означал, что он преследует мои интересы или не представляет угрозы другим людям. Он прекрасно сознавал, что я вхожу в группу, планирующую его уничтожить. У меня не было бесспорных доказательств того, что графу можно доверять и он не причинит мне вреда.

На этот раз я буду готова к встрече с ним. Его объяснение смерти Люси теперь казалось мне правдоподобным, как и все остальное, что он до сих пор сообщил в свою защиту. Возможно, Дракула действительно приехал в Англию только для того, чтобы начать новую жизнь, никогда не убивал людей и животных, кровь которых пил. Все же ему предстояло на многое ответить. Я знала дневник Джонатана и остальные расшифровки почти наизусть, но вновь перечитала их, составляя мысленный список вопросов. Я решила, что всегда смогу подыграть, если сочту Дракулу мошенником или лгуном, уверюсь в его опасности для других. Возможно, мне удастся узнать нечто такое, что поможет его остановить.

Еще я решила на этот раз запастись защитой. Прокравшись обратно в кабинет доктора Сьюарда, я отыскала сумку с инструментами и амулетами против вампиров, которую ему дал профессор, и присвоила небольшую склянку святой воды.

Беседа за ужином шла неловко и натянуто. Я была погружена в свои мысли, а мужчины, полные решимости не обсуждать подробности дела в моем присутствии, старались придерживаться нейтральных тем для разговора.

Я носила траур уже больше недели, в память о мистере Хокинсе, Люси и миссис Вестенра. За две короткие недели, проведенные в Эксетере после возвращения с Джонатаном из Будапешта, я успела сшить только два новых платья и сегодня надела одно из них: расшитое бисером вечернее, из черного шелка. Я уделила особое внимание волосам, заколов их самым эффектным, на мой взгляд, образом. Поглаживая мягкий бархат черной ленты, которая скрывала отметины на горле, я подумала, как мило со стороны Люси оставить мне подобное сокровище! Кто знает, может быть, она предчувствовала, что однажды оно пригодится мне, как помогло ей. Но если так, то почему подруга меня не предупредила? Она не узнала в своем губителе мистера Вагнера?