Лицо Нелл пошло красными пятнами.

— Я не обязана это слушать, — заявила она. — Ты выбрала неподходящее время и место.

— А ты у нас главный специалист по всем вопросам? — язвительно осведомилась Аннелизе. — Сама определяешь, что, когда и где уместно или неуместно? Я думала, с условностями мы покончили, когда ты украла у меня Эдварда. Ведь ты украла его, не так ли? Нечего притворяться. Ты меня просто взбесила, когда попыталась сделать вид, будто я давно знала о вас с Эдвардом. Ты чертовски хорошо понимала, что я об этом даже не догадывалась. Я считала тебя своей подругой.

В «Укромном уголке» воцарилась тишина: все обратились в слух. Даже официанты, не говорившие по-английски, неподвижно застыли с открытыми ртами, пытаясь уловить суть разговора.

— Ты читала мои мысли словно раскрытую книгу, Нелл, ведь я делилась с тобой абсолютно всем. Если бы мне пришло в голову, что у Эдварда кто-то появился, ты узнала бы об этом первой. Теперь я рада, что ни о чем не догадывалась. Представляю эту сцену: я делюсь с тобой своими подозрениями, а ты слушаешь меня с притворной улыбкой, закатываешь глаза и восклицаешь: «О, нет, не может быть!», посмеиваясь про себя над простушкой Аннелизе, которую так легко обвести вокруг пальца.

Из-за соседних столиков послышались возмущенные голоса.

— Я ухожу, — сердито буркнула Нелл и попыталась выскользнуть за дверь, минуя бывшую подругу.

— Ну уж нет! — зашипела Аннелизе, преграждая ей путь. Она была выше и сильнее Нелл. Ее душил гнев, ей хотелось одним ударом сбить с ног эту глупую куклу и стереть наглую ухмылку с ее раскрашенного лица.

— Аннелизе, — впервые подал голос муж Джералдин — тихий, неповоротливый великан Бенни. Решив, что пришло время вмешаться, он медленно поднялся и собирался вклиниться между двумя женщинами, но Джоди его опередила.

— Не надо, дорогая, — мягко сказала австралийка и обняла Аннелизе за плечи тем властным успокаивающим жестом, каким усмиряют молодых норовистых лошадей. — Вы ведь этого не хотите, не сейчас. — Джоди оказалась неожиданно сильной, и ей удалось оттеснить Аннелизе от двери. Нелл тотчас рванулась к выходу и выскочила из бара.

Джералдин на мгновение застыла, потерянно глядя на Анализе.

— Мне очень жаль, — пробормотала она.

— Еще бы, — фыркнула Аннелизе.

Джоди потянула ее за собой в глубину бара, как можно дальше от двери и от бывших друзей. Там Аннелизе тяжело рухнула в лиловое замшевое кресло и уронила голову на руки, не заботясь о том, как это выглядит со стороны. Ее жизнь оказалась выставлена напоказ, ну и пусть, с ожесточением думала она, пусть их с Эдвардом грязное белье развевается на ветру у всех перед глазами. Все равно Нелл изобретет новую сказочку, чтобы себя обелить.

Джоди не стала дожидаться, пока подойдет официантка, а направилась к стойке и вскоре вернулась с чашкой горячего кофе.

— Вот, выпейте это, — предложила она, поставив чашку на стол перед Аннелизе. Сдвинув теснее кресла, она ласково обняла сгорбившуюся женщину за плечи. — Я знаю, вы испытали потрясение, но немного кофе вас взбодрит.

— Я думала, в таких случаях лучше помогает бренди, — вяло откликнулась Аннелизе, обхватив чашку ладонями.

— Бренди вреден для сердца, — живо подхватила Джоди, — хочу, чтобы вас пришлось тащить обратно в больницу на носилках.

Аннелизе издала слабый смешок.

— Спасибо, — с чувством сказала она. — Простите, что задала вас присутствовать при этой безобразной сиене. До вас вряд ли доходят местные сплетни, так что вы скорее всего не слышали, что муж ушел от меня к моей бывшей лучшей подруге.

— Нет, — качнула головой Джоди. — Мы только недавно сюда переехали и еще не успели вступить в клуб любителей перемывать косточки соседям. А Ивонна знает? — осторожно спросила она, вспомнив, что ее ближайшая соседка работает вместе с Аннелизе в благотворительной лавке.

— Понятия не имею. — Аннелизе безразлично пожала плечами. — Я ей не говорила, не могла себя заставить. Вообще-то Ивонна хорошая подруга, наверное, она приняла бы мою сторону. Господи, почему всегда приходится принимать чью-то сторону, когда распадается брак?

— Большинство людей стараются этого избежать и сохраняют нейтралитет, — заметила Джоди, но Аннелизе ее не слушала.

— На самом деле наш брак не просто распался, чувство такое, будто взорвалась граната или фугас. «Распался» — слишком безобидное слово, оно не передает сути. «Брак распался» — означает, что вы догадывались о приближении конца, а я даже не подозревала. Как это, наверное, глупо, да? Смотрите, не совершите ту же ошибку, Джоди. Смотрите в оба за своим мужем. Простите, — тут же извинилась Аннелизе. — Вам не нужны мои советы. Вы молоды, и ваше поколение куда лучше разбирается в человеческих отношениях, чем наше. Нам кажется, что нужно во что бы то ни стало держаться за семью, а желание послать все к черту — это признак слабости. А может, признак слабости — цепляться зато, что давно разлезлось по швам? Я не знала, что мой брак превратился в труху, я думала, у нас все хорошо. Ох, простите меня, — снова вздохнула она. — Вам ни к чему выслушивать все эти бредни. Неприглядные подробности чужого неудавшегося брака. Я вовсе не хотела вас пугать.

— Вы меня не испугали. — Джоди понимающе кивнула. — Люди то и дело расходятся. Мои родители тоже развелись.

— Мне очень жаль, — тихо сказала Аннелизе.

— Да бросьте, — отмахнулась девушка. — Так даже лучше. Когда я была ребенком, они только и делали, что ругались, отправив нас с братьями спать, а утром изображали дружную семью, как будто мы глухие и не слышали, как они орут друг на друга. Потом родители наконец развелись, и все вздохнули с облегчением. Теперь они оба счастливы, хотя и не живут вместе.

— И это не отпугнуло вас от замужества?

— Нет, но отучило от ссор. Мы с Дэном никогда не ссоримся. Иногда мне даже кажется, что в этом есть что-то ненормальное. Все вокруг говорят, что в браке нужно иной раз допустить пар, и в шумных стычках ничего страшного нет, но мы никогда не вступаем в словесные перепалки. Конечно, у нас бывают разногласия, но споры слишком расстраивают нас обоих. Не представляю, чтобы мы когда-нибудь стояли и кричали друг на друга. Мне бы не хотелось такое пережить.

— Мне тоже не хотелось бы, — отозвалась Аннелизе и тут же подумала, что куда уместнее употребить здесь прошедшее время, ведь ее нелюбовь к семейным ссорам, как и сама семейная жизнь, осталась в прошлом. — Я не была любительницей скандалов, — поправилась она. — И мы с Эдвардом никогда не устраивали шумных разборок с криками и визгом. Мы хорошо ладили. Не скажу, что все было гладко, порой мы переживали трудные времена, но все же выдержали и вырастили Бет.

— Бет — это ваша дочь? Что она обо всем этом думает?

— Она ничего не знает.

— Вы ей не сказали?

— Нет, но собираюсь сказать, она на днях приедет в Тамарин навестить Лили. Бет с ума сойдет, когда узнает, что мы с ее папой больше не вместе.

— А почему вы ей раньше не сказали?

— Я даже не знаю, как заговорить с ней об этом, — вздохнула Аннелизе. Всю жизнь она старалась ограждать дочь от малейших огорчений, поддерживая в ней уверенность, что все идет прекрасно. Наверное, иногда она излишне опекала Бет, но по-другому было нельзя: Бет, такая чувствительная и ранимая, всегда была беззащитна перед жестокостью этого мира. И вот теперь Аннелизе должна была причинить своей девочке боль, открыв правду. Даже думать об этом было невыносимо. — Я должна сказать ей, но ума не приложу, как это сделать.

— Скажите прямо, без уверток, — посоветовала Джоди. — Будь я вашей дочерью, я предпочла бы услышать правду. А Иззи, ваша племянница, наверное, знает?

— Да, я сказала Иззи. Как раз сегодня. И она была в ужасе. — Аннелизе содрогнулась, вспомнив мучительное объяснение с племянницей. — Иззи, сильную, умудренную в житейских делах женщину, совершенно убила новость о нашем с Эдвардом разрыве. Что же будет с Бет, когда она узнает? Не думала, что у Иззи так легко вышибить почву из-под ног.