— Аннабель...

— Не сейчас...

Хвост Непрощения взвился и поранил щеку Колдо.

— Где Захариил? Принеси его сюда. Сейчас же.

— Он на небесах. Он не придет.

Игра зловещих эмоций отразилась на лице демона.

— Очень хорошо. Покончим с этим. Но я не позволю тебе пленить меня и спасти ее. Его хвост снова взметнулся и обвился вокруг шеи Аннабель. Проколов ей шею — Если ты хочешь, чтобы она осталась жива, перенеси меня отсюда с ней.

"Покончи с ним Колдо. Пожалуйста".

Кровь струилась вниз по щеке Колдо.

— Нет, ты никуда отсюда не уйдешь. Я прикончу тебя. Я знаю, что уничтожив тебя, я уничтожу ее, но это жертва, которую она добровольно согласилась принести. А я буду довольствоваться знанием, что избавил мир от твоего смрада.

— Сделаешь это, и ангелы умрут.

— Невозможно. Они уже спасены.

— Как... хотя это уже не имеет значения. — Непрощение терзался муками. — Захариил не хотел бы, чтобы я снова умер.

— То, что мы желаем, не всегда именно то, что нам нужно.

Колдо вытянул руку, воссоздав огненный меч, и снес демону голову, в то время, как хвост Непрощения вспорол горло Аннабель

Тут же темнота каскадом затопила ее ум. Она поплыла... уплывала... в небытие. В какой-то момент ей даже показалось, что она слышала истошный вопль Захариила.

— Нееет! — Крик Захариила эхом отразился в тронном зале Божества.

Он пытался выбежать, но потерпел неудачу. Он бился о двери тронного зала, но безрезультатно. Он был вынужден наблюдать, как его женщина сражается с его братом. Открытие, что его брат превратился в такое чудовище почти уничтожило его, но его страх за безопасность Аннабель оказался куда сильнее, заставляя его бороться за свободу. И он потерпел неудачу, и был вынужден наблюдать как сражаются два самых близких ему человека: один из них сражался за то, что так любил, а другой был одержимым местью, смотреть как они оба истекали кровью, смотреть как Эдриниэл проклинал его, смотреть как оба они умирали.

Он снова был вынужден наблюдать, как умирает его брат. Только на этот раз все было гораздо хуже, потому что рядом с ним умирала женщина Захариила.

— Нет! — Он кидался на стены и внезапно ощутил, что хватается за воздух, стена тронного зала исчезла и вместо нее появился гостиничный номер. Захариил стоял в центре обугленного круга, заполненного дымом, два трупа лежали возле его ног.

Одежда Аннабель была изодрана в клочья, открытая рана зияла на ее шее.

Колдо вынесло из круга, словно усилием чей-то воли, возможно так и было. Он попытался вернуться, но не смог. Он, Тэйн, Ксерксес и Бьорн пытались пробиться словно сквозь невидимую стену.

Захариил опустился на колени, слезы текли по его щекам.

— Можно еще кого-то из них спасти?

"Да.

— Хотя божества не было рядом, его голос звучал вполне отчетливо. — Тебе просто нужно сделать выбор".

— Как вы можете так поступать со мной? Как я могу сделать выбор между этими людьми, которых я люблю? И за какой грех!? Неужели вы настолько жестоки?

"Жесток? Ты понятия не имеешь об истинном значении этого слова — те смерти, инициатором которых ты являлся причиняли мне боль, на столько жгучую, что тебе не понять, и я рад, что и не придется. Такое бремя тебе не по плечу. И неужели я так жесток, что предлагаю тебе выбор, вместо того, чтобы оставить тебя ни с чем?"

Ему хотелось крикнуть "да", но он осознавал, что это было бы ложью.

— Я сожалею, — произнес он. — Я так сожалею. Заберите мою жизнь. Я охотно отдам свою жизнь ради них.

"Если бы я поступил так, эти двое, которых ты так любишь были бы обречены на вечные муки. Они сражались бы друг с другом до скончания своих дней".

Его плечи обессилено упали, оставив увядающую надежду. Как он мог сделать подобный выбор?

Его Божество продолжило.

"Ты полагаешь, что я ничего не знаю о любви, но правда состоит в том, что тебе следует осознать, чем любовь является в действительности. Твой брат с удовольствием возьмет все, что ты ему предложишь и уничтожит это. Он нанесет огромный вред твоим воинам. Воинам, за которых ты взял на себя ответственность. Людям, которые нуждаются в тебе сейчас, как никогда прежде. И все же я предлагаю тебе подобную возможность, не взирая на то, как сильно проиграю от этого".

Рот Захариила открылся и закрылся. Он прибывал в смятении, все эмоции разом взвились в нем, угрожая поглотить целиком.

А Божество тем временем продолжало.

"Я знаю, как тебе хотелось бы поговорить с твоим братом. Спросить его почему он так поступил. Тебе хотелось бы попросить у него прощение, за то, что ты сделал, и все через что ему пришлось пройти. Ты надеешься, что он на тебя наброситься, пройдется основательно по тебе, как ты сам уверен того и заслуживаешь. Ты жаждешь завершения. Чтобы у него была жизнь, которую он действительно заслужил".

— Да, я хочу обнять его. Полетать с ним, наблюдая, как просветлеют черты его лица. Хочу услышать, как он смеется от радости, а не от жестокости.

"И у тебя все это может быть. Просто вынь то, что находится в урне и помести в тело Эдриниэла. В конце концов он исцелиться от своих ран, и ты обретешь желаемое. Хотя на это потребуется время, но он снова превратиться в человека, каким был до того, как превратился в демона Непрощения".

Урна возникла рядом с Захариилом.

— Если я поступлю подобным образом, что произойдет с Аннабель?

"Ее дух отправится в путешествие".

Значит так суждено. Перед ним лежали два тела. Холодея с каждой утраченной секундой. Его прекрасная Аннабель — единственное его удовольствие в этой жизни. Его брат — человек, которого он предал, следовательно, остался должен. Он видел своих воинов, все еще стучащих в невидимую стену.

Они хотели помочь ему.

И не могли.

Он прикоснулся к теплой жидкости в урне, которая двинулась ему на встречу, и поднял руку к свету. Жизнь и смерть покоились сейчас в его ладони.

Он развернулся, чтобы встать перед телами. Как бы там ни было, он понимал, что Божество не позволит ему выбрать, а потом, привести в чувство и второго. Жертва является жертвой, как волосы Колдо, она не имела бы смысла, если бы ее легко можно было бы заменить. Кроме того, вещества в урне было достаточно, на спасение одного, а никак не двоих.

— Я принял решение. — И это действительно не являлось решением, он просто не мог расстаться с человеком которого так любил. Он опустил руку к сердцу Аннабель. То, чему он научился с того момента, как встретился с ней: нельзя позволять чувству вины и стыду делать за тебя выбор. Только любовь должна вести человека, а он любил эту женщину, как никого другого.

Аннабель являлась частью его, частью его будущего, если ему суждено остаться жить, то он просто не сможет сделать этого без нее.

Жидкость стекала, впитываясь в ее кожу... ее душу... ее дух. Цвет заиграл на ее неимоверно бледной коже, ее раны стали затягиваться, плоть восстанавливалась.

— Прости меня Эдриниэл, — прошептал он. Он столько раз повторял эти слова прежде. Они причиняли ему нестерпимую боль, как и сейчас. Его не волновало кем стал его брат. Он все еще любил Эдриниэла, и всегда будет любить.

Он навсегда запомнит каким чудным Эдриниэл был ребенком. Никогда не забудет того, что объединяло их.

— Что с ним теперь произойдет? — спросил он у Божества.

"Тебе будет приятно узнать, что часть его так и останется жить в Аннабель. Не в виде демонической части, та часть умерла навсегда, но в виде сущности его любви. И так как ты смешал ее с собственной, теперь вы будете навечно связаны, твоя жизнь будет зависеть от нее. Ей нужно будет только дать часть своей сути тебе, чтобы завершить соединение и остановить распространение твоей духовной смерти".