Билл Хадден выглядел маленьким и измотанным за своим письменным столом. Он снял очки и поднял глаза. Я кивнул, думая, сколько разных вещей Барри Гэннон говорил за столькими кружками пива. Одну из своих поговорок он привез из Индии — про слона, трех слепцов и истину.

Выдержав вежливую паузу, я спросил:

— Это пойдет сегодня?

— Нет. Подождем результатов дознания.

— Почему?

— Ну ты же знаешь, как это бывает. Оно может показать все, что угодно. Ну как тебе?

— Очень хорошо.

— Тебе не кажется, что это слишком уж похоже на панегирик?

— Совсем нет, — ответил я, понятия не имея, что такое «панегирик».

— Ну ладно, — сказал Хадден и отложил отпечатанный лист в сторону. — Вы, значит, с Полом Келли встретились, все нормально?

— Ага.

— И вы заплатили миссис Шеард?

— Да, — очень осторожно ответил я, пытаясь понять, не могла ли эта жалкая сука позвонить Хаддену, чтобы рассказать про полицию, а заодно упомянуть и о бабках.

— Он сделал фотографии и все такое?

— Ага.

— Статью закончил?

— Почти, — соврал я.

— Что еще у тебя есть?

— Да практически ничего, — снова соврал я, думая о Жанетт Гарланд, Сьюзан Ридьярд, Клер Кемплей, горящих цыганских таборах, «Северных каналах», Арнольде Фаулере и его бескрылых лебедях, о Твидл-Дам и Твидл-Ди в полицейской форме и последних словах Барри Гэннона.

— М-м, — сказал Хадден, город за его спиной уже потемнел.

— Я говорил с родителями Сьюзан Ридьярд в субботу, как мы с вами решили. Помните человеческий интерес?

— Забудь об этом, — сказал Хадден, вставая и собираясь пройтись по кабинету. — Я хочу, чтобы ты сосредоточился на истории Клер Кемплей.

— Но я думал…

Хадден поднял руку:

— Если мы собираемся поддерживать интерес к этой истории, то нам придется собрать гораздо больше материала.

— Но я думал, вы сказали, что теперь это дело будет вести Джек. — В моем голосе снова появилась жалостливая нотка.

— А я думал, мы договорились, что вы будете вести его вместе.

Я поднажал еще:

— Но пока «вместе» у нас что-то не очень получается.

— М-м, — сказал Хадден, беря в руки некролог Барри. — Это очень сложный период для всех нас.

У тебя, несомненно, были на то свои причины, но ты не всегда был на месте тогда, когда был нам нужен.

— Извините, — сказал я, думая: какое же ты все-таки говно.

Хадден снова сел.

— Как я уже сказал, я знаю, что ты переживал свои собственные утраты и проблемы. Так вот, Джек будет вести хронику расследования, а ты будешь заниматься подготовкой фонового материала.

— Фонового материала?

— У тебя это очень хорошо получается. Джек как раз сегодня говорил, что из тебя может получиться отличный писатель. — Хадден улыбался. Я представил себе эту сцену.

— Это что — комплимент, что ли?

Хадден рассмеялся:

— От Джека Уайтхеда — да.

— Да? — Я улыбнулся и начал считать от ста до единицы.

— В любом случае ты будешь, в восторге. Я хочу, чтобы ты встретился с этим медиумом…

Восемьдесят шесть, восемьдесят пять.

— Медиумом?

— Да, медиумом, гадалкой, — сказал Хадден, роясь в одном из ящиков письменного стола.

— Она утверждает, что привела полицию к телу Клер и что теперь ее попросили помочь найти убийцу.

— И вы хотите, чтобы я взял у нее интервью? — вздохнул я. Тридцать девять, тридцать восемь.

— Да. Вот: Уэйкфилд, Бленхайм-роуд, дом двадцать восемь, квартира пять. За начальной школой.

По волнам моей памяти. Двадцать четыре, двадцать три.

— Как ее зовут?

— Мэнди Уаймер. Представляется как Мистическая Мэнди.

Я сдался.

— Мы ей и ручку, значит, позолотим?

— Общение с такой разносторонне одаренной женщиной, как Мэнди, — увы, удовольствие не из дешевых.

— Когда?

— Завтра. Я записал тебя к ней на час.

— Спасибо, — сказал я, добравшись до шести, и встал. Хадден встал вместе со мной.

— Знаешь, завтра — дознание.

— О ком?

— О Барри.

— Завтра?

— Да. С тобой хочет поговорить сержант Фрейзер. — Он взглянул на часы. — Минут через пятнадцать, в фойе.

Опять полицейские. Я почувствовал, как у меня сжимаются яйца.

— Ладно. — Я открыл дверь, думая, что могло быть и хуже, что он мог бы начать говорить о миссис Доусон, о стычке с двумя полицейскими в Понти и даже о Кэтрин, мать ее, Тейлор.

— И не забудь про Мистическую Мэнди.

— Про такое разве забудешь! — Я закрыл дверь.

— Это как раз в твоем стиле.

— Мне очень неловко беспокоить вас, мистер Данфорд, особенно в такое время, но я пытаюсь составить точную картину перемещений мистера Гэннона в течение вчерашнего дня. — Сержант оказался молодым приветливым блондином.

Я решил, что он меня парит.

— Он заехал за мной, кажется, около десяти…

— Простите, сэр. Куда именно он за вами заехал?

— Дом десять по Уэсли-стрит, Оссетт.

— Спасибо. — Он сделал пометку в блокноте и снова поднял глаза на меня.

— Мы поехали в Кастлфорд в машине Барри, э-э, то есть мистера Гэннона. Я взял интервью у миссис Гарланд, проживающей в Кастлфорде по адресу Брант-стрит, дом одиннадцать, и…

— У Полы Гарланд?

— Ну да.

Сержант Фрейзер перестал писать.

— Матери Жанетт Гарланд?

— Ну да.

— Ясно. И мистер Гэннон был в это время с вами?

— Нет. Мистер Гэннон встречался с миссис Марджори Доусон у нее дома. Адрес — «Шангри-Ла», Кастлфорд. Это — жена Джона Доусона.

— Спасибо. Значит, он вас высадил?

— Ага.

— И это был последний раз, когда вы его видели?

Я помолчал, потом сказал:

— Нет. Я еще встречался с Барри Гэнноном в кастлфордском баре «Лебедь», где-то между часом и двумя дня. Точное время назвать затрудняюсь.

— Мистер Гэннон употреблял спиртное?

— По-моему, он выпил полпинты. Максимум пинту.

— А потом?

— Потом мы разошлись в разные стороны. Он не сказал мне, куда поехал.

— А ВЫ?

— Я поехал в Понтефракт на автобусе. У меня было еще одно интервью.

— Значит, по-вашему, в котором часу вы видели мистера Гэннона в последний раз?

— Должно быть, не позднее трех, без четверти, — ответил я, вспоминая, как он рассказывал мне про Марджори Доусон, которая предупреждала, что его жизнь в опасности. Тогда я не придал этому значения и теперь не собирался никому об этом рассказывать.

— Значит, у вас нет никаких соображений о том, куда он мог поехать?

— Нет. Я думал, что он вернулся сюда.

— Почему вы так думали?

— Да просто. Предположил, что он вернется в офис. Обработает интервью.

— Вы не знаете, зачем он мог ездить в Морли?

— Понятия не имею.

— Ясно. Спасибо. Вы в курсе, что вы обязаны явиться завтра на дознание?

Я кивнул.

— Как-то это все по-быстрому, а?

— Мы уже собрали почти все данные, и, между нами говоря, мне кажется, родственники хотят, чтобы, ну, вы понимаете… Рождество все-таки и так далее.

— А где?

— В горсовете, в Морли.

— Ладно, — сказал я. Я думал о Клер Кемплей. Сержант Фрейзер закрыл блокнот.

— Вам зададут примерно те же вопросы. Про спиртное, наверное, будут чуть больше расспрашивать, так что имейте в виду. Вы же знаете, как это бывает.

— Он что, перевернулся?

— Вроде бы.

— А что с тормозами?

Фрейзер пожал плечами:

— Отказали.

— А другой автомобиль?

— Стоял у обочины.

— Правда, что в нем перевозили стекло?

— Да.

— И что одно из них пробило лобовое стекло? — Да.

— И что…

— Да.

— Значит, все произошло мгновенно?

— Я бы сказал, что да.

— Черт.

— Ага.

Мы оба побледнели. Я смотрел из окна фойе на машины, которые ехали домой под дождем. В темноте светились то фары, то габариты, желтые — красные, желтые — красные. Сержант Фрейзер листал свой блокнот. Через некоторое время он встал.

— Вы случайно не знаете, как я могу связаться с Кэтрин Тейлор?