В общем, посидели они, поговорили по душам. Так как Рудольф сбежал практически без средств, то Эрик дал ему десяток денариев, а потом предложил подумать о службе ему. Сразу соглашаться тот не стал, хотел всё обдумать да с сыном обсудить. На том и разошлись, предварительно условившись, что встретятся завтра утром в этом же месте.
Следующие два дня прошли в довольно приятных беседах и обсуждениях плана действий. Оказалось, что Рудольф был хорошо знаком с командором местного подворья тамплиеров неким Пьером де Шамоном. На третий день, с утра, целая процессия отправилась в гости к этому господину. В задачу бывшего дядюшкиного сподвижника входило рекомендовать молодого барона командору и выступить гарантом его личности. Задача остальных — выполнять функцию свиты благородного господина.
Встреча началась, на удивление, весьма прохладно. Как потом выяснилось, месье был хорошо наслышан о довольно странном, если не сказать больше, поведении сеньора твердыни фон Ленцбург, а потому все его мысли поначалу кружились вокруг желания сохранить баланс между вежливостью и нежеланием вести любые дела с Карлом. Но всё изменилось, когда ему наконец, прекратив мило беседовать обо всём кроме дела, сообщили, собственно ради чего они пришли, и обрисовали обстановку. Ситуация была следующей. Любимый дядюшка нынешнего гостя лежит в своей постели при смерти, и умереть должен со дня на день. Причём особенно было подчеркнуто, что его выздоровление не только не запланировано, но и совершенно исключено. После его смерти лен переходит по праву наследования к Эрику, так как он вообще единственный из всего рода, кто в скором времени останется в живых. Но у молодого барона нет никакого желания выращивать пролежни на попе и просиживать штаны в замке. Поэтому он хотел бы передать все угодья вместе с замком, что относятся к лену, в управление ордену тамплиеров, причём он предлагает довольно широкие полномочия, вплоть до перестройки замка. Само собой, небезвозмездно. Взамен он просит завести в банке ордена постоянный счёт, известив об этом все отделения, на который переводить каждый год, в первый день зимнего солнцестояния, сумму, эквивалентную пяти процентам годового дохода, полученного с лена, в серебряных монетах. О каждой операции прихода или расхода немедленно информировать все отделения посредством писем. Пополнение этого счёта допустимо любыми средствами с оценкой на месте, занесением в реестр и указанием итоговой приёмной суммы в серебре. Указанный реестр рассылается вместе с уведомлением о проведении приходной операции по всем отделениям банка. Ну и так далее. Эрик делал себе первый в истории постоянный расчётный счёт, причём с очень удобной формой пополнения. А вот снятие наличных средств должно было идти исключительно в серебре. За меру стандарта была взята венская серебряная марка. Средства должны были выдаваться по первому требованию в пределах баланса счёта. Если необходимой суммы в отделении не находилось, то указывались сроки, в которые средства могут быть доставлены. Все операции бесплатны.
Необычное предложение настолько заинтересовало Пьера, что он со своей стороны предложил внести в соглашение ещё пункт, где отмечалось, что Эрик фон Ленцбург имеет право останавливаться вместе со своей свитой на любом подворье ордена для проживания. Уж больно идея получить в руки ордена ещё один замок порадовала Пьера.
Весь тот день наш герой провёл в работе по заключению договора и пришёл на ночлег, лишь когда уже стало смеркаться. В руках у него была копия договора и выписка о первой входящей операции — он перевёл на счёт тамплиеров пятнадцать марок серебром, оставив у себя только три марки в динарах и оболах для ходовых операций. Также он договорился о переводе на баланс счета пятисот отрезов шерстяной ткани, но оценку перенесли на завтра. Эрик был жутко доволен, он весь буквально светился, ведь его действия наконец-то стали приобретать солидный масштаб. Однако в этом деле оставалась небольшая проблема: нужно было похоронить дядю, а тот, к сожалению, был ещё жив. Поэтому надобно что-то делать, причём срочно. Самое гаденькое заключалось в том, что он сам должен был оставаться в Венеции и встречаться с разными известными людьми для сохранения железного алиби, дескать, дядя умер сам.
Решение столь затруднительной проблемы пришло внезапно и оттуда, откуда и ожидать было нельзя. Прогуливаясь в первой половине дня с Морриган и Валентино по городу и задумчиво рассматривая плавающее по каналам местное население, наш барон заметил любопытную сцену. На площади возле церкви Сан-Джакомо ди Риальто шла небольшая потасовка. Воин в кольчужном доспехе с парой вооружённых слуг отбивался от группы ребят бандитской наружности, которые зажали его, правда совершенно неорганизованно, но их было много, и они были крепки. Местные жители попрятались в переулки и наблюдали за боем издалека. Приглядевшись, Эрик заметил, что один из бандитов держится дистанции и что-то выкрикивает остальным, пробуя их направлять. Приказав девушке отступить назад, а итальянцу встать вон за ту колонну и быть начеку, он снял с плечевого ремня арбалет, взвёл его, зарядил болтом, прицелился и выстрелил. Его выстрел совпал с ударом, рассёкшим горло слуги, что держал оборону по левому плечу воина, отчего бандиты радостно заревели и совершенно не заметили, как их командир замолчал и рухнул. Видя подобное положение дел, барон хмыкнул и начал заново заряжать арбалет. Заодно выбирая позицию удобнее. Спустя два десятка секунд болт разнёс голову второй неповоротливой мишени, что стояла в самом дальнем, заднем ряду. В отличие от своих противников оборонявшийся воин заметил выстрелы и начал стараться изо всех сил отвлекать внимание нападающих на себя. Это дало свой результат: восемь трупов с разнесёнными головами украсили мощёную площадь возле собора. Но бой продолжался, ещё четверо бандитов дрались с нашим отважным «дрыномашцем», но уже одним, так как и его второй слуга, валяясь на мостовой, рассматривал собственную спину. Как вы догадались, в те времена подобный трюк можно проделать только отрубленной головой. Эрик же, после третьего выстрела разместившийся за небольшой кучей корзин с едой, сохранял своеобразное инкогнито, так как бандиты хоть и поняли, что по ним стреляют, но никак не могли пока понять откуда. Через пару минут всё закончилось, и барон пошёл знакомиться с везунчиком.
Воин тяжело дышал и весь был в поту. «Хоть выжимай», как говорится в подобных случаях. Увидев, что всё кончено, он практически рухнул на землю, потому как был измотан до последней крайности. Площадь всё ещё пустовала, так как люди боялись выйти к месту боя, а потому можно было спокойно поговорить. На подходящего человека с арбалетом наш вояка не смотрел и, лишь когда тот остановился в трёх шагах от него, сипло, с одышкой представился: «Антонио». В общем, через час они уже вчетвером сидели в небольшой уютной таверне и увлечённо общались, совмещая приятное с полезным. Выяснилось, что новый знакомый занимался самыми разнообразными делами, далеко не всегда страстно жаждущими обнародования. При этом во главе угла у него шёл доход с каперского дела. Каперство было конечно же ещё не в той форме, что проявилась позже, в XVI веке на просторах Карибского бассейна. Времена и корабли были не те, да и мест сбыта награбленного в столь больших масштабах было немного. Это вам не восточное побережье США, где охотно скупалось награбленное имущество со всего света с превеликим удовольствием, ибо шло сильно дешевле. В этом времени дела велись несколько иначе. Наш моряк и его команда грабили и топили корабли конкретных торговцев по заказу и наводке других торговцев. Иногда сопровождали торговые корабли, владельцы которых опасались не совсем честных выходок со стороны родственников или конкурентов. Иногда грабили побережье. Ничего особенного. Дело хоть и весьма прибыльное, но очень рискованное. Правда, недавно случилась беда — их корабль налетел на скалы. Так что теперь он и примерно половина его команды в полсотни «милых и дружелюбных» людей совершенно не знают, к чему себя приставить. Вот и пришлось конкурировать с другими группировками, представители одной из них буквально час назад хотели его убить.
