Я удивленно посмотрела на следователя.

— У бабы ищите, — как само собой разумеющееся посоветовала Пелагея Васильевна.

— Вы же сами знаете, что он в последнее время имел связь с Аглаей Дубовой…

— Ну неужели ты думаешь, что у этого мужика одна баба? Пусть он сам делал ставку на Аглаю, но за ним-то должны были другие толпами бегать. И сейчас они все рады его у себя скрывать, кормить, поить и в постели ублажать — в надежде, что он в виде благодарности потом на них женится. Но не женится! Знаю я таких кобелей. Ищи бабу, у которой этот гад сейчас окопался! Найдешь — звездочки получишь.

Вообще-то я была согласна с Пелагей Васильевной, но предпочитала помалкивать. И очень хорошо, что она не знает о моем родстве с Константином. Она бы меня в покое не оставила! Но следователь знает. С другой стороны, он также знает, что я не видела его много лет. Уже хорошо. У меня как не было, так и нет желания общаться с единоутробным братцем и мамочкой.

Получив указание арестовать Константина Липонина, причем прямо сегодня, а также напоминание о том, что правоохранительные органы должны оставить Тимошу в покое, а я, наоборот, очень хорошо подумать о том, какой из него получится отличный муж, мы со следователем наконец квартиру Пелагеи Васильевны покинули. Каждый из нас поехал на свое основное место работы.

День для меня оказался несложным, клиенты приятными. Некоторые ведь всю душу из тебя вытянут! Иногда после приема я чувствую себя помойкой или сливной ямой, в которую весь день выбрасывали отходы и сливали грязь. Да, меня учили ставить стену между собой и клиентом, который изливает душу, но не всегда получается. Иногда после приема я бываю просто в отчаянии от безысходности положения детей, ради которых я и пошла в эту профессию, и еще большем отчаянии из-за того, что не могу помочь, так как психолога в определенных ситуациях бывает недостаточно. В нашей службе работают разные специалисты, мы сотрудничаем с правоохранительными органами (в некоторых случаях без них никак, и мы просто обязаны сообщать информацию, чтобы не преступать закон, не становиться соучастниками преступления и чтобы просто кого-то вовремя спасти!). Мы направляем и детей, и мам в центры, где могут приютить молоденькую беременную девочку, которой некуда идти, но которая решила оставить ребенка. Есть центры и для несчастных женщин, которым некуда бежать от деспота-мужа. Попав на работу в кризисную службу, я поразилась и продолжаю поражаться слабостью наших законов и бесправием женщин и детей, которых годами мучает деспот-самодур, и на него нет управы! Участковые и районная полиция просто не желают заниматься семейными конфликтами. А ведь сколько убийств на бытовой почве можно было бы предотвратить, если бы участковый вовремя среагировал, если бы хотя бы ходил по домам, квартирам, разговаривал с бабушками у подъездов! Но мы живем в большом городе, каждый закрывается в своей квартире, мы не знаем многих соседей на нашей лестнице. Слава богу, что существуют такие бабки, как Пелагея Васильевна! Да если бы не было видеокамер, полиция без такой бабки вообще никогда бы не справилась! Да и с видеокамерами они не могли получить такой полной характеристики на приходивших и выходивших, как дала Пелагея. Она знает всех и про всех! Это ей нужно платить по крайней мере половину зарплаты участкового.

После основной работы я поехала в журнал. Хотелось просто пообщаться с народом, поболтать, посплетничать чисто по-женски. В журнале всегда была демократичная обстановка, никто ни перед кем не выпендривался, нос не задирал, называли друг друга без отчества, несмотря на разницу в возрасте.

— О, наша героиня! — встретил меня народ, к этому времени уже видевший меня и по телевизору, и в Интернете, и на газетных снимках в связи с убийством Аглаи.

Мне предложили описать в своей колонке ощущения человека, который находит труп. Я сказала, что предпочту больше не находить ничьих трупов — как знакомых, так и незнакомых. Меня расспросили про посещение следственного управления, про узбеков и таджиков.

— Ты ребенка вообще видела? — спросили у меня.

Я кивнула. Тут же посыпались вопросы:

— И на кого он похож?

— Он на самом деле восточный?

— Аглая покрывала кого-то из знакомых?

— Сама успела родить между делом?

Я ответила, что родители ребенка известны продюсеру, они не узбеки и не таджики, ребенок с няней сейчас живут у Петра Аркадьевича и, вероятно, там и останутся.

Кстати, Петр Аркадьевич мне сегодня так и не позвонил. Нужно будет с ним связаться уже из дома. Он же поздно ложится. Ой, у меня же там одна Джулия! Я же совсем забыла! Я же привыкла жить одна и не спешить домой!

— К нам можешь привозить каждый день, — заявил главный редактор. — Хотя ей не очень у нас понравилось… Но ее никто больше не будет гладить пропахшими куревом руками. Народ, все слышали! Элитная собака не любит курящих. Китайские императоры, вероятно, не жаловали это дело. Не исключаю, что головы рубили за нарушение порядка во дворце. У них там давние традиции, связанные с наведением порядка. Правда, сколько взяточников ни расстреливают, народ все равно берет, хотя и не так, как у нас. Но элитная собака в нашей редакции — это кое для кого повод бросить курить.

Правда, насколько я понимала, сам главный этого делать не собирался. Это весьма проблематично, если начал украдкой в девять лет, а постоянно травишь организм с двенадцати.

— А ты, Наташа, после своей кризисной службы заезжай домой, бери собаку — и к нам. Пусть вольется в наш дружный коллектив. Хоть кто-то у нас будет голубых кровей.

Главный дал задание сочинить что-нибудь в связи с гибелью Аглаи — на мое усмотрение.

— Наташ, а ее не мог никто из баб Константина Липонина убить? — вдруг спросила моя коллега из отдела светских сплетен.

Я внимательно посмотрела на говорившую. «Может, их с Пелагей Васильевной познакомить?»

Народ мгновенно стал вспоминать баб моего единоутробного братца. Признаться, я была поражена их количеству. И это только известные народу! Хотя если женщин так много, то, значит, никого на самом деле нет.

Я спросила, есть ли у нас в редакции фотографии хоть кого-то из этих женщин, чтобы посмотреть, нет ли их на записи камеры видеонаблюдения, и для предъявления вездесущей Пелагее Васильевне. Даже она вроде бы не всех входивших опознала и только высказывала предположение, что вон та молодуха, наверное, приходила или к тому, или к этому кобелю, который девок регулярно меняет. Мне обещали подготовить пачку к следующему вечеру и отправили к несчастной собаке.

Джулия ждала меня под дверью. Я тут же взяла ее на ручки, она прижалась всем тельцем. Я накормила собаку, убрала пару оставленных луж и поняла, что мне нужно сходить в магазин, иначе мне завтра будет нечем кормить Джулию, да и самой тоже что-то надо есть. Интересно, меня пустят в ближайший супермаркет с собакой? Очень не хотелось ее снова оставлять одну.

Хотя она ведь, можно считать, регулярно сидела одна в квартире Аглаи. Нина Степановна с Никитой жили, так сказать, на выселках и собакой не занимались, а Джулия спала на кровати Аглаи. Домработница приходила и уходила, и то не каждый день. И ей было чем заниматься, кроме собаки. Хозяйка лишь иногда таскала ее с собой по всяким презентациям, а не всегда и всюду, как некоторые дивы таскают крошечных йорков или чихуахуа. Джулия-то весит как минимум пять килограмм и в дамскую сумочку никак не поместится. В холке она сантиметров тридцать, может, чуть меньше. Да, Аглая любила похвастаться Джулией и периодически перекрашивала ей хохолок. Но это происходило не каждый день и даже не каждую неделю. С другой стороны, у меня не должно возникнуть проблем с регулярным появлением Джулии в редакции. Для нее это будет далеко не первым выходом в свет. И она уже бывала в нашей редакции, которая, отдать должное, очень сильно отличалась от великосветских тусовок, судя по описаниям этих тусовок Аглаей. По крайней мере у нас Джулия будет единственной собакой! Ее не будут раздражать никакие другие звери с длинной родословной, и никто этими родословными меряться не будет!