Сетх толкнул тяжелую ясеневую дверь и, распахнув ее, позволил Белгану ступить на вымощенный булыжником центральный двор. Теперь мастер шел впереди, а ученик следовал за ним.

Когда они пересекали двор, луна достигла зенита, посылая лучи отвесно вниз, прямо в сердце крепости. Справа, где располагались конюшни пустынных маллюков, слышалось пыхтение и повизгивание. Похоже, обычно равнодушных животных что-то взволновало и напугало. Они разбудили даже главного конюшего. Белган видел, как Хамф, полуодетый, нырнул в стойло проверить, что же произошло.

Случайный ветерок забрался под плащ мастера, заставив его вздрогнуть от ночной прохлады. Он поплотнее запахнулся, натягивая одеяние на костлявые плечи и придерживая его двумя руками. Странные предзнаменования подкидывает эта ночь…

— Вот сюда, мастер Белган. — Сетх поравнялся с учителем.

В дальнем конце двора трещина выходила в пустыню, но была полностью перекрыта железными прутьями, каждый толщиной с руку взрослого человека. С внешней стороны решетку усеивали отравленные шипы, которые напрочь отбивали у любого вора желание вскарабкаться по ней. Единственная калитка открывалась наружу при помощи воротков и сложной системы противовесов.

Сетх остановился у запертых ворот. В полумраке за решеткой Белган различил очертания темной фигуры.

По обе стороны от входа стояли два ученика с копьями в руках — ночная стража. Мастер кивнул им, а потом вытащил из скобы горящий факел и приблизился к решетке.

Путник, сидевший на корточках, поднял взгляд.

Белган охнул и отступил. Лицо, скрывающееся под капюшоном плаща, испещряли глубокие морщины, а глаза казались мутными и белесыми. Будто давно высохший труп оказался у их дверей. Но незнакомец был жив. Опираясь на деревянный посох, он поднялся на ноги, скрипя суставами.

— Чем… — Белган взял себя в руки. — Чем я могу помочь тебе, старец?

Человек высунул из рукава культю и откинул капюшон, а затем помахал посохом перед собой, будто отгоняя назойливую муху. Теперь, когда он выпрямился и расправил плечи, Белган понял, что его первоначальное впечатление было ошибочным. Да, перед ним стоял пожилой мужчина, но вовсе не такая развалина, как показалось с первого взгляда.

Мастер отогнал свои страхи. Здесь некого опасаться.

— Я прибыл не для того, чтобы просить у вас помощи, мастер Белган, — заговорил странник глубоким звучным голосом, лишь слегка выдающим его преклонные года. — Я хочу предложить вам помощь.

— Это как? Кто ты? Откуда ты явился?

— У меня много имен, но вы можете звать меня Дисмарумом. Я — странник. Блуждаю по землям Аласеи.

Переступив с ноги на ногу, человек вновь помахал посохом перед собой. И вдруг лицо старика напомнило Белгану его дедушку.

Глава касты почувствовал себя виноватым, недостаточно гостеприимным.

— Зачем вы явились к моим дверям? — спросил он гораздо мягче.

— Чтобы предупредить о приближающихся врагах.

— Что за враги? — Мастер приподнял бровь.

— Мальчик, продавшийся черной магии. Он называет себя Джоаком.

— А почему вы думаете, что он идет сюда?

Дисмарум, ослабевший и голодный, тяжело обвис на посохе.

— Он — брат ведьмы.

— Откуда вы… — дернулся от этих слов Белган. — Ведьмы?

— Слухи бродят по дорогам. Он спешит сюда, чтобы отомстить за смерть сестры.

Мастер почувствовал, как кровь отхлынула от его рук и ног. Факел задрожал.

Что же натворила Кесла?

— Я бы рассказал вам больше, но переход через пустыню изнурил меня. — Слова гостя вползали в уши Белгана, как черви. — Во имя человеколюбия, впустите.

Подозрения главы касты вспыхнули было снова, но человек еще раз взмахнул посохом. Мастер моргнул и опять увидел перед собой бесхитростного старика. Как можно не доверять достойному страннику, рискнувшему столь многим, чтобы предупредить его об опасности? Стыд за свою грубость охватил главу касты убийц.

— Поднимите решетку! — приказал он Сетху, шагнув в сторону.

— Но, мастер?..

Ученик выглядел взволнованным.

— Мы поделимся с этим странником водой и пищей. Открой ворота немедленно.

Сетх колебался, с отвращением поглядывая через решетку. Белган вспомнил свою былую неприязнь по отношению к Дисмаруму и нахмурился.

— Делай, что я говорю!

Выпучив удивленные глаза, парень подбежал к воротку. Мастер потер лоб, удивляясь собственному гневу. Он никогда не повышал голос. Наверное, всему виной недостаток сна, тревога о судьбе Кеслы. Он отыскал глазами старика у ворот. Тот поднял посох, покачивая его в кулаке, и все заботы Белгана улетучились. О чем он только думает? Нужно отнестись к почтенному старцу со всем возможным состраданием. Может быть, чтобы заслужить прощение, следует предложить ему свою комнату?

Заскрипели железные части механизма. Очень медленно решетка поднялась вверх, вырывая из песчаника длинные заостренные шипы. Едва только путь оказался свободен, Белган шагнул вперед и протянул Дисмаруму руку. Старик благодарно улыбнулся, весь лучась дружбой и теплом. Мастер одарил гостя ответной улыбкой, донельзя довольный, что смог услужить ему, и провел старика на центральный двор.

На краткий миг Белгану показалось, будто он краем глаза увидел какое-то движение. Неясные очертания чего-то неповоротливого. Мелькнули коготь и раздвоенное копыто. Но наваждение исчезло, оставив в воздухе едкий козлиный дух.

Учитель замедлил шаг, нахмурив брови. Сердце испуганно забилось в его груди. Что-то пошло не так, неправильно. Ноги его подкосились.

Но старик поравнялся с мастером и коснулся его посохом, чем доставил тому несказанное облегчение, сразу и навсегда прогнав все страхи.

Белган покачал головой, дивясь собственной глупости, и продолжил путь к башенкам и шпилям замка, игнорируя взрыв испуганного ржания, донесшийся из конюшни, когда они с гостем проходили мимо ее стены.

Вместо этого он погладил запястье старика.

— Добро пожаловать, Дисмарум. Добро пожаловать в Альказар.

Шел второй день похода. Джоак шагал позади носилок, на которых лежал Ричалд, сломавший при падении корабля ногу. Они замыкали цепочку, во главе которой шла Кесла. Следом за девушкой пристроился Хант, несший на руках Шишон. Следом — Сай-вен и Каст, закутанные с ног до головы в просторные плащи. Эта парочка, пересекая пустыню, выставила на поживу солнечным лучам лишь пальцы, которыми держались друг за дружку.

Прищурившись и прикрыв глаза рукой, Джоак посмотрел на небо. Солнце коснулось брюхом линии горизонта на западе. Хорошо бы до темноты подыскать место для лагеря, а это не так уж просто. Все путники распарились на солнце, обгорели и страдали от жажды.

Прошлой ночью Кесла вывела их к скальному островку посреди океана песка. Здесь можно было не опасаться нападения акул. Когда они начали обустраивать лагерь, девушка посоветовала особым образом натянуть остатки парусов, которые они прихватили с собой.

— Чтобы собрать ночную росу, — пояснила она.

Время доказало ее мудрость. К утру чашки и котелки, поставленные под приспущенным краем навесов, оказались заполнены пресной водой. Слишком мало, чтобы смыть пот и песок с усталых тел, но вполне достаточно, чтобы каждый мог напиться, соблюдая умеренность, и наполнить фляги в дорогу.

Но сейчас, на закате, Джоак уже израсходовал свой запас воды. Его губы потрескались, язык покрылся липкой слизью. Кесла показала ему, как при помощи камешка за щекой отсрочить жажду, увлажняя рот слюной, но юноша давно выплюнул его. Чудилось, что все суставы и поры тела заполнил песок. Глаза нестерпимо болели от яркого солнечного света, отраженного от склонов дюн. Казалось, они путешествуют не два дня, а, самое малое, два месяца. Даже во сне Джоак видел песок под бесконечными пустыми небесами.

Но юноша был не единственным, кто страдал от перехода по пустыне. Все его прожаренные на солнце спутники шагали понурив головы. Носильщикам Ричалда, качавшегося на одеяле между двумя жердями, приходилось тяжелее прочих. Принц-элв’ин использовал остатки магии, чтобы облегчить их ношу, но ослепительное солнце пустыни выпило силы из всех. Время от времени Ричалд позволял своим помощникам отдыхать и хромал по пустыне, опираясь на костыли. Тогда его высокомерное лицо искажала маска страдания. Однако надолго его не хватало, и принц возвращался на носилки.