Менее крупные по размаху концепции, но все же очень оригинальные вариации основной темы показывают палаццо Антинори и Гуаданьи. Палаццо Антинори демонстрирует лишний раз неуверенность архитекторов кватроченто во взаимоотношениях фасада и внутренней структуры здания; капитальные стены замаскированы по фасаду слепыми окнами. Палаццо Гуаданьи, которое выстроил, по всей вероятности, Кронака в 1506 году, представляет собой как бы сочетание городского дворца и загородной виллы. Рустика оставлена здесь только по углам и в центре стены, в то время как второй и третий этажи заметно оживлены узорчатым фризом в технике сграфитто. Самое же главное нововведение состоит в прибавлении четвертого этажа в виде открытой галереи.

Эволюция тосканского палаццо эпохи кватроченто ясно показывает нам, что, несмотря на широкий размах реформы Брунеллески, пережитки готических художественных представлений продолжали сказываться в течение всего XV века. Ту же самую картину развития дает и сакральное зодчество Тосканы. Исходным пунктом здесь послужил, конечно, тип базилики, созданный Брунеллески в церквах Сан Лоренцо и Санто Спирито, но в разработке этого типа средневековые традиции берут верх над новыми идеями Брунеллески. Возьмем, например, план и разрез собора в Фаэнце, который Джулиано да Майано, один из наиболее выдающихся архитекторов кватроченто, начал постройкой в 1474 году. У Брунеллески только звенья боковых кораблей были перекрыты круглыми сводами, центральный же корабль завершался плоским потолком. Джулиано да Майано как будто бы извлек все логические последствия из системы Брунеллески, разделив центральный неф на четыре больших звена и перекрыв каждый из них куполом. На самом же деле он еще сильнее оказался во власти средневековой концепции, так называемой «связанной системы^»: одному большому квадрату среднего нефа соответствуют два маленьких квадрата боковых кораблей, причем опоры сменяются через одно звено, чередуя большие столбы, поддерживающие своды центрального нефа, с маленькими столбами для боковых сводов. Создается типичный средневековой ритм двух осей, четных чисел, которого так тщательно, хотя, может быть, и инстинктивно, избегал Брунеллески и которому только архитекторы зрелого Ренессанса противопоставили нечетный ритм трех осей. Для того чтобы дать наглядное представление о принципиальном различии четного и нечетного ритма, сошлюсь на план и разрез церкви Сан Сальваторе в Венеции, выстроенной архитектором Спавенто в 1506 году, то есть уже в самом зените классического стиля. Нечетный ритм достигается здесь тем, что и средний и боковые нефы имеют по равному числу звеньев, чередуя накрест продольные звенья, крытые коробовыми сводами, и квадратные звенья, крытые куполами. Таким образом, и в продольном и в поперечном направлении ритм пространства Сан Сальваторе основан на трехосном принципе. Иными словами, вместо средневекового ритма рядоположности мы имеем здесь типичный для Ренессанса ритм, основанный на принципе группировки.

Но нигде переходное положение тосканской архитектуры кватроченто не сказывается так ярко, как на проблеме церковного фасада. Североготическая архитектура не знала фасада в прямом смысле слова — как лица здания. Только тосканский «инкрустационный^» стиль впервые осуществил идею фасада в виде плоской декоративной кулисы, богато расчлененной красочным орнаментом вне всякого соответствия с внутренним организмом постройки. Эту концепцию фасада «инкрустационный^» стиль передал и итальянской готике, концепцию, которая сделалась одним из основных отличительных ее признаков по сравнению с готикой северной. По наследию от готики идея фасада перешла также к архитектуре кватроченто. Но здесь эта идея фасада как плоской декоративной кулисы оказалась в явном разногласии с новым представлением архитектурного организма — как пластического тела, с новой потребностью упрощения формы. В результате тосканская архитектура раннего кватроченто попала в своеобразное положение: она получила от итальянской готики идею фасада как нечто само собою разумеющееся, но найти для ее осуществления соответствующие новому художественному мировоззрению формы так же не могла, как не могла целиком заимствовать эти форм и от готики. Поэтому-то большинство тосканских церквей кватроченто имеет со стороны фасада незаконченный, фрагментарный облик (как, например, церковь Сан Лоренцо). Многие из них получили завершенные фасады только в эпоху барокко. Если же архитекторы кватроченто оказывались перед категорической необходимостью завершить здание церкви спереди, то они делали это самым произвольным, поверхностным образом, в виде приставленного к необработанному фасаду колонного портика. Такой провизорный фасад получила, например, церковь Санта Мария делле Грацие в Ареццо, где Бенедетто да Майано пристроил свой просторный, тенистый мраморный портик непосредственно к скромной кирпичной стене маленькой церковки.

Таким образом, тосканская архитектура кватроченто представляется нам в виде беспрерывной борьбы между Ренессансом и готикой, в виде вырастания новых художественных идей непосредственно из готических традиций.

ИНУЮ КАРТИНУ дает нам архитектура кватроченто в Северной Италии. Здесь готические традиции держались гораздо прочнее и гораздо дольше. И когда новый стиль мало-помалу стал все же проникать в области севернее Апеннин, то он был воспринят там не как коренная реформа всей стилистической грамматики, а лишь как обогащение формального словаря. Ломбардия до 1450 года, а Венеция, пожалуй, даже до 1480 года оставалась в полном смысле слова «заграницей» для стиля Ренессанс. Но Ренессанс не только запоздал в Северной Италии. Он никогда не смог там пустить настоящие корни, и, едва успевши сделаться классической, североитальянская архитектура повернула в сторону маньеризма, а потом и барокко. Помимо живых, постоянных связей с Северной Европой в развитии североитальянской архитектуры кватроченто сыграл важную роль также непрекращавшийся приток восточных, преимущественно византийских влияний. Наконец, нужно указать на особенности североитальянской строительной техники, на предпочтение кирпича и богатой терракотовой облицовки, которые, разумеется, наложили особый отпечаток на характер североитальянских архитектурных форм.

Венеция занимает, бесспорно, центральное место в североитальянской архитектуре кватроченто. Чтобы постепенно перейти к пониманию своеобразия венецианской архитектурной концепции, вкратце познакомимся с наиболее характерными архитектурными памятниками Болоньи, Феррары и Вероны. С типом североитальянского палаццо в эпоху развитого кватроченто знакомит нас палаццо Бевилаква в Болонье, выстроенное около 1480 года. Отметим прежде всего двухэтажную схему в отличие от тосканской трехэтажной. Далее — характер отшлифованной рустики, придающей всей поверхности фасада мерцающий, живописный эффект. Наконец, тонкие пилястры, окаймляющие стены, как будто бы предназначенные для поддержания карниза, но на самом деле играющие декоративную роль. Не менее интересен и внутренний дворик палаццо Бевилаква, с несомненностью указывающий на знакомство с тосканскими образцами и все же совершенно отличный в пропорциях и в ритме. Типично для Северной Италии средневековое удвоение арок на втором этаже, а также изящный терракотовый фриз, который с чуждой для классического стиля беззастенчивостью разбрасывает свои декоративные акценты без всякого согласия с арками. Другую типичную разновидность североитальянского палаццо мы находим в дворце Роверелло в Ферраре с его своеобразным, полуготическим, полубарочным эркером. И здесь опять господствует декоративный эффект в расчленении фасада богато орнаментированными терракотовыми пилястрами. Если мысленно снять современные сточные трубы, то ритм окон, с двух сторон прислоняющихся к пилястру, покажется еще более произвольным для глаза, воспитанного на тектонических принципах тосканской архитектуры. Но, пожалуй, всего полнее беспечно-декоративный, сказочно-романтический дух североитальянской архитектуры кватроченто передает палаццо дель Консильо в Вероне, выстроенное точно так же во второй половине XV века. Здесь север и юг, готика и Ренессанс сталкиваются в самом причудливом сочетании, в очаровательной орнаментальной оправе, овеянной восточной красочностью. Все элементы расчленения фасада — арки, колонны, пилястры, гирлянды — принадлежат к репертуару классического стиля. Но в использовании их целиком господствуют принципы готики. Фасад делится на две части: то есть не имеет центра и как бы может продолжаться в любой протяженности. Между нижним и верхним этажом нет точного соответствия: внизу — восемь осей, наверху — четыре оси. Двум пилястрам верхнего этажа внизу отвечают только капители. Напротив, на оси колонн нижнего этажа приходятся то пилястры, то маленькие колонки, разделяющие окна. Одним словом, полная тектоническая беззаботность, совершенно недопустимая в тосканской архитектуре. Но именно в этой своевольной игре поверхности и заключается главная прелесть североитальянской архитектуры.