Поспешно добинтовав ноги, Амелия встала и, глядя на себя в зеркало, промыла салфеткой рану на шее. Ее она также обильно смазала йодом, превозмогая жгучую боль.

Новый звук заставил ее резко обернуться, сердце опять заколотилось как бешеное. Подойдя к двери, она чуть наклонилась и прислушалась. Внутри замка раздавался какой-то позвякивающий металлический скрежет.

Кукла пыталась отпереть замок.

Амелия медленно отошла от двери, не отрывая взгляда от ручки. Она пыталась представить себе положение куклы. Наверное, та уцепилась одной рукой за ручку двери, а другой, сжимающей нож, отчаянно ковыряется внутри замка. Картина показалась ей чудовищной. Женщина почувствовала ледяное покалывание в затылке. «Нельзя пускать ее сюда, никак нельзя», — подумалось ей.

Из горла ее вырвался хриплый крик, когда она увидела, что блокировавшая дверной запор кнопка выскочила. Инстинктивно протянув руку в сторону, Амелия сорвала со стойки полотенце. Ручка начала поворачиваться, щелкнул язычок замка, и дверь стала медленно открываться.

Неожиданно, подобно молнии, кукла ворвалась внутрь. Двигалась она так быстро, что Амелия не успевала следить за ней. Резко взмахнув полотенцем, она с силой ударила по кукле, словно та была громадным клопом, — деревяшка отлетела к стене. Женщина накинула на нее полотенце и, превозмогая дикую боль в лодыжках, побрела к выходу из ванной; широко открыв дверь, она снова оказалась в спальне.

Почти дойдя до двери в холл, Амелия неожиданно рухнула на ковер — лодыжка все же не выдержала — и зарыдала от нового приступа боли. Сзади послышался шорох. Неловко обернувшись, она увидела появившуюся в дверях ванной куклу, которая передвигалась подобно гигантскому прыгающему пауку. В падающем из ванной луче света женщина заметила блеснувшее лезвие ножа. Сама кукла пока находилась в тени, но передвигалась очень быстро. Амелия стала поспешно отползать. Оглянувшись, она увидела распахнутый платяной шкаф и кинулась к нему, цепляясь рукой за ручку.

И снова боль — ступня словно заледенела. Амелия закричала и упала на спину. Потянувшись рукой вверх, она схватила пальто и резко дернула его на себя. Тяжелая ткань свалилась прямо на куклу. Женщина наваливала сверху все, до чего могла дотянуться. Кукла оказалась погребена под ворохом блузок, юбок и платьев, и Амелия навалилась всем телом на эту шевелящуюся кучу одежды. Наконец, с неимоверным трудом ей удалось встать на ноги, и она поспешно заковыляла в холл, почти не замечая доносившегося из-под груды одежды шороха. Едва не упав на дверь, она отперла замок и надавила на ручку.

Дверь не сдвинулась. Амелия протянула руку к задвижке, потянула ее. Опять ничего не получилось. Женщина изо всех сил вцепилась в задвижку и с ужасом обнаружила, что она покорежена. «Нет, — пробормотала Амелия. Значит, она в ловушке. О, Боже! Она принялась колотить по двери. — Помогите! Пожалуйста, помогите! Помогите!»

Снова звук из спальни. Амелия повернулась и бросилась через гостиную. Рядом с диваном она рухнула на колени, нащупала рукой телефон, но пальцы так дрожали, что она была не в силах набрать нужный номер. Ее сотрясали рыдания, неожиданно она резко повернулась и сдавленно вскрикнула. Кукла бежала через холл — бежала к ней.

Амелия схватила с кофейного столика пепельницу и швырнула в куклу. Следом полетели ваза, деревянная коробка, статуэтка. Ей так и не удалось попасть в куклу — та подскочила к ней и принялась колоть ножом ее ноги. Ничего толком не соображая, Амелия упала спиной на кофейный столик. Перекатившись на колени, она встала и опять бросилась к холлу, попутно швыряя в куклу все, что попадалось под руку, — стул, столик, лампу. Подбежав — если это можно было назвать бегом — к шкафу, она быстро заскочила в него и плотно захлопнула за собой дверцу.

Амелия накрепко вцепилась в торчащую изнутри ручку. Волны горячего дыхания заполнили шкаф. Неожиданно под кромку двери пролезло лезвие ножа, и женщина закричала от нового приступа боли — острая сталь вонзилась в палец ноги. Она откинулась назад, выпуская ручку из онемевших пальцев. Халат распахнулся, она чувствовала, как по груди стекает струйка крови. Ноги свело от невыносимой боли. Она закрыла глаза. «Боже, помогите же мне, хоть кто-нибудь помогите!» — металась в мозгу единственная мысль.

Она напряглась, почувствовав, как снаружи тянут дверь. Кожа ее мгновенно заледенела. Не может же эта кукла быть сильнее, чем она; такого просто не может быть. Амелия еще крепче вцепилась в ручку. «Пожалуйста», — думала она. Качнувшаяся голова слегка задела стоявший рядом с ней на полке чемоданчик.

Новая мысль разорвалась в ее мозгу. Придерживая дверцу правой рукой, она принялась шарить в темноте левой. Чемоданчик оказался не заперт. Сильным рывком она распахнула дверцу — та ударилась о стену. Кукла свалилась и откатилась в сторону.

Амелия вышла, распахнула чемоданчик, опустилась на колени, держа чемоданчик на манер раскрытой книги. Все ее тело было напряжено, глаза — широко распахнуты, зубы — крепко стиснуты. Кукла бросилась вперед, и женщина тут же ощутила, как она тяжело ударилась о дно чемоданчика. В ту же секунду Амелия захлопнула его, заперла и отшвырнула подальше от себя. Наконец она могла позволить себе хоть чуточку перевести дух. Чемоданчик пролетел через холл и сильно ударился о стену. Амелия с трудом начала подниматься на ноги, стараясь не замечать отчаянных, прямо-таки бешеных ударов, толчков и скрежета, доносившихся из чемоданчика.

Включив в холле верхний свет, она подошла к входной двери и снова попыталась отодвинуть засов. Тот показался ей безнадежно перекосившимся. Она повернулась и пошла обратно в комнату, поглядывая на свои ноги. Бинты размотались, обе ноги были покрыты потеками подсыхающей крови, хотя в некоторых местах порезы еще кровоточили. Она потрогала рукой шею — рана была еще влажной. Амелия сжала дрожащие губы — надо как можно скорее добраться до врача.

Взяв из кухонного стола маленькую пику для колки льда, она вернулась в холл. Неожиданно ее внимание привлек скрежещущий звук, доносившийся со стороны чемоданчика. У нее перехватило дыхание. Из стенки чемоданчика торчало лезвие ножа, которое двигалось на манер миниатюрной пилы. Амелия неотрывно смотрела на него. Ей показалось, что все ее тело превратилось в каменную глыбу.

Она доковыляла до чемоданчика, встала рядом с ним на колени и с отвращением наблюдала за движениями ножа. Лезвие было в крови. Она попыталась схватить его пальцами левой руки, потянула к себе. Лезвие дернулось, рванулось в сторону, и она с криком отдернула руку. На большом пальце появился глубокий порез, по ладони медленно потекла кровь. Амелия прижала палец к халату. Казалось, она сходит с ума.

Поднявшись в очередной раз на ноги, она добралась до двери и снова принялась возиться с задвижкой. Ей никак не удавалось сдвинуть ее с места ни на миллиметр. Раненый палец начал болеть. Она подсунула под край засова кончик пики для льда, пытаясь оторвать его от стены. Послышался хруст металла — пика сломалась. От неожиданности Амелия поскользнулась и едва не упала. Она понимала, что у нее нет времени, совсем нет. Женщина окинула пространство комнаты взглядом, полным отчаяния.

Окно! Она может вышвырнуть чемоданчик в окно! Она даже представила себе, как он летит в вечерней темноте. Бросив пику на пол, Амелия метнулась к чемоданчику.

И тут же замерла. Кукла уже успела просунуть наружу голову и плечи — в стене чемоданчика виднелся широкий разрез. Амелия стояла и наблюдала, как кукла выбирается наружу. Ее снова будто парализовало. Извивающаяся кукла также смотрела на нее. «Нет, — думала женщина, — этого просто не может быть, все это не так». Наконец кукла высвободилась и спрыгнула на пол.

Амелия быстро повернулась и бросилась бежать к гостиной. Правая нога наступила на осколок фарфора; женщина почувствовала острую боль в пятке, потеряла равновесие и, чуть повернувшись в сторону, неловко рухнула набок. Кукла тут же подскочила к ней, и перед глазами Амелии сверкнуло лезвие ножа. Отчаянным, диким взмахом руки она отшвырнула куклу, а затем, корчась и постанывая от боли, в который уже раз поднялась на ноги, добралась до кухни и плотно закрыла за собой дверь.