– Вы сошли с ума, Арнольд, – сказала я. – Он ни разу в жизни не обидел вас. Он… он любил вас, а вы… вам, кажется, безразлично то, что он умер.
Я слишком поздно заметила занесенную надо мной руку Жоржетты. Она ударила меня по голове камнем, и последнее, что я увидела, прежде чем погрузиться в темноту, было ее красивое лицо с дьявольски жестокой усмешкой.
Голова раскалывалась от боли. Я потерла висок, но это не помогло. Меня подташнивало, я чувствовала тяжесть во всем теле.
– Прекрасно, ты пришла в себя.
Туман перед глазами рассеялся. Я валялась на полу под окном. Трупа не было. На маленьком столике горел огарок свечи. Жоржетта стояла возле двери. В руке у нее был пистолет.
– Арнольд пошел кое-что устроить, – сообщила она.
– Воды, – попросила я, пытаясь сесть. Меня мутило. – Пожалуйста, дайте воды.
– Тихо! – рявкнула она. – Можешь сесть, но не пытайся подняться, не то пристрелю. Не думай, что я не сумею этого сделать.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, – сказала я. Мне удалось сесть. Я оперлась спиной о стену и закрыла глаза.
– Не в этом ли состоял ваш план? – спросила я тихо. – Двойное убийство?
– Нет, – со злобной улыбкой ответила Жоржетта. – Мы припасли для тебя нечто получше. Самую подходящую участь для шлюхи. Я уже давно все продумала и рассказала Арнольду. Он был в восторге.
– Гарту вряд ли это понравится.
– Гарт! Ха! Он ни о чем не узнает. Он уехал в Вашингтон, моя дорогая, и не вернется еще очень и очень долго. Никто не удивится, узнав, что ты сбежала, убив мужа, и меньше всего Гарт. Он рассказывал мне о тебе. Мы вместе смеялись над тобой, Элиза. Он говорил, что ты как сука в течке, все тебе мало.
Она лгала, но тогда, полуживая, я почти ей поверила. Он должен был прийти. Он сказал, что придет.
– Вы лжете, – ответила я.
– Разве? – переспросила Жоржетта, хрипло рассмеявшись. – Гарт любит меня, Элиза. Он всегда любил меня, с самого детства. И я его люблю.
– И сколько детей ты ему подарила? – язвительно спросила я.
– Какая разница, есть у нас дети или нет. К тому же Гарт безразличен к детям, я знаю. Ты для него ничто, временная забава. Я – та жена, которая нужна ему. Я знаю, чего Гарт хочет от жизни, и знаю, как помочь ему добиться цели. А ты – худшее, что могло бы случиться с ним в жизни. Ты скандальная безвкусная девка! Ты вульгарна и бесстыдна!
Голос Жоржетты постепенно срывался на визг, и к концу монолога она буквально верещала от ненависти.
– Какая патетика! – чуть посмеиваясь, ответила я. – Ты злишься оттого, что не можешь его удержать как женщина. Зачем ему любовницы, если есть хорошая жена?
В два прыжка Жоржетта пересекла комнату и ударила меня пистолетом по голове, не переставая истерически визжать. Я уклонилась от удара и даже умудрилось пнуть ее ногой. Жоржетта тяжело рухнула на пол. Я вскочила на ноги, пытаясь вырвать у нее из рук пистолет, и когда мне это почти удалось, раздались тяжелые шаги Арнольда.
Он бросился на меня и повалил ничком, приставив к моему виску пистолет. Жоржетта, с трудом переведя дыхание, поднялась на ноги.
– Позволь мне ее пристрелить, – хрипло говорила она. – Позволь…
– Нет! Я знаю, как велико искушение, Жоржетта, но потерпи. Обещаю тебе, мой вариант лучше. Ты не будешь разочарована.
– Нет, ничего не выйдет, – отвечала Жоржетта. – Она убежит, вернется…
– Клянусь, ты больше никогда ее не увидишь, – твердо заявил Арнольд. – Прошу, кузина, доверься мне.
Обернувшись ко мне, Арнольд добавил:
– Ты считаешь себя очень умной, Элиза, не так ли? Я вижу, ты предусмотрительно упаковала вещи и, готов поспорить, оставила записку. Они найдут записку, а позже, когда обнаружат Жака, непременно решат, что ты выполнила вчерашнюю угрозу. Мы все слышали тебя, Элиза. Даже Джеймс подтвердит, что ты хотела смерти своего мужа. Родственники Жака будут разыскивать тебя, но у них ничего не получится, все равно, как если бы ты умерла. А я женюсь на Колетт, и «Ля Рев» будет моим.
– Так тебе нужно имение? Это все, что ты хочешь, Арнольд? Но тебе его не вытянуть. У тебя честолюбия не хватает.
– Не волнуйся, Жоржетта будет время от времени ссужать меня деньгами, пока я не встану на ноги.
– И для чего столько жертв? – спросила я. – Почему бы просто не жениться на Колетт и зажить с Жаком счастливо под одной крышей?
– Нет, дорогая, меня это не устраивает. «Ля Рев» будет только моим, а ты… ты исчезнешь, а вместе с тобой и все неприятности.
– Ты все продумал, – спокойно сказала я, а про себя подумала, что имею дело с настоящим маньяком.
– Точно, – согласился Арнольд. – Жоржетта подала идею, должен признать за ней эту роль. Правда, сейчас она готова прикончить тебя на месте, но умереть без страданий – слишком легкий для тебя исход. Нет, ты должна сперва помучиться. Для всего мира ты умрешь, и мы избавимся от тебя, так что и следов никто не найдет. Это непростая задача, однако выполнимая, особенно когда есть нужные люди. А у Жоржетты есть полезные знакомые. Настоящие выродки!
– Вы оба сумасшедшие.
Жоржетта засмеялась.
– Возможно, ты недалека от истины. Нас сводит с ума ненависть к тебе. Хватит болтать, Арнольд. Мы ведь не хотим лишить Элизу удовольствия?
Глаза Арнольда опасно вспыхнули.
– Нет, не хотим, – процедил он и вынул из кармана часы. – Почти четыре часа. Нам надо действовать быстрее. У нас еще полно дел. Раздевайся, Элиза, все снимай.
– Ты грязное животное, Арнольд, – выдавила я из себя.
– С чего ты взяла? А, ты думаешь, что я хочу заняться с тобой любовью! Нет, моя дорогая, не сейчас. Раздевайся, не то я стану срывать с тебя одежду вместе с кожей.
Я плюнула ему в лицо и получила в ответ крепкую пощечину. Я задохнулась, к глазам подкатили слезы.
– Ты прекрасно с ней обходишься, Арнольд, – восхищенно пробормотала Жоржетта. – Я бы так не смогла. Будь я на твоем месте, я не удержалась бы и прикончила ее на месте.
Арнольд еще раз ударил меня, и я начала медленно раздеваться. Он не сводил с меня глаз, и мало-помалу во взгляде его разгоралась похоть. Он облизывал губы, но не делал попытки коснуться меня. Когда я осталась в одной тонкой сорочке, он тяжело задышал, широко раздувая ноздри.
Жоржетта подавила смешок.
– Снимай сорочку, ты, шлюха. Арнольд хочет рассмотреть тебя получше. Ну что, Арнольд, мне выйти на пару минут? – И она грубо рассмеялась.
Я переводила взгляд с одного на другого, понимая, что не смогу защитить себя от его неожиданно разгоревшейся похоти. Жоржетта подошла ко мне и сорвала батистовую сорочку. Я задохнулась от ярости и, резко обернувшись к ней, успела ударить ее по лицу до того, как на меня навалился Арнольд. Жоржетта наблюдала за нашей борьбой с удовольствием, подбадривая Арнольда возбужденными восклицаниями.
– Давай, давай, Арнольд, – лихорадочно приговаривала она. – Покажи ей! Бери ее, чего ты ждешь! Чего боишься? Ты же хочешь. Давай, Арнольд, сделай это.
Я извивалась в его руках, содрогаясь от прикосновений мокрых ладоней. Он ударил меня еще раз, на этот раз с такой силой, что у меня из глаз посыпались искры, раздвинул мои бедра и со стоном всунул в меня свой тщедушный червяк. Арнольд сопел и бормотал что-то, как в бреду, и я, даже сквозь туман боли и стыда, слышала истерический смех Жоржетты, ее возбужденные возгласы, призывы к Арнольду действовать быстрее, быстрее… Грубые доски пола вонзались мне в спину. Я пыталась оттолкнуть его, но мне не хватало сил.
– Сделай ей больно, Арнольд! – захлебывалась Жоржетта. – Пусть заорет!
Наконец Арнольд скатился с меня. Он тяжело дышал, и глаза его блестели. Вдруг надо мной появилась Жоржетта с короткой плеткой в руках. Она ударила меня по груди и успела попасть по животу, прежде чем я сжалась в комок, подставив ударам спину. Град ударов посыпался на спину, ягодицы, бедра. Я поклялась, что не доставлю ей удовольствия и не закричу. Хлыст рвал мое тело, оставляя кровавые рубцы, но я, сжав кулаки, закусила губы. Боль окутала меня сплошной пеленой, и в тот момент, когда я поняла, что, если не закричу, сойду с ума, что-то остановило ее руку.
