— Да вот одеяло… Мне нужно его поправить, — шепотом ответила Саманта.

— Вот оно что. — Ник остановил Скаута.

Пригнувшись к шее мерина, она быстро поправила капризное пончо, тщательно расправив его под собой. Усевшись поосновательнее, она прижала ноги к бокам лошади, надеясь теперь удержать одеяло на месте. Но не тут-то было; очень скоро она снова ощутила оголившимися бедрами и ягодицами лошадиную спину. Уже не решаясь просить Ника остановить Скаута, она сцепила зубы и продолжала так ехать. Однако когда терпеть эту муку Саманте стало невмоготу, она наклонилась вперед и попыталась подоткнуть одеяло под себя.

Пробурчав что-то себе под нос, Ник резко отпрянул от нее.

Саманта почувствовала, что между ними возникла напряженность. Проклятие, оно опять уползает! Такое впечатление, что эта чертова штука — живая. Она снова заерзала, пытаясь вернуть пончо на место, уже в который раз.

Мужчина за ее спиной заскрипел зубами и застонал, словно от приступа боли.

Чувствуя себя достаточно неловко, она повернула голову и встретилась со свирепым взглядом Ника.

— Женщина, ты не могла бы сидеть спокойно?

— Но я ничего не могу поделать. Одеяло все время сползает, — ответила она. — Я не понимаю, почему вы так сердитесь. Ведь это мой зад остается неукрытым, — пробормотала Саманта. Она попыталась было натянуть одеяло на колени, но его не хватало. Укусы на ногах страшно чесались, и она потянулась, чтобы их почесать. Ну вот, опять это противное одеяло ползет вверх!

— Черт побери! — ругнулся Ник, останавливая Скаута.

— В чем дело?

— Ни в чем!

— Тогда почему мы остановились?

— Я… лошади нужно охладиться, — ответил Ник. Саманта удивленно посмотрела на мерина. Чуть нагнувшись, она провела рукой по его атласной шее.

— По-моему, он выглядит замечательно. И дышит нормально.

Ник что-то неразборчиво пробормотал.

— Вы что-то сказали? Я не расслышала.

— Очень хорошо, — ответил Ник, делая глубокий вдох. — Может быть, тебе надо пройтись и размять ноги?

Саманта улыбнулась и покачала головой:

— Я чувствую себя отлично.

— Ну а я — нет, — сказал Ник и сполз со спины Скаута.

Она проследила взглядом за тем, как высокая фигура Ника скрылась в осиновой рощице. Должно быть, он страшно теплокровный, подумала она. Похоже, он вовсе не ощущает холода. Ну да, она даже заметила бусинки пота у него на лбу… И вдруг глаза ее расширились.

— Боже милостивый! — ахнула она, внезапно поняв, что причиной этого была она сама.

Она посмотрела на землю. Может быть, ей тоже слезть? Ей было вовсе не так уж удобно, как она хотела заставить его поверить. Покряхтывая от боли, она соскользнула на землю.

Потрепав мерина по холке, Саманта взяла повод в руки и подвела его к небольшому поросшему травой овражку рядом с дорогой. Она любила лошадей. Она выросла среди них и научилась ездить верхом раньше, чем ходить. Приникнув головой к его шее, она ощутила теплый мускусный запах, и ей вспомнилось раннее детство.

Мерину было приятно ее внимание, он мягко ткнулся губами девушке в грудь. Саманта погладила его бархатную морду и почесала за ухом. Мерин был совсем не похож на гордых арабских скакунов, которых они разводили в Сторм-Хэвене. Он был примерно такого же роста, но несколько плотнее, сильнее и спокойнее. Ник по дороге сказал ей, что это мустанг, потомок лошадей, оставленных когда-то испанцами.

Пока лошадь щипала траву, Саманта разглядывала окружающую местность. Ландшафт несколько изменился, скалистые пустоши уступили место более зеленым склонам и довольно густым перелескам. Там и сям косогоры и каньоны оживляли покрытые золотой и красноватой листвой дубы и осины. По дороге попадалось множество валунов, некоторые из них были величиной с дом. Саманта сделала глубокий вдох, ощутив студеный воздух, пахнущий смолой сосны. И хотя пейзаж был удивительно красив, она подумала, что страна эта слишком уж дикая и ей здесь очень одиноко.

От внезапного порыва ветра деревья закачались и зашелестели. Послышались какие-то стоны, словно чья-то заблудившаяся душа пряталась в верхушках сосен. Саманте стало не по себе, и она подошла поближе к мерину. Она поискала глазами своего спутника, но его нигде не было видно.

Похоже, Ник Макбрайд — самый странный мужчина, которого она когда-либо встречала, хотя, в общем, мужчин она знала не так уж много — до последнего времени она училась в школе. Иногда он был предельно вежлив, иногда невыносимо груб. Одним словом, весь из противоречий. Саманта нащупала пальцами кусок веревки, которой он обмотал ей талию, и вспомнила, как озабочено было его лицо, когда он натягивал края одеяла, чтобы защитить ее от холода.

Он не распространялся о себе, но, похоже, проявлял любопытство по отношению к ней. Пока что ей удавалось уходить от его вопросов. Она не намерена что-либо ему рассказывать до тех пор, пока не выяснит, что вокруг происходит. У нее было такое ощущение, что он принимает ее за кого-то другого. Он говорил о некой Молли, каком-то салуне… а какое отношение это имеет к ней, она и вообразить себе не могла.

Он упоминал своего кузена Джеффа, который приезжал, чтобы снять рыжеволосую женщину с дилижанса. Саманте было дурно, она изнемогала от жажды, и он ей дал что-то в бутылке, вероятно, спиртное, янтарного цвета; ей обожгло горло, она задохнулась, и это было все, что она помнила. Должно быть, Джефф и привез ее в хижину. Зачем он оставил ее с Ником, она не знала, поскольку, кажется, и сам Ник был удивлен тем, что она там оказалась. Если они и решили ее похитить, то не ради выкупа. Они даже не знали, кто она! Опять же, для чего Джефф забрал их одежду и лошадиную сбрую? Это было загадкой.

После того как она решила, что те два ковбоя не были с ранчо Билли, она подумала, что они могут быть людьми, которых послала Лусинда. Однако она была уверена, что ее маскировка под вдову в трауре была вполне убедительна, по крайней мере до последней остановки дилижанса, когда ее плотную вуаль сорвал налетевший вихрь. Саманта закусила губу, обеспокоенная тем, что кто-то охотится за ней; это может быть либо шериф, либо, что еще хуже, человек, который хочет отомстить за смерть Мэтью. Саманта содрогнулась. Она не хотела его убивать, но нисколько не сожалела, что он мертв.

Кто бы ни был Ник, с ним она чувствовала себя в большей безопасности, чем в Сторм-Хэвене. Если бы он хотел ее обидеть, то сделал бы это, когда она оттолкнула его и он приземлился на горячую печку. Ник был разъярен, однако не тронул ее.

Ник заявил, что не помнит, каким образом они оба оказались в хижине, и она ему верила. Она считала, что к загадке причастен его кузен. Когда она упомянула имя Джеффа, Ник так свирепо сверкнул глазами, что она не решилась спросить его о чем-либо еще. И даже несмотря на то, что он едва не соблазнил ее в хижине, она не думала, что он способен что-либо сделать с ней против ее воли. Саманта вздохнула, найдя ситуацию, в которой оказалась, весьма своеобразной.

Скаут дернул головой, вернув девушку к действительности. Вздрогнув, она повернулась и увидела Ника. Выражение его лица показалось ей необычным.

— Нам лучше двинуться. И ехать до тех пор, пока не стемнеет, — сказал Ник.

Он взял Скаута за повод и вывел его на дорогу. Схватившись за гриву, запрыгнул мерину на спину.

— А где же сяду я? — спросила Саманта.

До этого он вначале помогал сесть ей и лишь затем садился сам.

— Я думаю, будет безопаснее, если ты поедешь позади меня, — ответил Ник. — Давай руку, я помогу тебе взобраться.

Саманта протянула руку и нахмурилась, пока Ник помогал ей залезть на лошадь.

— Безопаснее? А разве нам грозит опасность? — спросила она, озабоченно оглядываясь по сторонам.

Вместо ответа Ник ударил пятками Скаута, и тот рванулся вперед.

Окружающая их местность не выглядела дикой и таящей опасность. Обрадованная тем, что исчезнувший было Ник вернулся к ней, Саманта обхватила его за талию. Ее восхищала твердость и игра мускулов под ее ладонями, ощущение этой силы вселяло в нее покой и уверенность. Ник закрыл ее от ветра, и Саманта прижалась к нему, наслаждаясь теплом его тела. Правда, обзор ее уменьшился, зато ей было гораздо уютнее.