Мэтью продолжал утверждать, что они женаты, говорил, что она спала с ним. Она знала, что этого не было. Многие детали прошлого виделись ей в каком-то мареве, вероятно, потому, что Мэтью и его мать насильно давали ей настойку опия. Однако в одной вещи она была уверена — она была девушкой, когда Ник взял ее, сделав своей женой.

Ник… Саманта посмотрела на небо. Ей надо вырваться от Мэтью, пока оно безоблачно и ясно, иначе она не сможет его найти. Она взглянула на лошадь. Нет, ничего не получится, на этот раз Мэтью надежно привязал ее. Взгляд девушки упал на камень, и она сделала к нему шаг. Мэтью стоял спиной к ней. Однако, словно упреждая ее движение, в волосы Саманты вцепилась грубая рука.

Он дернул ее к себе, глаза его были холодными и безжалостными.

— Не стоит меня злить, любовь моя. Тебе самой это не понравится. Совсем не понравится!

Мэтью толкнул ее к лошади, и она вынуждена была ждать, пока он приторочит одеяло. Затем усадил Саманту в седло и сам сел позади, тесно прижав ее к себе. Одной рукой он гладил ей грудь, другой держал повод и смеялся, когда Саманта морщилась, зная, что она беспомощна и не может ему помешать. Наконец пустил лошадь галопом.

Саманта, смертельно уставшая и трепещущая от страха, то и дело поглядывала на предвечернее небо, которое постепенно окрашивалось в малиновый цвет. Очень скоро солнце скроется за черными зубьями гор и тем самым лишит ее последней надежды вырваться из плена.

Она вздрагивала от назойливых прикосновений его пальцев, зная, что в наступающей темноте останется наедине с маньяком.

Ник сжал ладони и почувствовал, что хватает ими пыль. Тысяча демонов рвали на части ему череп. Он застонал. Какой-то шелест долетел до его ушей, и он с усилием открыл глаза.

Снова повторился звук хлопающих крыльев. Ник почувствовал тяжесть на щиколотке, затем боль в икре.

Поморгав глазами, он разглядел сидящую у него на ноге огромную черную птицу. Это был гриф, который вытянул красноватую шею и посмотрел на Ника.

— Кыш! — в ужасе крикнул Ник, поднял другую ногу и пнул хищную птицу.

Она лениво приподняла крылья и отпрыгнула вбок, оставшись поблизости.

Передернув плечами от отвращения, Ник откатился чуть дальше. Проклятые вонючие птицы! Он поискал револьвер. Его не было. Ник поднес руку к глазам и ощутил что-то теплое и липкое. Подняв руку, посмотрел на темно-красное пятно. Он дотронулся до головы и нащупал бороздку, из которой сочилась кровь. «В меня стреляли», — вспомнил Ник. Затем снова на него навалилась темнота. Некоторое время он лежал не двигаясь, пытаясь вспомнить, что с ним произошло.

Он увидел вспышку выстрела из ружья. Успел уклониться, но пуля задела лошадь. Пытался увернуться от второй пули. Она-то, должно быть, и поранила его.

Почувствовав дуновение воздуха, Ник открыл глаза и увидел еще одного грифа, который опустился рядом с первым. Скрипя зубами, Ник дотянулся до камня и швырнул его в птиц.

Они взлетели, увернувшись от камня, однако вновь уселись неподалеку в ожидании, вытянув к Нику крепкие шеи.

Ник поднял руку и провел по голове. Рана чертовски кровоточит, однако череп, судя по всему, цел. Ник осторожно приподнялся и сел. Осмотревшись, обнаружил рядом свою шляпу и поднял ее. Отряхнув от пыли, надел на ноющую голову.

Он почувствовал тошноту и головокружение. Прикрыв глаза, переждал, когда пройдет приступ слабости. Взглянул на небо и увидел еще несколько пар черных крыльев — грифы парили в потоках воздуха. Надо отсюда поскорее выбираться.

Где-то тихонько заржала лошадь.

Ник не без труда перевернулся на живот и пополз к кустам. Неужто негодяй вернулся, чтобы довершить начатое? Он приподнялся на локте и огляделся.

Лошадь. Не чалый, на котором он ехал, а незнакомый гнедой мерин, нагнув голову, щипал траву. Видно было, что мерин совершенно обессилел, что его загнали до полусмерти. Он был оседлан, поводья волочились по земле.

Ник сел и огляделся, ища глазами всадника. Но, похоже, кроме мерина и самого Ника, поблизости никого не было. Очевидно, негодяй, который подстрелил его, взял его чалого и бросил своего гнедого. Должно быть, бандит здорово торопился, если даже не расседлал мерина. Ник тихонько свистнул и по-шайеннски позвал гнедого.

Мерин поднял голову. С трудом волоча ноги, двинулся к Нику, фыркнул и отпрянул в сторону, почуяв запах крови.

Сцепив от боли зубы, Ник потянулся и сумел ухватиться за повод. Тихонько приговаривая, он придержал мерина одной рукой и схватился за стремя другой. У него был единственный шанс. Если он не сумеет им воспользоваться, лошадь убежит.

Собрав остаток сил, Ник встал. Попробовал было поднять ногу. Она показалась неимоверно тяжелой. Он сунул ее в стремя, молясь, чтобы лошадь не убежала. Сделав тяжелый вдох, взгромоздился на мерина, почти упав на седло.

Схватившись за луку седла обеими руками, Ник прикрыл на минуту веки, не решаясь дать лошади команду двигаться, поскольку у него потемнело в глазах. Когда минута слабости прошла, поднял ресницы и стал шарить глазами по земле. Не сразу сообразил, что ищет револьвер. Хотя даже если бы он увидел оружие, с лошади слезть был не в состоянии.

Однако нужно возвращаться на стоянку и…

— О Господи! Саманта!

Ник посмотрел на небо. Уже темнело. Ранили его примерно в полдень. Холодок пробежал по его телу. Бандит знал, где она была! И также знал, что Саманта одна. Ник вознес молитву о том, чтобы с ней было все в порядке, однако чувствовал, что дело, очевидно, обстоит по-другому.

Кто и зачем в него стрелял? Нельзя сказать, чтобы у Ника не было врагов, ему трудно было сосчитать людей, которые его ненавидели. Но почему они выбрали именно этот момент? Чертыхаясь, Ник вспомнил сцену в салуне. Не мог ли один из тех мужчин пуститься в погоню за Самантой?

Он сжимал и разжимал пальцы, которыми держал повод, подавляя желание пустить лошадь быстрее. Он вздохнул. Хорошо еще, что гнедой везет его столько времени. Когда мерин споткнулся, Ник похлопал его по шее и сказал несколько ободряющих слов. Дай Бог, чтобы несчастное животное дотянуло до стоянки. Ник понимал, что сам он дойти туда был бы не в состоянии.

Когда Ник сделал последний поворот и въехал на территорию их лагеря, было темно. Круглая луна освещала окрестности бледным светом, зловещие тени ложились на поляну. Ник не видел никаких признаков жизни. Может, жена прячется в скалах?

— Саманта! — крикнул он и еще раз объехал территорию.

Костер давно погас, вокруг было пустынно. Сердце Ника тоскливо сжалось. Саманты нигде не было.

— Нет! — закричал он.

Гнедой покачнулся под ним, ноги его подкосились.

Ник сполз с мерина, понимая, что животное отдало ему все силы. Держась за гриву, чтобы не упасть, он расседлал лошадь и сбросил тяжелое седло на землю.

— Пойдем, мой мальчик, — попросил он гнедого.

Спотыкаясь, конь двинулся в темноту. Ник сделал все, чтобы животному стало легче, однако сомневался, что мерин дотянет до утра.

Ник поискал седло лошади Саманты, но нигде не обнаружил. Может, она услышала выстрелы и отправилась искать его? Ник пролежал без сознания несколько часов, она его так и не нашла. И он не встретил ее на пути сюда. Может, Саманта заблудилась? Это лучше, чем оказаться в руках человека, который его ранил. Хотя и в том, и в другом случае она пребывала в большой опасности.

— Ах, котенок! — простонал Ник, отгоняя от себя мысль о том, что Саманта может сейчас подвергаться издевательствам со стороны этого негодяя. Он должен держаться и не потерять сознания. Должен найти ее!

Ник не обнаружил на стоянке никаких следов борьбы. Кастрюли и сковороды были аккуратно расставлены на плоском валуне недалеко от костра. На ивовой постели осталась лишь стопка одежды; одеяла, ее сумка и оружие исчезли. «Котенок, где ты?» Собрав последние силы, Ник громко крикнул:

— Саманта!

Ему несколько раз ответило эхо и постепенно замерло вдали.