Дед Ника сел, опираясь спиной о подставку, и жестом пригласил садиться.

Ник опустился рядом с дедом. Клапан двери вновь открылся, вошла полная крепкая индейская женщина и устремила карие, словно два ореха, глаза на Ника.

— Привет, племянник, — сказала она.

— Хаахе, Ташина, — поприветствовал Ник свою двоюродную бабушку, сестру вождя.

Два Пера, которому его сынишка, должно быть, сообщил о приезде Ника, подал голос снаружи. Получив разрешение, также вошел в вигвам.

Поприветствовав отца, племянника и тетю, он сел у очага напротив Ника.

Подойдя к очагу, Ташина разлила наваристый суп в деревянные миски. Первую миску она подала своему брату — вождю. Улыбаясь Нику, она положила огромную порцию аппетитной еды и подала ему, а затем не меньше и своему племяннику. Поставив вариться новую кастрюлю, она вышла из вигвама, чтобы присмотреть за Маленьким Лисом.

Ник поднес миску ко рту и стал маленькими глотками пить бульон, который нашел очень вкусным и острым. Когда с жидкостью было покончено, он взялся за нежные кусочки мяса и овощей. Опустошив миску, Ник поднял глаза и почувствовал смущение из-за того, что дед и дядя еще продолжали есть.

Два Пера усмехнулся:

— Огненная Стрела ест подобно волку, который слишком долго бегал с пустым желудком.

— У меня еды много, но мне не слишком нравится, как я готовлю, — засмеялся Ник.

— А что, Роза больше не готовит для вас? — спросил дядя.

— Она на ранчо. А я на зиму переехал в «Горную долину», — объяснил Ник.

Два Пера вскинул брови, но из вежливости не стал допытываться о причине.

Когда суп был съеден, Ник передал деду коробку сигар, которые он купил в Каньон-Спрингс, зная, что вождь имеет к ним тайную слабость. Два Пера, как правило, не курил, разве что позволял себе это во время торжественных церемоний. Во время беседы Ник рассказал о последних событиях на ранчо, о Джейке и Джеффе. Затем, ухмыльнувшись, добавил:

— И еще одно событие произошло. Я женился.

Глаза у вождя округлились, он поперхнулся дымом, и ему не сразу удалось вернуть свою обычную стоическую невозмутимость. Огоньки любопытства зажглись в его глазах.

— Стало быть, Огненная Стрела женился? Расскажи мне о своей подруге.

Ник рассказал о Саманте, не упомянув о похищении, о свадьбе, которую не помнил, о последующих событиях и о том, что он с ней еще не спал. Не сказал также он и о ее потере памяти, приберегая это на тот момент, когда останется один на один с дядей. Они проговорили до сумерек, и Ник увидел, что его дед уже клюет носом от усталости. Он пожелал вождю спокойной ночи и отправился в вигвам своего дяди.

Когда они вошли внутрь, Ташина поднялась и ушла в свое собственное жилище. Ник увидел, что его маленький кузен и беспородный щенок спят вместе на медвежьей полсти неподалеку от очага. Спальный мешок Ника, который сняли со Скаута, расстелили на матраце неподалеку от застеленной меховыми шкурами кровати его дяди.

Индеец сел и жестом пригласил Ника сделать то же самое. Когда оба удобно расположились, Два Пера посмотрел на Ника и сказал улыбаясь:

— А теперь расскажи все то, что произошло на самом деле.

Спустя три дня Два Пера, попрощавшись с племянником, смотрел, как тот удаляется по тропе, ведущей к «Горной долине». Нахмурившись, он откинул клапан двери и вернулся в свой вигвам.

Вместе с Ником они во всех подробностях обсудили болезнь Саманты, и Два Пера пообещал, что непременно осмотрит ее, хотя он и уважал мнение доктора Джонсона относительно ее состояния. Подойдя к полке, он извлек оттуда толстый медицинский справочник. Ему смутно припомнился случай, который он наблюдал в больнице в Филадельфии. Два Пера сел, скрестив ноги, перед очагом и стал рыться в своих записях. Его интересовал даже не столько медицинский аспект, как судьба женщины, которая не могла заполучить его племянника в силу своего состояния.

Два Пера вздохнул, надеясь, что мнение Ника о женщинах несколько улучшилось. Он раньше встречался с Амандой Блейк и разделял мнение о ней старика Джейка. Да Нику просто повезло, что он не женился на ней.

Глядя в огонь, Два Пера размышлял о том, в каком положении оказался Ник. Он покачал головой. У него никак не укладывалось в голове, каким образом Ник и Джефф могли похитить девушку с дилижанса. Ник сказал, что был настолько пьян, что не мог вспомнить о том, как его женили. Два Пера знал, что виски не раз доводило его племянника до неприятностей, — и все же…

Он нахмурился, вспоминая рассказ Ника о ночных кошмарах Саманты, о том, как она звала мужчину во сне. Ник сказал, что с приходом весны он намерен разыскать этого мужчину, Билли, вернуть ему девушку и аннулировать женитьбу.

Два Пера хорошо знал Ника, и, хотя прикидывался безразличным, он видел боль в глазах племянника. И свет, когда Ник рассказывал о красоте и мужестве этой девушки. Два Пера задумчиво сощурил глаза. Ник так и не сказал, почему он сейчас в «Горной долине», а не на ранчо с женой. Он выгнул дугой бровь.

— Да, думаю, что ты о многом мне не рассказал, Огненная Стрела.

Всю последующую неделю Два Пера занимался по утрам охотой, чтобы пополнить запасы еды на зиму, а вечерами изучал медицинские книги. Через некоторое время он понял, что совладать со своим любопытством не в состоянии. И хотя верхний перевал был недоступен в течение всей зимы, он знал старые тропы, которыми можно было добраться до долины. Правда, ему жаль было оставлять Маленького Лиса на Рождество — хотя шайенны Рождество не празднуют, но его сын, как и все дети, любит подарки независимо от повода. Два Пера пришел в вигвам вождя и сказал, что на следующее утро собирается ехать на ранчо Макбрайда.

Белый Орел передал послание для Джейка и подарки остальным членам семьи. Его тоже интересовало, что представляет собой женщина, на которой женился внук, и он хотел услышать мнение о ней своего сына.

Едва забрезжил рассвет, Два Пера взвалил на плечи мешок из оленьей кожи и вышел из вигвама. Даже в этот ранний час деревня гудела, словно растревоженный улей.

Группа молодых индейцев выезжала на охоту. Там и сям можно было видеть женщин, которые либо сплетничали, либо собирали дрова, либо готовили на костре. Дети, протирая руками заспанные глаза, выглядывали из дверей, ища своих сотоварищей по играм. Собаки всех пород и мастей нюхали воздух и бродили в поисках поживы.

Два Пера был одет в длинную куртку, украшенную иглами дикобраза и бусами, — об этом позаботилась его тетя Ташина. Рукава рубашки были украшены бахромой из толстой кожи антилопы. На брюках такая же бахрома шла по бокам от талии до щиколоток. Бахрома приятно шелестела, когда он шел.

Ночью ветер чинук принес тепло, и день выдался ясным и тихим. Верхний слой снега стал подтаивать, там и сям побежали ручейки. Однако Два Пера знал, что, несмотря на теплый день, древняя индейская тропа весьма коварна. На многих участках будет толстая наледь под снегом, будет мокро и скользко, и почва под ногами может вести себя предательски.

Два Пера вышел из-под сени деревьев и приблизился к краю скалы. Он посмотрел вниз, туда, где клубился похожий на дым туман. Он любил эти места, сердце его восторженно забилось, вновь, в который раз, ощущая родство с птицами, с орлом.

Наклонившись, он снял длинные, до колен, мокасины, связал их вместе и повесил на шею. Спускаться с горы лучше без них. Мокасины становятся слишком скользкими, когда промокнут. Два Пера поправил на спине медицинскую сумку.

Ему понадобилось времени в три раза больше обычного, чтобы добраться до ранчо. Полузамерзший, весь в ушибах, он, хромая, поднялся на крыльцо и постучал в дверь. На стук никто не ответил. Зная, что ему в любом случае будут рады, Два Пера открыл дверь и огляделся. Не видя никого вокруг, он снял с себя поклажу и опустил на пол в передней.

Саманта пребывала все эти дни в настоящем смятении. Однако сегодня, закончив мыть посуду, она решила, что никто не должен знать о том, насколько она уязвлена. Гордость не позволяла ей, чтобы они это замечали. Днем она ходила с бодрым видом, приберегая слезы на ночь, когда ее никто не мог видеть… Когда память о прикосновениях Ника к ее телу вызывала в ней трепет… и ярость. Саманта сжала зубы. Она непременно отомстит ему… если он вообще вернется.