«Покайтесь и спасите свои души» — было написано с одной стороны.

««Мне отмщение», — сказал Господь» — гласила надпись на другой.

И наконец, сзади красовалось: «Аллилуйя!»

Неопределенного возраста чопорная женщина в очках, правившая фургоном, остановила его перед самым шумным салуном города, носившим весьма удачное название «Адское пламя». Не задумываясь о своей безопасности, она соскочила с козел и, схватив Библию, решительно вошла внутрь. На какую-то секунду она застыла на пороге, наблюдая открывшееся ей богомерзкое зрелище. Ее пронзительные зеленые глаза внимательно рассматривали находившихся перед ней грешников. Те пили, играли в карты, тискали полуголых красоток и не обращали на нее никакого внимания. Тогда она перехватила покрепче Библию и закричала во все горло со страстной убежденностью:

— Услышьте слово Господа нашего! Только он спасет вас от ада, который вы себе уготовили! Возродитесь! Спасите ваши души от вечного проклятия! Раскайтесь, грешники! Покайтесь — и спасетесь!..

Воздев Библию, сестра Мэри прошла по салуну, призывая присутствовавших мужчин и женщин очистить свою душу от скверны.

— Да заткнись ты наконец, — лениво сказал один из ковбоев. — Сколько тебе дать, чтобы ты отсюда убралась? Пять долларов? Десять?

— Мне не надо твоих денег! Мне нужен ты!

Взрыв хохота заглушил ее слова.

— Она хочет тебя, Уилли!

— Дьявольщина, на твоем месте, парень, я бы убежал!

Ковбой вспыхнул и отвернулся. Несколько посетителей, бросая косые взгляды на проповедницу, покинули салун.

— Убирайся отсюда, женщина! — взревел хозяин.

С угрожающим видом он двинулся к надоедливой особе, но, ко всеобщему изумлению, двое девушек-танцовщиц встали на ее защиту.

— Она права, Генри. Мы в самом деле грешники, — сказала ему Люси.

— Не вини ее за то, что она говорит правду, — продолжила вторая, по имени Джина.

Сестра Мэри посмотрела на своих защитниц и тепло улыбнулась им:

— Поистине вы ангелы Господни, явившиеся мне на помощь. Отриньте свой греховный путь. Обратитесь к Богу. Лишь в нем найдете вы истинное счастье.

— Нам уже поздно, сестра, — вздохнула Люси.

— Никогда не поздно. Господь всемилостивый простит вас, если вы на самом деле раскаетесь в своих поступках.

Говоря это, сестра Мэри испытующе глядела на обеих женщин. Она увидела тоску во взгляде Люси, проблеск надежды на лице Джины.

— Приходите вечером к моему фургону, дети мои, на моленье. Я буду говорить о Божьем прощении и любви. — Она обращалась главным образом к Джине, стремясь сохранить в ней огонек надежды, помочь покончить с греховным образом жизни.

— Любовь?! — пьяно проревел сидевший поблизости Салли. Накренившись в их сторону, он обхватил проповедницу за талию и бесцеремонно притянул к себе на колени. — Если ты, сестричка, сегодня раздаешь любовь, я там буду обязательно!

— Тебе больше всех нужно там быть! — с достоинством провозгласила она.

— Раз уж я грешник, должен же я получить от этого удовольствие!

Он обнял ее, но сестра Мэри действовала проворно. Она взмахнула Библией и со всей силы опустила ее ему на голову. От неожиданности Салли разжал объятия, и сестра Мэри тут же отскочила подальше.

— Господь больно наказывает тех, кто не слышит Его зова!

Смех стих, и в салуне воцарилась тишина. Всем был известен бешеный нрав Салли, особенно когда ему шли наперекор. В такие минуты редко кто отважился бы встать на его пути.

— Сегодня в восемь часов. Добро пожаловать, все грешники, — объявила сестра Мэри.

Прямая, как палка, она с достоинством прошествовала к выходу, сохраняя невозмутимое спокойствие леди среди царящего вокруг разгула.

— Ну и безобразная же баба! — прорычал Салли, когда дверь за ней закрылась.

Все с облегчением снова засмеялись, довольные, что гроза, кажется, миновала.

— А ей все равно, считаешь ты ее красивой или нет. Она просто хочет, чтоб ты пришел послушать, как она проповедует Слово Божье!

— Я ей покажу слово, — не унимался он, свирепея оттого, что эта святоша унизила его перед всем салуном.

— Не бери в голову, Салли. — Люси подошла и уселась к нему на колени. — Если хочешь хорошо провести время, тебе нужна я, а не сестра Мэри. Не думай о ней. Ей нужны твои деньги, чтоб спасти твою душу. А я за твои деньги доставлю тебе удовольствие. Что лучше?

— Люси, милашка, ты же знаешь, что я выберу. Пошли наверх.

И падшая голубка повела пьяного Салли на второй этаж.

Джина смотрела, как они уходят, и радовалась, что Люси удалось отвлечь его от мыслей о проповеднице. Салли, когда напивался, мог быть по-настоящему опасным, а Джине не хотелось, чтобы с этой доброй и хорошей женщиной что-то случилось. Как ни странно казалось это ей самой, но в душе Джина знала, что обязательно изловчится и пойдет сегодня в восемь к фургону… Во что бы то ни стало.

— Ну, как дела? — осведомился Крадущийся-в-Ночи, когда Коди шмыгнула в палатку, раскинутую перед фургоном.

Старый друг ее отца, Крадущийся-в-Ночи, помогал Коди в поимке преступников. Он снабжал ее информацией, которую она не могла раздобыть сама, и сопровождал в каждом поиске, следуя за ней неслышно, как тень. Когда же она играла очередную роль, он становился ее глазами и ушами, защищал ее и всегда находился неподалеку, словно ангел-хранитель. Вот и сейчас Коди высадила его на окраине городка и лишь потом проследовала к «Адскому пламени». Он же не спеша успел осмотреть весь город. То, что он увидел, ему крайне не понравилось. И здесь Коди была полностью с ним согласна.

— Разнузданное местечко. Я пожалела, что у меня не было пистолета, и пришлось действовать Библией.

На лице индейца отразилось некоторое удивление. Она нечасто вспоминала об оружии.

— У тебя появились сомнения насчет твоего плана?

— Сегодняшний вечер может оказаться опасным, — начала было она, но потом замолчала и пожала плечами. — А с другой стороны, у нас каждый раз опасный…

Он что-то буркнул и пошел расседлывать лошадей. Им еще многое предстояло сделать: установить попрочнее фургон, расставить скамейки и подготовить факелы, чтобы зажечь, когда стемнеет. На все это у них оставалось лишь несколько часов.

— Я не заметила в салуне никого мало-мальски похожего на Люка Мейджорса. — Она вытащила из сумочки печатное объявление о награде за его поимку, которое ей дал Джек Логан, и стала разглядывать. Если художник не погрешил против истины, а Логан уверил ее, что сходство отличное, этот Люк Мейджорс был просто красавцем. Однако красавец или нет, а прежде всего он был стрелком… наемным убийцей, и сейчас еще связался с бандой Эль Дьябло. Вся округа знала, какие это кровожадные головорезы. Об их жестокости говорил весь западный Техас.

— Самым трудным будет заманить его сюда одного… если он вообще здесь, — задумчиво пробормотала она. — А в этом нет никакой уверенности. Сведения из Сан-Антонио не такие уж и достоверные.

Коди всегда старалась до начала розыска узнать все, что можно, о преследуемом. В этот раз она опять воспользовалась главным своим источником информации — другом отца, шерифом Нэтом Томпсоном, и подробно расспросила его о банде Эль Дьябло. Но в этот раз Нэт смог сообщить ей немногое. Банда Эль Дьябло состояла из убийц и грабителей. Они брали, что хотели, когда хотели, и плевали на последствия. Каким-то образом они, казалось, всегда знали об очередной перевозке оружия из форта в форт и о том, когда лучше грабить банки в окрестных городах. Их отличительной чертой была жестокость. Стремясь узнать побольше, Коди разыскала нескольких не слишком приятных типов, обязанных ее отцу. Пока она расспрашивала их, Крадущийся-в-Ночи проводил собственное расследование. Из всех добытых ими обоими сведений, совпадали только, пожалуй, слухи о том, что банда регулярно посещает город Эль-Тражар.

Коди знала, что доставить Мейджорса к Логану будет нелегко, но предложенные рейнджером деньги стоили всех усилий. Она была уверена, что, как только Люк покажется в Эль-Тражаре, все пойдет как по маслу. Ей, правда, еще надо будет придумать, как застать его одного, но как только это произойдет, он в ее руках. Если что, Крадущийся-в-Ночи ей поможет. А затем, сменив обличье, они окажутся в пути еще до того, как в банде сообразят, что он пропал. Конечно, это потребует изрядной ловкости, но она не сомневалась, что справится. В конце концов, размышляла она, поправляя на носу очки, ей уже удалось убедить горожан в своей глубокой и страстной религиозности.