Позже Гусинский пришел к выводу, что допустил большую ошибку, так тесно сотрудничая с Ельциным в 1996 году, потому что Кремль решил, что со средствами массовой информации, включая его любимый канал НТВ, можно обращаться как с послушным щенком. Флирт с властью дорого обошелся Гусинскому. Но тогда казалось, что действовать надо именно так. “Мы сами вызвали истерию и испугали сами себя, — вспоминал Гусинский. — У нас не было политического опыта. И все мы решили, что наша миссия — предотвратить приход к власти коммунистов. Журналисты решили, что приход коммунистов означал бы конец. Они защищали себя. Они не выбирали Ельцина, они защищали себя и свое право выполнять свою работу”.
“На 90 процентов люди, работавшие в средствах массовой информации, были демократами. Им за это не платили! — утверждал Березовский. — Это были их собственные убеждения”.
В такой атмосфере средства массовой информации стали инструментом предвыборной кампании Ельцина. Даже худшие образцы “черного пиара” проникали на страницы центральной печати. Один из них появился за несколько дней до первого тура выборов. 8 июня принадлежавшая Березовскому “Независимая газета” опубликовала пространную паническую статью, в которой утверждалось, что коммунисты не смирятся с поражением. Статья была подготовлена специалистами по “черному пиару”, участвовавшими в кампании Ельцина. В ней приводились якобы совершенно секретные сведения спецслужб о том, что Зюганов “теряет контроль”. В ней также говорилось, что радикалы внутри партии готовятся путем осуществления сложного восьмиэтапного плана захватить власть после выборов, поскольку уже не могут победить демократическим путем. Статья была предназначена для того, чтобы вызвать недоверие к Зюганову, и ее публикация в “Независимой газете” стала лишь первым шагом. Позже ее использовал и сам президент.
Ельцин дал предвыборное интервью Киселеву. Интервью, вышедшее в эфир 9 июня, было записано заранее в просторном, отделанном в имперском стиле помещении в Кремле. Седовласый Ельцин в темно-сером костюме сидел у круглого столика в позолоченном кресле с розовой обивкой. “Борис Николаевич, — спросил Киселев своим фирменным неторопливым тоном, — до выборов осталась всего одна неделя. Скажите, пожалуйста, не боитесь ли вы, что могут произойти какие-то неприятные неожиданности, провокации, попытки каким-то образом помешать выборам?”
Ельцин ответил, что он недавно прочитал в газете статью об этом. “Когда противник или, точнее говоря, соперник теряет уверенность, а он сейчас теряет уверенность... можно ожидать, что он попытается осложнить обстановку”, — сказал он. Под этим подразумевалось, что Зюганов означает нестабильность. Сфабрикованной информации Ельцин придал некую достоверность.
В последние недели предвыборной кампании олигархи оказали поддержку и харизматическому отставному генералу Александру Лебедю, также баллотировавшемуся на пост президента. Лебедь должен был помочь Ельцину еще больше подорвать позиции Зюганова. Телевизионный канал Березовского показал пятиминутный сюжет, в котором Лебедь представал прирожденным лидером, “одним из нас”, таким же, как Ельцин. Березовский рассказывал мне, что он долго беседовал с Лебедем, “понимавшим проблемы и сомнения” простых россиян. Виноградов рассказывал, что его “Инкомбанк” взял на себя финансирование предвыборной кампании Лебедя, но координировал ее со штабом Чубайса. “Лебедь делал все, что мы ему говорили”, — вспоминал Виноградов. По оценке Виноградова, он израсходовал на кампанию Лебедя го миллионов долларов{424}.
В соответствии с установленными правилами официальный бюджет предвыборной кампании Ельцина составлял з миллиона долларов. Но многие миллионы — возможно, 100 миллионов долларов или больше — были потрачены на “черный пиар”, на издание газеты “Не дай Бог!” и изготовление наклеек “Купи еды...”, на подкуп журналистов, на письма, посланные по почте каждому ветерану Великой Отечественной войны, и на многие другие акции, осуществлявшиеся в рамках кампании. Штаб кампании утопал в деньгах. Мой друг случайно попал на конференцию в гостинице “Орленок”, недалеко от Воробьевых гор, на которую собрали молодежь, участвовавшую в предвыборной кампании. Во время этого мероприятия, длившегося три дня, молодежных лидеров по очереди приглашали в номер председателя. Каждый из них получил по мешку наличных денег.
Кто платил за все это? У каждого журналиста бывает момент, когда накопленный им опыт мешает ему понять что-то. Для меня камнем преткновения стал вопрос о финансировании предвыборной кампании. В течение многих лет наблюдая за американской политикой и зная, что бизнесмены всегда делают крупные пожертвования в фонды кандидатов, я, вполне естественно, мог предположить, что российские магнаты финансируют кампанию Ельцина. Мои впечатления были подкреплены известными мне подробностями о беспроцентной ссуде, предоставленной магнатами Чубайсу.
Но глубокая, темная, грязная тайна предвыборной кампании Ельцина 1996 года заключалась в другом. Мне следовало бы знать, что платили не магнаты — платили магнатам. Они предоставили Ельцину своих лучших сотрудников и свои телевизионные каналы, обеспечили деньгами Чубайса. Но когда речь зашла о больших деньгах, о десятках миллионов долларов, необходимых для проведения кампании по переизбранию Ельцина, денежный поток шел не от олигархов к Ельцину, а от государства к олигархам.
Они не использовали государственные деньги напрямую. Вместо этого с помощью штаба кампании они разработали тайную схему, позволившую им по низкой цене приобретать государственные облигации. Облигации были намеренно проданы банкам магнатов с большой скидкой. После этого банки могли перепродать их по рыночной цене и быстро получить наличные деньги, которые предполагалось расходовать на мероприятия, проводившиеся в рамках кампании. Сколько они потратили на Ельцина и сколько присвоили, уже никто никогда не узнает. Подробности хранились в такой тайне, что даже по прошествии пяти лет многие отказывались говорить об этом, но я уверен, что схема существовала.
Один из руководителей кампании сказал мне, что олигархи не могли в то время израсходовать десятки миллионов долларов. Вместо этого они отмывали деньги, покупая и перепродавая государственные облигации. Каким образом они получили облигации — тайна. Другой источник, непосредственно участвовавший в этом, сказал: “Само собой разумеется, никто деньги даром не давал. Это — все, что я хочу сказать об этом. Вы понимаете? Ваша информация точная”.
Наиболее вероятным источником потока отмытых денег были государственные облигации с номинальной стоимостью в долларах. В мае 1996 года Министерство финансов выпустило шестую серию облигаций внутреннего валютного займа на сумму 1,75 миллиарда долларов. Специалисты в области финансов рассказали мне, что правительству было бы нетрудно выделить часть обязательств привилегированным банкам[41]. Эта схема отличалась некоторой изощренностью, потому что магнаты не качали деньги непосредственно из бюджета. Скорее они просто дешево покупали активы, государственные облигации, а продавали дорого. Совсем как в их прежних сделках, когда они импортировали компьютеры, экспортировали нефть и спекулировали на изменении курса рубля относительно доллара. Кампания по переизбранию Ельцина финансировалась легкими деньгами. Сатаров, помощник Ельцина, позже сказал в документальном фильме НТВ о выборах: “Давайте не будем наивными, давайте поймем, что черные наличные деньги прокручиваются на наших выборах постоянно и всеми”{425}.
Виноградов, который приезжал в Давос и присутствовал на встрече с Ельциным в марте, был тем не менее чужаком среди магнатов. Он отказался участвовать в консорциуме ОРТ и не побеждал на залоговых аукционах. По его словам, не участвовал он и в распределении облигаций “Минфин”. “Когда составляли список тех, кто должен был получить облигации “Минфин”, напротив названия нашего банка ничего не написали”, — сказал он. Виноградов рассказал, что 100 миллионов долларов, полученных в результате реализации этой схемы, были потрачены на кампанию Ельцина, а 200 миллионов долларов украдены, хотя точные цифры установить трудно. “Это была очень крупная сделка, незаконная сделка, — сказал он. — После выборов существовали неофициальные списки, в которых указывалось, кто сколько украл. Было написано, сколько украл Смоленский, сколько украл Ходорковский, сколько досталось Березовскому. Ему досталась самая большая доля”{426}.
