“Люди старше пятидесяти были менее всего настроены голосовать за Ельцина, но они же относились к категории, наиболее подверженной воздействию рекламы, — рассказывал он. — Они были очень восприимчивы к рекламе. Они же ее больше всех ненавидели. Непростая ситуация. Уловка в рекламных роликах заключалась в том, что внешне ее персонажи были на 100 процентов избирателями Зюганова. Вы видели человека, сетовавшего на трудности жизни, не обязательно связанные с годами правления коммунистов, и он вдруг говорил: “Давайте голосовать за Ельцина”. Из-за этого в головах начиналась полная сумятица”{422}.
В Москве, где электорат наиболее активно поддерживал реформы, важную роль в кампании по переизбранию Ельцина играл Лужков. На тысячах рекламных щитов по всему городу появились плакаты, на которых Лужков пожимал руку Ельцина, демонстрируя свою поддержку. Он стоял рядом с Ельциным во время заключительного концерта на Красной площади накануне голосования и приветствовал его.
К числу сторонников Ельцина, естественно, принадлежала молодежь, и Лисовский, начинавший свою карьеру в советские времена с организации эстрадных концертов, предложил телеканалу МТБ организовать выступление Ельцина, аналогичное выступлению президента Клинтона в 1992 году. Тогда канал МТБ организовал очень успешную кампанию, призывавшую молодежь участвовать в выборах под названием “Выбирай или проиграешь”. Появление Клинтона на МТБ привело к значительному повышению активности молодых избирателей. Но на этот раз МТБ было обеспокоено очевидной слабостью Ельцина и отказалось от сотрудничества, передав Лисовскому три видеокассеты с записью выступления Клинтона и сказав ему, что не хотят иметь дела с Ельциным. Используя идею МТБ, Лисовский организовал весной молодежную кампанию в поддержку Ельцина “Голосуй или проиграешь”, включавшую проведение множества концертов по всей стране. Но команда Ельцина пришла к выводу, что одного изменения имиджа Ельцина недостаточно. Недостаточно того, что Ельцин танцевал на сцене. Нужно было уничтожить Зюганова.
На первой странице газеты была помещена потрясающая фотография. Колбаса, поделенная на пайки и разложенная прямо на полу на расстеленных газетах. Каждый, кто видел эту фотографию, сразу же узнавал сцену из прошлого: давка за колбасой, очереди, дефицит, советская действительность. Это был шестой номер газеты, издававшейся тиражом ю миллионов экземпляров, что более чем в два раза превосходило тираж самого популярного еженедельника России “Аргументы и факты”. В апреле, мае и июне 1996 года эту газету клали в почтовые ящики и раздавали на улицах по всей России. Наверху крупными буквами было напечатано название газеты — “Не дай Бог!”. Это был один из наиболее действенных инструментов кампании Ельцина, направленной против Зюганова. Газета “Не дай Бог!” вела беспрестанную и хорошо продуманную борьбу против коммунистов. Она предназначалась в первую очередь для распространения за пределами Москвы, в тех районах, где Зюганов опережал Ельцина и где переход к рыночной экономике был наиболее трудным. В каждом номере газеты помещались острые статьи, цветные фотографии и иллюстрации, призванные убедить читателей в том, что Зюганов вернет страну в прошлое. В шестом номере на первой странице была опубликована стенограмма вымышленного секретного съезда коммунистической партии. Заголовок гласил: “Мы проболтались!” “Мы не сможем дать людям ничего из того, что мы обещали”. В одном из предыдущих номеров, рассказывавшем о конкурсе детских сочинений, юный участник конкурса написал: “Россия — мой дом, моя крепость, а если коммунисты придут к власти — мой гроб”.
Газета тайно издавалась предвыборным штабом Ельцина. Это был один из многочисленных приемов “черного пиара”, включавшего в себя дезинформацию, грязные трюки, заказные статьи в газетах, анонимные материалы и фальсификации, направленные против Зюганова. В другом случае был напечатан миллион наклеек, на которых был изображен рассерженный, грозящий кому-то Зюганов, с надписью: “Купи еды в последний раз!” Обратная сторона наклеек была покрыта клеем, и сорвать их было трудно. Их наклеивали на окна продовольственных магазинов по всей России с явной целью посеять панику. Команда Ельцина не призналась в том, что стояла за этой акцией, но это было именно так.
В ходе предвыборной кампании технология “черного пиара” использовалась в сочетании с возможностями средств массовой информации, имевших широкую аудиторию и пользовавшихся доверием населения. Журналисты признались моему коллеге Ли Хоксгадеру, что команда Ельцина выплачивала им сотни тысяч долларов за благоприятное освещение событий и главным образом за нападки на коммунистов и Зюганова.
Выплаты колебались от нескольких тысяч долларов в месяц известному журналисту до сотни долларов внештатному корреспонденту. Взятки и вознаграждения особенно охотно принимали в тех газетах и других средствах массовой информации, которые едва держались на плаву и платили своим сотрудникам очень маленькое жалованье.
Но и без грязных трюков и взяток Ельцин пользовался огромной поддержкой российских журналистов в борьбе с Зюгановым. Многие честные и уважаемые журналисты сделали своей целью поражение Зюганова, потому что искренне боялись возврата к коммунизму. Они полностью разделяли взгляды Березовского, которыми он поделился со мной сразу после выборов. “Это не обычные выборы, — сказал Березовский. — Это не те выборы, которые происходят у вас, в Соединенных Штатах. Это не выбор между республиканцами и демократами. В этой ситуации нам приходилось выбирать между двумя системами”.
Березовский и Гусинский бросили все силы своих влиятельных телевизионных каналов, чтобы добиться переизбрания Ельцина; еще один канал, РТР, принадлежал государству и действовал по указке Кремля. В результате телевидение освещало события в благоприятном для Ельцина ключе. В течение пяти недель, предшествовавших первому туру голосования, назначенному на іб июня, Ельцин получил в три раза больше эфирного времени в самых популярных программах новостей, чем его конкурент. Европейский институт средств массовой информации в Дюссельдорфе, осуществлявший контроль за выборами в России, который привел эти данные, также сообщил, что насчитал 300 положительных отзывов о Ельцине по сравнению со 150 — о Зюганове{423}.
Предпочтение было отдано Ельцину не только потому, что так распорядились олигархи, но и потому, что журналисты охотно присоединились к их крестовому походу. В своих мемуарах Ельцин заявил даже, что Малашенко “создал прочную вертикаль для работы с телевизионными репортерами и журналистами”. На самом деле этого не произошло, потому что в этом не было необходимости — журналисты добровольно пошли под кремлевское ярмо.
Среди телевизионных каналов ОРТ поддерживал Ельцина, как и обещал Березовский. Но НТВ Гусинского, созданное за год до этого, в разгар чеченской войны, заработал репутацию канала, способного бросить вызов Кремлю. Теперь, в другой ситуации, НТВ изменило позицию и перешло на сторону Ельцина. Добродеев, основавший канал вместе с Киселевым и Гусинским, вспоминал позже, что поддержал Ельцина инстинктивно, без колебаний, вспомнив о годах советской власти. “Для людей моего поколения это был принципиальный вопрос”, — сказал он.
Киселев также был в Давосе и разделил беспокойство магнатов, увидев, как западные бизнесмены общаются с Зюгановым. Выборы “заключались не в том, чтобы решить, кого поддержать — Джорджа Буша или Эла Гора. Нужно было сделать другой выбор в политизированном обществе, переживавшем переходный период, в котором еще не был преодолен экономический кризис и в котором у нас имелось множество проблем, включая Чечню”. В месяцы, предшествовавшие выборам, Киселев увидел, что “рядовые корреспонденты, продюсеры, репортеры, дикторы программ новостей с энтузиазмом и искренне поддерживали Ельцина, несмотря на все его недостатки, болезнь, злоупотребление спиртным, разрушение личности, все мы понимали это и все же предпочитали его Зюганову”.
