Граф хмыкнул и лукаво сощурился, в один миг, превратившись в того забавного старичка, которого я уже успела полюбить.

— Я знаю, тебе тяжело сейчас принять все случившееся. Мне многое надо объяснить тебе, чтобы ты поняла и… возможно… простила меня. Но я уповаю на завтрашнюю встречу…

— Завтрашнюю встречу? — переспросила я с сарказмом. — Вы думаете, что она состоится?

— Это тебе решать. Ты слишком любопытна, чтобы остановиться в шаге от самого интересного.

Я не успела ничего сказать. От стола раздалось звонкое хлопанье, и насмешливый женский голос произнес:

— Браво! Браво! — Джессика сделала еще пару хлопков, продемонстрировав изящные белые руки с длинными пальцами. — Никогда не думала, что семейные сцены могут быть такими захватывающими! Прямо шекспировские страсти! Я жадно ловила каждое слово.

— А вы впечатлительны! — сообщила ей тетя Гризельда. — Разве это модно в наше время?

— Хватит сорить словами! — леди Рэдлифф позвонила в серебряный колокольчик, стоявший на низком столике у ее кресла, и без чьей-либо помощи величественно поднялась. — Из-за твоих нелепых эскапад, Лемуэл, обед задержали на десять минут.

В зал вошла дородная женщина в несвежем фартуке и штопаном чепце.

— Подавайте обед, миссис Гривз, — велела Элеонора и после того, как женщина вышла, обратилась к графу. — Вспомни же о манерах! Ты не представил нас своим гостям!

После должного знакомства и перечисления имен, мы прошли к столу и стали рассаживаться.

— Ты должна сесть рядом со мной! — заявил граф Китчестер. Он отодвинул стул, спинка которого была вровень с подбородком старика, и галантно склонился, почти скрывшись за ним. Я подумала, что почтенный возраст никак не сказался на его актерских способностях. Рассерженная на него, я все же не смогла удержаться от улыбки. Он заметил это и озорно подмигнул мне. И в этот миг я поняла — несмотря на горькую обиду, я чрезвычайно рада, что моим дедом оказался этот необыкновенный старик.

Нетвердо держась на ногах, полковник Редлифф предпочел занять тот стул, на который он все это время опирался. И таким образом оказался один на другом конце стола. А мистер Уолтер, увлеченный своей музой, и не заметил, когда прозвучало приглашение к столу. После нескольких негромких окликов жены, мужчина вышел из поэтического транса и растерянно огляделся вокруг, соображая, где находится.

Леди Элеонора расположилась слева от графа, и во время обеда, когда бы я ни подняла глаза, я ловила на себе ее внимательный взгляд. Тетя села рядом со мной.

Наконец, миссис Гривз и сопровождавшая ее служанка разлили на первое суп, горячий и душистый, но я была слишком взволнована и не почувствовала вкуса.

— Так вот какая твоя внучка, Лемуэл, — произнесла Элеонора, нарушив тишину.

— Она вся в Китчестеров! — заметил старик, и мне показалось, что я услышала нотки гордости.

— Она похожа на своего отца, не правда ли, Эллен?

— Да, такая же высокая.

Граф раздраженно схватил салфетку и с силой вытер губы.

— Внешне, Нора! Только внешне… У нее есть ум и характер. Она не чета нынешним безмозглым девицам.

— Ведь ее зовут Найтингейл? Какое нелепое имя.

Мне не нравилось, что обо мне говорят так, будто меня здесь нет. Сердце мое учащенно забилось, несмотря на всю решимость не поддаваться больше гневным эмоциям. Я произнесла тоном, которому попыталась придать и надменность, и дерзость:

— Я сама могу ответить на все вопросы о себе. И если вас что-то интересует, леди Редлифф, вы можете без стеснения обращаться прямо ко мне.

Дед поднял свои щетинистые брови и победно взглянул на сестру, мол, вот тебе и доказательство. Она же, не привыкшая к внезапным атакам, изменилась в лице, но тут же взяла себя в руки, обретя прежнее хладнокровие.

— Хорошо, я буду иметь это ввиду, мисс Найтингейл Сноу, — кивнула она.

Я же почувствовала себя победительницей из-за того, что заставила ее отказаться от этой оскорбительной манеры говорить через мою голову. И продолжила:

— Да, меня зовут Найтингейл! И я не вижу в своем имени ничего нелепого. Уверена, зваться соловьем также достойно, как и иметь фамилию Снег.

Старый граф разразился громким хохотом. Но тут впервые заговорила Жаннин.

— Как восхитительно сказано! — у нее был глубокий голос и сильный французский акцент. — Обычные имена слишком скучны и даже безлики. Джейн, Молли, Бетти, Мэри… женщина с таким именем вряд ли вызовет у мужчины полет фантазии, даже если будет совершенна, как богиня. Когда-то и у меня было оригинальное имя! Конечно же, сценическое…Но говорили, что оно мне чрезвычайно подходит.

— И что же это за имя? — спросила Эллен.

— Дезире! Оно означает «желанная».

Леди Редлифф прервала ее и уничижительно заявила:

— Сейчас тебя уже ничто не спасет… Даже самое оригинальное имя!

Не дожидаясь ответа, она обернулась к своей дочери.

— Эллен, ты можешь хотя бы за столом не сидеть с таким кислым лицом!

— Боюсь, что ничего не могу поделать, мама.

— Твой умирающий вид вконец испортил нам аппетит.

Женщина вздрогнула, и нечаянно пролила немного вина на стол. Леди Элеонора брезгливо поджала губы.

— Извините, мне надо было остаться в своей комнате, — торопливо пробормотала миссис Уолтер, бледнея. — Когда у меня мигрени я страшно рассеяна. Обычно я не спускаюсь к столу.

— У тебя всегда мигрени!

Дед, похоже, наслаждался происходящим. Щурясь от удовольствия, он поглощал жареную утку, которую подали вслед за супом, и, запивая ее вином, со смаком причмокивал. Но при этом бросал на всех нас такие хитрые взгляды, что у меня возникло чувство, будто бы старик подстроил нам какую-то весьма эффектную шутку.

— Как вам наше осиное гнездо? — возвысив голос, весело спросил он, обращаясь к моей тете.

Тетушка, по-видимому, решила отвлечь леди Редлифф от язвительных нападок на дочь.

— Чер-р-ртовски интригует! — раскатисто воскликнула она и мило улыбнулась, заметив расширившиеся глаза Элеоноры.

— Приятно, что хоть кто-то находит этот дом занимательным, — холодно ответила та, а затем обернулась ко мне. — Милочка, я наблюдала за тобой и, надо сказать, ты весьма самостоятельная особа. Удивительно, как у таких слабовольных родителей выросла такая независимая дочь.

В этот момент ее нос чуть скривился, что свидетельствовало о презрении к обоим моим родителям и, соответственно, к их отпрыску, то есть ко мне.

— Прямо скажем, неудачное было замужество. Совершенно они не подходили друг другу…

— Они поженились по любви! — отрезала я — И я не видела ни одну семью, где бы муж и жена так понимали и уважали друг друга.

— А где Дамьян? — нарочито громко спросила Джессика и дерзко добавила. — Он опять пренебрег вашим приказом, граф?

Она взяла бокал вина и откинулась на спинку стула, оглядывая собравшихся за столом. Я мельком подумала, что это ее любимая поза. Но меня поразили ее слова. Я только сейчас поняла, что из-за всех сегодняшних переживаний я совсем забыла о Дамьяне. Занятая мыслями о графе Китчестере, я даже не подумала, что могу встретить здесь этого зазнавшегося типа. Застигнутая врасплох внезапным открытием, я оцепенела и уставилась на арочный вход, ожидая, что вот-вот появится Дамьян, как всегда наглый и самодовольный.

Словно издалека до меня долетели слова Джессики, которая, со свойственной ей бесцеремонностью, пояснила специально для нас:

— Граф приказал сегодня всем собраться. Сказал, что ожидает к обеду гостей. Но, увы и ах, не назвал имен… Если бы Дамьян знал, кто ожидается, то непременно появился бы!

— Почему же, мисс Рассел? — спросила я, не удержавшись.

— Поверь, ему будет крайне любопытно познакомиться с тобой! Найдется над чем поразмышлять после такого неожиданного поворота судьбы.

— Джессика, оставь свои шпильки. Найтингейл они не понятны.

— Что вы, леди Редлифф, очень даже понятны, — ответила я елейно.

Проигнорировав меня, старуха переключилась на Жаннин.