— Извините, старые учительские рефлексы. Видите ли, эта вселенная не может быть соседствующей с нашей — мы пролетели целый ряд вселенных, где царит наука, а магия всего лишь фантазия. Должна быть, к примеру, вселенная, где революция ДДТ потерпела поражение и по-прежнему правит ПЕСТ; где так и не рухнул МИВ, старый Галактический Союз. И так далее, и так далее. Есть и такая, где человечество еще не выбралось с Земли, а где-то оно добралось до Луны, но не дальше. Имеется планета, где немцы выиграли Вторую Мировую Войну, на другой же выиграли Первую Мировую Войну, а Вторая вообще не произошла... миллион всяких. Мы летели мимо разных планет в далекую-предалекую вселенную, где действует магия, а у науки так и не появилась возможность вырасти.

Род очаровано глядел на священника.

— Итак, по логике, — продолжал отец Ал, — чем дальше мы находимся от своей родной вселенной, тем больше она меняется, и число людей, имеющих свои аналоги становится все меньше и меньше. Например, подумайте обо всех солдатах, вернувшихся со Второй Мировой Войны с невестами-иностранками. Во вселенной, где Второй Мировой Войны и не происходило, эти пары так и не встретились — и поэтому у их потомков никаких аналогов нет в этой вселенной, равно как и во вселенных, ответвившихся от нее.

Род нахмурился еще больше.

— Позвольте мне остановить вас, вы подводите меня к мысли, чем дальше мы забираемся, тем чертовски мало остается аналогов.

— Именно так, — кивнул отец Ал. — Очень мало, друг мой. Вы, кажется, очень редкий случай.

Ему стало неудобно на каменном полу.

— Почему это я такой особенный?

— О, нет, — усмехнулся отец Ал, подняв ладонь. — Вы не заставите меня строить предположения на этот счет, во всяком случае, без больших предварительных исследований! В конце концов, это может быть просто генетической случайностью, возможно, у лорда Керна нет с вами даже аналогичных дедов и бабушек!

— Сомневаюсь, — кисло сказал Род.

— Честно говоря, я тоже, но кто возьмется утверждать? У меня было временя разработать сравнительную генеалогию между вами и лордом Керном.

— Но во скольких же вселенных у меня есть аналог?

— Опять же — кто знает? Полагаю, у вас их нет во вселенных, где так и не развился гомо сапиенс — но я это положение тоже не гарантию.

Род закусил нижнюю губу.

— Значит, я в состоянии почерпнуть сил у кудесников в совсем иных, более магических вселенных?

— Такое вполне допустимо. Конечно, чтобы забраться в такую даль, вы должны иметь великое множество аналогов.

— Что составляет уже два ваших «не знаю» — или «три»?

Род подобрал под себя ноги.

— Пора покончить с гаданиями и перейти к конкретике, отец. Как мне управлять этим даром? Я не могу просто пожелать, это слишком рискованно.

— Безусловно. Но когда вы желаете с большой эмоциональной интенсивностью, то вы раскрываетесь, и существует техника, позволяющая делать это намеренно. — Отец Ал нагнулся вперед.

— Вы готовы?

Род устроился чуть поудобней, стряхнул робость и кивнул.

— Что мне надо сделать?

— Сосредоточиться. — Отец Ал извлек четки, раскачивая распятие взад-вперед, словно маятник. — Постарайтесь дать своей голове опустеть. Пусть ваши мысли бродят, где угодно; они улягутся и наступит пустота. Пусть глаза вам заполнит пляшущий свет.

— Гипноз?

— Да, но вам придется проделать его самостоятельно — я могу лишь указывать вам путь. Дайте мне знать, когда я покажусь нереальным.

— Как три дня назад, когда я вас впервые увидел.

Священник покачал головой.

— Шутка такого рода — психологическая защита, друг мой, а ваша цель, дать стенам растаять, а не сделать их еще толще. Дайте своей голове опустеть.

Род попытался. Через некоторое время, он сообразил, что он делает не так и расслабился, давая своим мыслям уйти, куда они пожелают, не сводя глаз со сверкающего креста. Слова кружили у него в голове, словно сухие листья, а затем начали оседать.

Их оставалось меньше и меньше, он чувствовал, что лицо у него стало больше, горячее, а тело уменьшилось. Крест заполнил ему глаза, но Род не видел ни находящегося за ним лица отца Ала, ни каменного помещения. Осознавал лишь, что линии потолка и пола скашиваются по отношению друг к другу, стремясь к исчезающей точке, словно все это было нарисовано на плоском холсте. А вокруг него образовался какой-то невидимый щит, силовое поле в четыре фута толщиной...

— Я дошел.

— А теперь — потянитесь. — Монотонный голос, казалось, звучал и издалека, и прямо у него в голове. — Где ваш разум?

Это был интересный вопрос. В голове у Рода было пусто, значит там его быть не могло.

— Далеко.

— Дайте своему сознанию уйти — найдите свой разум.

Это было любопытно — он словно шарил каким-то невидимым манипулятором сквозь бесформенную бездну.

Затем манипулятор что-то нашел и зацепился на месте.

— Я его достал.

И сила потекла к нему, воплощаясь в слепой, возмущенный гнев, бурную ярость. Он почувствовал, как наполняется энергией его тело.

В глазах снова появилось распятие, и священник что-то прошептал на латыни. Род не уловил смысла, но почувствовал приказ, за которым стояла мощь Судного Дня.

Затем распятие опустилось, и издали донесся приглушенный голос священника.

— Чем бы она ни была, она не сверхъестественная.

Род осторожно покачал головой.

— Она человеческая. — Голос его казался гулким эхом в длинном туннеле, звучавшим у него в барабанных перепонках. Роду пришло в голову, что ему следовало бы испугаться, но он испытывал слишком сильный гнев.

Он медленно поднялся на ноги, держась прямо.

— Что мне делать теперь?

— Используйте ее. Сперва...

Рода внезапно потряс удар.

— Погодите. Она сама использует меня.

— Для чего?!

— Не знаю... Нет, знаю. Это лорд Керн, и он не телепат, но я воспринимаю нижний уровень того, что он испытывает. Он только что использовал меня в качестве маяка и каким-то образом черпал у меня силы для телепортации крупной части своей армии в... — Он снова конвульсивно дернулся. — Еще одна крупная часть пехоты... Кавалерия... лучники... они все теперь тут, очень близко к... Теперь он закончил со мной работать.

— Его сила все еще при вас?

Род кивнул.

— Попробуйте свою семью.

Род не пытался войти в мозг Джефри; он просто пожелал ему прогнуться, вспрыснув в него капельку силы для преодоления воздействия дурмана. Мальчик зевнул, потянулся и с сонной улыбкой посмотрел на отца. Затем глаза у него широко распахнулись, он с трудом поднялся на ноги.

Род протянул руку и взял его за плечо.

— Порядок, сынок. Это по-прежнему я, теперь мне надо разбудить твоих брата и сестру. Найди мне их.

Джефри, бледнея, плотно зажмурил глаза. Род чуть ли не увидел направление его мысли, устремившейся сквозь каменные стены. Он обратил взгляд в ту сторону, прожигая горящим взглядом потолок, вспрыскивая силу своей семье и желая ей проснуться.

— Они проснулись, — голос Джефри стал тихим и приглушенным. Отец Ал привлек его к себе.

— Они в цепях?

— Нет, папа. Они спали.

— Тогда передай им встречать нас на винтовой лестнице. Нам предстоит найти Элидора.

— Как, папа? — поднял скованную руку Джефри.

Род прожег взглядом железный браслет, и тот расплавился. Джефри завизжал и прижался спиной к отцу Алу. Род прожег взглядом другое его запястье, и железа распались вновь.

Отец Ал медленно поднял собственное запястье. Кандалы распались. Род толкнул свои руки прямо вперед, и его кандалы рассыпались. Он встал предельно медленно, держа тело предельно прямо. У него было ощущение, словно голова его разбухла, а лицо находилось в двух футах перед самим собой.

— Ведите меня, отец. Я не чую под собой пола.

И не чувствовал. Он не чувствовал ничего, кроме наполнявшей его громадной, пульсирующей силы, нарастающей ярости, которую он пытался обуздать. Он потянулся взять за руку священника, и отец Ал охнул. Род ослабил хватку, священник медленно подвел его к двери. Джефри с расширенными от изумления глазами последовал за ними.