— Конь Верховного Чародея! И ты прибыл вместе с ним, с другой планеты, не так ли? Конь уставился на него. Почему? А! Он же сказал «с другой планеты». Что выдавало его с головой. — Да я тоже с другой планеты, из Ватикана на Земле. А ты... — Священник молниеносно ударил коня по груди.

Она зазвенела: «буммммммм».

А отец Ал подхватил «Уууу!» — и погладил отбитые пальцы.

Пак впал в истерику, катаясь по земле.

Отец Ал кивнул.

— Очень убедительная искусственная конская шкура поверх металлического тела. И у тебя компьютер в качестве мозга, не так ли? — он пристально посмотрел на коня.

Векс медленно кивнул.

— Ну, понятно. — Отец Ал выпрямился во весь рост, упершись кулаками в бока. — Неплохо знать основной фон, не правда ли? А теперь позволь мне рассказать тебе все целиком.

И рассказал на современном английском. При упоминании Энгуса Мак-Арана Векс резко вскинул голову; у него явно уже бывали какие-то контакты с главным спецом по паутине времени. Поощренный отец Ал продолжил краткое изложение рассказов о своей встрече с Йориком, и при упоминании его имени Векс громко фыркнул. Ну, отец Ал тоже прореагировал на него в некотором роде именно так.

— Поэтому, если Мак-Аран прав, — закончил отец Ал. — то там, куда исчез Род Гэллоуглас, случится нечто такое, что пробудит в нем великую Силу, спавшую все время. Какой бы ни была природа этой власти над магией, она может призвать его к злу, — и он даже не поймет этого. В конце концов, некоторые вещи кажущиеся правыми в определенную минуту — такие как месть — могут понемногу привести человека к духовному разложению и большому злу.

Копь мотнул головой и опять принялся царапать копытом. Отец Ал следил, затаив дыхание, и увидел как появляются слова: ВЛАСТЬ РАЗЛАГАЕТ. Он почувствовал облегчение: он достучался!

— Да, именно так. Поэтому, ты понимаешь, священнослужитель рядом с ним может ему очень пригодится. Но я больше, чем священнослужитель, я — антрополог, и всю свою жизнь изучал магию.

Векс резко поднял голову.

Отец Ал кивнул.

— Да. Полагаю меня можно назвать магом-теоретиком; сам я не могу наложить ни единого заговора, но многое знаю о том, как это может сделать человек, обладающий магической Силой. Существуют неплохие шансы, что я смогу помочь ему вычислить, как использовать его новую Силу для возвращения сюда самого себя с семьей!

Но Векс опустил голову и снова зацарапал по земле: И ЕЩЕ БОЛЬШЕ ШАНСОВ, ЧТО ТЫ ТОЖЕ ПРОПАДЕШЬ.

Отец Ал вскинул подбородок.

— Это уж моя забота. Я и сам мало верю случившемуся. Первый раз в жизни мне удалось чего-то добиться от компьютера. — Он молча послал короткую благодарственную молитву святому Видикону, и последовал за Вексом.

Черный конь остановился и выжидающе оглянулся. Отец Ал побежал, догоняя его, и замер, увидев выложенную на траве линию из камней — порог Врат — но куда?

Большой черный конь посторонился, ожидая.

Отец Ал посмотрел на него, сделал глубокий вздох и расправил плечи.

— Тогда пожелай мне удачи. Возможно ты последнее разумное существо, какое я увижу за долгое-предолгое время.

И не давая себе время подумать об этом, он шагнул вперед. Ничего не случилось, поэтому он сделал еще один шаг, и еще один, и еще...

... и вдруг сообразил, что у деревьев серебряные стволы.

Гвен внезапно остановилась «Ш-Ш!»

— Разумеется, — любезно согласился Род. — Почему бы и нет?

— Да тише ты! Я улавливаю след чего-то, что мне не нравиться!

— Погоня? — сделался серьезным Род.

Гвен, нахмурясь, покачала головой.

— Там герцог Фойдин и он беседует; у меня возникает лишь ощущение того, с кем он говорит, и оно какое-то угрожающее. — Она опустила взгляд на детей. — Вы чувствуете еще чего-нибудь?

Они покачали головами.

— То не совсем человек, мама, — добавил свои наблюдения Магнус.

Уголком глаза Род заметил, что Элидор дрожит. Он взял мальчика за плечо.

— Спокойно, мальчуган. Ты теперь с нами. — Он снова повернулся к Гвен. — Конечно самым умным будет подкрасться и посмотреть.

Гвен кивнула.

Род повернулся и пошел. Они молча пробирались между стволами в ослепительном лунном свете, отражавшемся от серебряной листвы. Минут через десять, Гвен прошептала:

— Ощущение становится сильнее.

Род продолжал идти прежним шагом.

— Значит они стоят у нас на пути. Беспокоиться о том, как избежать их, мы будем, когда узнаем, где они.

Вдруг они вышли из леса на вершине взгорка. Под ними, в естественной впадине, подымался невысокий холм. Вокруг него пылал свет, исходящий от сверкающих, двигающихся фигур.

— Эльфейский Холм! — ахнул Элидор.

— Ложись! — прошипел Род. И вся семья плюхнулась ничком в траву. Протянув руку вверх Род рванул наземь Элидора. — Если я оскорбил вас, то ненамеренно, Ваше Величество, — прошептал он. — Просто речь идет о безопасности. — Затем повернулся к Магнусу. — Ты, сказал, что картина мыслей не совсем человеческая?

Магнус кивнул:

— Потому я не смог их разобрать, папа.

— Ты попал в точку. — Род сосредоточился, напрягая слух. — Тихо, по-моему мы можем разобрать, о чем они говорят.

Герцога Фойдина и его рыцарей было легко различать по тусклости. Они стояли в самом низу впадины, влево от Рода. Существо, стоявшее лицом к нему, было на голову выше и, казалось, светилось. Это был самый красивый мужчина, какого когда-либо видел Род. Плавность его движений, когда он переступал с ноги на ногу, указывала на мускулатуру и координацию, недоступную человеку. И он блистал. Казалось, так и пылал его экстравагантный костюм, который не обладал никаким цветом. А имел лишь разные степени света. Лоб его окружала серебряная диадема, заткнутая за заостренные уши.

— Король Феерии? — прошептал Элидору Род.

Мальчик покачал головой.

— На нем диадема, а не корона. Возможно какой-то герцог, если у них такие есть.

Руки эльфейского герцога скрестились.

— Кончено! Мы уже слышали все и не нашли ничего важного. Это не причина для нас эльфейцев впутываться в войну смертных.

— И все ж подумай! — возразил герцог Фойдин, — ведь Верховный Чародей борется за дело Белого Христа!

— Также, как боролись последние две тысячи лет короли, — отозвался Фейри.

Две тысячи? Судя по средневековому виду, этой стране скорее лет восемьсот.

— Сперва священники были для нас угрозой, — добавил Фейри. — Угрозой было и Холодное Железо появившееся незадолго до них, а мы устояли. Попы убедились, что не могут перечеркнуть нас, так же, как и мы избавиться от них.

Герцог Фойдин сделал глубокий вдох.

— Тогда я предлагаю цену!

— Чего может предложить смертный такого, что пожелал бы Фейри? — презрительно фыркнул эльфеец.

— Смертных кудесников, — не замедлил с ответом Фойдин. — Двоих — мужчину и женщину?

— Что нам, разводить их что ли? Нет, для пленных людей у нас есть применение, но от кудесников будет больше хлопот, чем пользы, ибо они всегда стараются выведать наши тайны.

— Детей.

Фейри застыл.

Рода пронзил ток чистой ярости, пришедший, казалось, откуда-то извне, от какого-то другого, пугая своей силой. Он слышал сказки о подмененных, пожилых эльфах, оставленных в колыбелях смертных, вместо унесенных эльфейцами красивых младенцев. История утверждала, что эльфейцы любили иметь рабов-смертных и предпочитали выращивать их сами.

Род догадывался, о каких детях думал Фойдин.

Фойдин увидел, что эльфейский герцог заинтересовался, поэтому пояснил:

— Младенец, не достигший и года, я скоро заполучу его.

Род чуть не бросился на него. Этот гад говорил о Грегори!

Но ладонь Гвен прикоснулась к нему, и он попытался взять себя в руки. Нет, конечно же не о нем; Фойдин и не ведал о существовании Грегори. Его даже не было в этом мире.

— Это единственное у смертных, что мы ценим, — медленно произнес Фейри, — и все ж ради этого едва ли стоит сражаться. У нас есть способ добывать детей смертных, куда менее дорогостоящий, чем война.