Кроме неудобства с гостиницами еще и сама дорога была трудна: нам приходилось ехать по таявшему снегу и льду между озерами и болотами, пока мы не прибыли 26 марта в город Ниша, расположенный у одноименного с ним озера, а через четыре мили оттуда 27 марта – в Квадасен. В этом месте мы с великим страхом и опасностью переправились через какое-то озеро, в котором поверх льда стояла вода на одну пядь, и через три мили добрались до крестьянской хижины. Сюда было доставлено продовольствие из владений московита. Заметить и различить в тех местах границы и разузнать о границах владений того и другого государя между Полоцком и теми местами мне не удалось. В этих краях народ признает обоих государей.

Переправившись через две реки, Великую, истоки которой неподалеку, и Остерница, и сделав еще две мили, мы прибыли 29 марта к городу Опочке с деревянной крепостью, стоящей на высоком островерхом, как конус, холме. Под ним – большое количество домов; они называют это городом. Здесь я позавтракал и, начиная от этих мест, уже был снабжаем всем необходимым. Здесь я впервые видел лежащий на воде мост, по которому лошади переправляются по большей части по колено в воде.

Затем 30 марта в восьми милях находится город и крепость Воронеч, расположенный на реке Сороти, которая, приняв в себя реку Воронеч, в полумиле ниже города впадает в реку Великую.

Выбор, 31 марта (пять миль).

Володимерец, город с укреплением (три с половиной мили).

Брод, крестьянское жилище (также три мили), а оттуда, через пять с половиной миль, настлав мост через реку Узу, которая впадает в Шелонь, 1 апреля мы прибыли в город Порхов с каменной крепостью, расположенный на реке Шелони, а через пять миль – в селение Опока на реке Шелони близ заброшенной крепости, под которым река Удоха впадает в Шелонь. Оттуда, переправившись через семь рек, также через пять миль – в селение Райцы, затем еще через пять миль в селение Деревяница. В полумиле ниже него река Пшогжа, приняв в себя реку Струпин, вливается в Шелонь. Через нее мы переправились на лодке; в нее впадают еще четыре реки, через которые мы переправлялись в тот день.

В пяти милях отсюда находится жилище крестьянина Сутоки, а через четыре мили мы наконец достигли 4 апреля Великого Новгорода, переправившись в тот день через десять речек.

Итак, от Полоцка до Новгорода мы переезжали через столько болот, озер и рек, что имена и число их не могут привести даже местные жители; тем более не может упомнить и описать их кто-либо другой.

В Новгороде я вздохнул немного свободнее и отдыхал там семь дней. Сам наместник в Вербное воскресенье пригласил меня к обеду, был весьма предупредителен и любезен и дал мне любезный совет отдохнуть там несколько дней и оставить там слуг и лошадей, а в Москву ехать на расставленных или, как они обычно выражаются, почтовых лошадях. Он обеспечил меня почтовыми лошадьми. Послушавшись его совета, я по выезде в первый день достиг сперва Бронницы (четыре мили), а затем весь тот день четыре мили ехал вдоль реки Меты, которая судоходна и берет начало из озера Замстинского.

Герб Великого Новгорода. «Титулярник», 1672 г.

В этот день, когда мы скакали по полю, на котором снег уже стаял, под моим молодым слугой, который вез мой гардероб, упала лошадь, так что вместе со слугой совершенно опрокинулась через голову, и, свернувшись колесом и упершись задними ногами, она очутилась сидящей на задних ногах, как собака; затем встала снова, так и не коснувшись земли боком, а потому не помяв слугу, распростертого под ней. С мальчишкой ничего не случилось: он вскочил и снова подбежал к лошади, хотя поначалу немного хромал. Все это я видел собственными глазами, хотя это прямо-таки невероятно.

Затем, 8 апреля, по прямой дороге шесть миль до Зайцева за рекой Ниша.

Крестцы (семь миль) за рекой Холова.

Оряд Яжелбицы при реке Полометь (семь миль). В этот день мы переправились через восемь рек и одно озеро, хотя и замерзшее, но наполненное водой поверх льда. В этот день была шестая смена лошадей.

Наконец в пятницу перед праздником Пасхи мы прибыли на почтовую станцию и переправились через три озера: первое – Валдай, которое простирается в ширину на одну милю, а в длину – на две, второе – Лютинец, не очень большое, третье – Едровское, при котором селение того же имени в восьми милях от Оряда, 10 апреля.

Право, путь наш в тот день, по этим озерам, еще замерзшим, но обильно переполненным водой от таявшего снега, был очень труден и опасен, хотя мы следовали наезженной дорогой и не осмеливались свернуть с большой проезжей дороги, как из-за глубокого снега, так и потому, что не было видно и следа какой-нибудь тропинки. Итак, совершив столь трудный и опасный путь, мы прибыли, проехав семь миль, в Хотилово, ниже которого переправились через две реки – Шлину и Цну в том месте, где они сливаются и впадают в реку Мету, и 11 апреля достигли Волочка. Там в день Пасхи, 12 апреля, мы отдохнули.

Затем, сделав семь миль и пересекши реку Тверцу, мы прибыли в довольно большой городок Выдропужск, расположенный на берегу Тверцы, и спустившись оттуда вниз по реке на семь миль, достигли города Торжка, в двух милях ниже которого переправились на рыбачьей лодке через реку Шаногу и отдыхали один день в городке Осуге. Через реку Осугу мы переправились на плоту.

На следующий день, проплыв семь миль по реке Тверце, мы пристали к Медному. Отобедав здесь, мы опять сели на наше суденышко и через семь миль, 14 апреля, достигли славнейшей реки Волги, а также княжества Тверь. Некогда это было славное княжество, да и теперь тоже, но все принадлежит великому князю московскому.

Тверь. Немецкая гравюра, XVII в.

Там стояло несколько больших кораблей, на которых возят купеческие товары до моря, называемого московитами Хвалынским, по-латыни – Каспийским и Гирканским, и обратно.

Здесь мы взяли судно побольше, намереваясь из-за дурной дороги проплыть несколько миль. Но не проплыв и полумили по Волге, там, где река поворачивает направо, – потому-то мы и заметили это слишком поздно, – мы увидели, что в этом месте река замерзла и была заполнена обломками льда. С величайшим трудом, обливаясь потом, мы пристали в одном месте. Лед смерзся высокой кучей, и мы едва выбрались на берег. Оттуда сухим путем пешком добрались мы до крестьянского дома, там ждали, пока приведут несколько плохоньких крестьянских лошадей, и на них я с немногими сопровождающими прибыл к монастырю Святого Илии, куда с ближайшей почтовой станции доставили лошадей лучших и в большем числе.

Переменив здесь лошадей, мы добрались 15 апреля до городка Городни, расположенного на Волге, в трех милях от монастыря. Откуда прямо в Шошу – это весьма судоходная река (три мили);

Шорново, почтовую станцию (три мили), 16 апреля, городок Клин, расположенный на реке Януге (шесть миль);

Пешки, почтовую станцию (еще шесть миль).

17 апреля – Черную Грязь на реке того же имени (шесть миль), и наконец 18 апреля в Москву, три мили».

Летом по Московии лучше было не ездить, особенно в дожди, а весной и осенью дорога становилась почти непроезжей. Иосафат Барбаро, венецианский купец, выдававший себя за дипломата (или, как нередко приходилось слышать Барону от русских, дипломат, выдававший себя за купца: кто-де их, венецианцев, разберет!), живавший при дворе великого князя московского Василия II Васильевича Темного и в середине XV века не раз путешествовавший из Венеции и других стран Европы в Московию и обратно, со знанием дела писал:

«Летом там не отваживаются ездить слишком далеко по причине величайшей грязи и огромнейшего количества слепней, которые прилетают из многочисленных и обширнейших тамошних лесов, в большей части необитаемых».