Для начала достаточно будет пяти человек, но если прибавить кучеров и переводчиков, их окажется больше. Поэтому я не стал бы возражать, если бы из Рима выехали впятером с еще меньшим числом слуг. Однако когда посольство достигнет Польши или Вильны, необходимо будет присоединить к нему также и несколько человек оттуда. Без сомнения, там можно будет найти людей, более приспособленных к перенесению непогоды, более выносливых к трудностям пути, лучше знающих дороги, им не нужно будет много платить, и со свежими силами они принесут больше пользы в трудный момент.

Пусть лучше будет два переводчика, а не один, чтобы в случае болезни или смерти одного из них (как это случилось у меня, когда мой самый любимый переводчик Андреас умер в самый важный момент переговоров[16]), не полагаться на переводчиков московского князя, так как это влечет за собой много неудобств. Даже если они оба будут здоровы, они принесут немало пользы, наблюдая за событиями, выведывая чужие мысли, излагая русские письменные документы, проверяя и соблюдая взаимную правдивость и верность перевода. Нужно самым тщательным образом проверить, какую веру исповедуют русские переводчики и насколько они добросовестны в светских делах. Когда я говорю о добросовестности, я хочу, чтобы под этим понимали, насколько может доверять им посол. Что касается религии, нужно, чтобы на них не опирались больше положенного. Если они не будут подданными польского короля, с ними труднее будет иметь дело. Если же они будут опутаны русской схизмой, может возникнуть сомнение, не откроют ли они того, о чем нужно молчать, и не истолкуют ли превратно из верности к своему государю то, о чем следует докладывать. Я говорю обо всем этом, основываясь на собственном опыте.

Случается, – и это принято в Литве и России, – что путешествующие туда и обратно занимаются обменом товаров. Поэтому следует очень опасаться, как бы при этом переводчики из-за жажды наживы не стали заниматься больше торговлей с иноземцами, чем принимать участие в ведении переговоров. Какой от этого может произойти ущерб, особенно когда речь идет о делах религии, поймет всякий, достаточно дальновидный человек.

Если переводчик будет славянином или богемцем, он, конечно, вначале не сразу овладеет всем русским языком, но, если пробудет здесь более продолжительное время, он очень приблизится к его пониманию. Это пришло на практике к одному из наших спутников – славянину и двум другим, знавшим богемский язык[17]. Они, конечно, будут более приятны московитам, нежели подданные польского короля, к которым они относятся с естественной подозрительностью. Что касается московских переводчиков, то едва ли на них можно положиться (если только кто-нибудь из них не окажется католиком), и менее всего, если им поручить перевести на их язык что-нибудь, касающееся религии. Даже если они и могли бы это сделать, они не осмелятся из-за страха перед своим государем. Если же не будет хватать и русских переводчиков, нужно предпочесть, – что очень важно! – людей из той части России, которая принадлежит польскому королю.

Но какой бы национальности ни были переводчики и другие члены посольства, нужно отдать предпочтение людям пожилого возраста. Это придаст больший вес послу, в их лице он будет иметь людей, менее склонных к обману, и пресечет также повод к брани и дурным поступкам. А именно этого нужно особенно опасаться, снаряжая любое посольство. Конечно, кроме переводчиков пусть посол возьмет с собой и священника. Если он будет знать русский язык, его можно будет использовать и как переводчика. Если же невозможно найти такого, пусть его добродетелью будет умение подавать пример делом, а не на словах. Он должен узнать, что входит в его обязанности и прилагать старания, чтобы все возможно чаще принимали святое причастие. Что же касается защиты католической веры против русских, он должен изучить это в пути и обучить остальных, наиболее способных.

Пусть также посол вместе со священником везет с собой книги о религии, которые они смогут читать в дороге и которые смогут оставить в Московии или на ее границах, когда будут возвращаться.

Вот эти книги:

Труд Святого Фомы против заблуждений греков.

Книга Льва IX.

Письмо против греков Святого Ансельма о нисхождении Святого Духа.

Ответ папы Николая I на возражения греков.

Умберто Ценоманский, аббат Белого леса, который впоследствии был кардиналом и легатом Льва IX в Константинополе.

Сочинение о Флорентийском соборе Иоанна Туррекремата.

Геннадий Схоларий, константинопольский патриарх: о нисхождении Святого Духа, о причастии на опресноках или на квасном хлебе, о чистилище, о блаженстве святых, о главенстве папы.

Краковский каноник Сакран конца прошлого века, со знанием дела тщательно описавший заблуждения русских.

Сандерс: о единоначалии в католической церкви.

Франциск Туррианский: сочинение против Андрея Фреюбия в 6-й и 7-й главах 2-й книги.

Петр Скарга, член нашего Общества, как и Франциск Туррианский, написал книгу на польском языке о схизме. Если какие-нибудь примеры из этой книги будут использованы в Московии, это принесет свою пользу.

Наряду с заботой о книгах, которые я перечислил, пусть священник старается использовать малейшую возможность совершать службу на походном алтаре и отпускать грехи.

Пусть также он везет с собой елей и металлические сосуды для совершения таинств, а также одежду и покрывала для богослужения, тонкие богатые шелковые ткани, которыми он мог бы украсить алтарь. Все это занимает немного места и, выставленное на обозрение, приводит людей в изумление и располагает к католическим обрядам.

Пусть при священнике будет и врач, который окажется тем полезнее, если будет знать славянский, русский или богемский язык. Вообще же он будет в высшей степени необходим послу и его свите, если кто-нибудь заболеет. Ведь разница в климате, принятое у них питье – мед с водой, климат, отличающийся от нашего, утомительный путь изнуряют людей, как бы здоровы они ни были. На протяжении всего пути никто не сможет оказать им помощи, если только не у великого князя московского. Но и он, если кто-нибудь находится даже при смерти, не позволяет никому из своих врачей навестить больного. Если же один раз и позволит, едва ли когда-нибудь даст разрешение на вторичное посещение. Поэтому лекарства, которыми врач будет пользоваться по своему усмотрению, пусть везет с собой. А если врач будет опытен и благочестив, он окажет немалую помощь святому делу. Будто бы занятый другим делом, он сможет кстати рассказать еретикам и схизматикам о вечном спасении.

Лучше не брать с собой купцов, которые иногда напрашиваются в попутчики, чтобы московиты поняли, что нам нужны они, а не их имущество. Таким образом, Господь легче исполнит добрую волю посла и уничтожит поводы к раздорам и убийствам, которые часто их сопровождают. Я не говорю уже о том, что подобные люди едва ли могут быть католиками или людьми, надежными в светских делах.

Смоленск

Если говорить о надежном сопровождении, этого не трудно добиться от короля на границе польского королевства и в Московии. Если путь будет лежать через Ливонию, нужно останавливаться в Дерпте и Новгородке (это последняя крепость Ливонии) до тех пор, пока приставы не привезут из Новгорода или Пскова охранных грамот и пока путь не будет достаточно безопасен от казаков. Если же принять решение ехать другим путем, то нужно задержаться в Орше, откуда большая часть послов обычно направляется в Смоленск, и ждать, пока смоленскому воеводе не станет известно, что послы прибыли к московским границам, иначе среди дремучих лесов можно оказаться добычей казаков, что произошло с нами, создав величайшую опасность».