Бесплодной жизнью духа утомленный,

К прекрасному весь устремленный,

Я здесь бродил, всесилья красоты

Улавливая всюду знаки и черты.

                Деревья и листва,

               Меж ними синева.

Вокруг прекрасный город, солнцем освещенный,

         И остров-сад уединенный,

Как в роще посвященный музам и богам

                Античный храм.

         Или, как сцена, где актеры мы,

         Взошедшие едва на свет из тьмы,

         Уж время наше истекает,

          Как сад пустеет на закате.

“Божественной комедией” впервые здесь,

Под сенью вековых деревьев сада,

Я зачитался и, сходя по кругам Ада,

           В края родные уносился весь.

Все впечатления в мои младенческие годы

От дней, ночей величественной природы,

            От мифов и сказаний старины

            Вдруг ожили во мне, как сны,

            Иль страхи, что поныне будят слезы,

            Иль первые пленительные грезы

О счастье, о любви - из детства моего,

            Сродни по тайному значенью

            Поэта странному виденью.

            Поэзии чудесной волшебство!

Какая связь меж Адом и годами детства,

Когда природа впрямь - таинственное действо?

Между Чистилищем и юности порой,

Когда душа стенает мировою скорбью?

Меж Раем в небесах и первою любовью,

Привнесшей в сердце вечный идеал и строй?

         Свершилось чудо: чтоб не быть обузой

         Любовь и вера обернулись Музой,

И Данте сотворил жестокий мир, как Бог,

         Велик, прекрасен и убог.

И лишь поэзии ярчайший свет

         Сквозь потрясения веков и лет

Сияет, как сверхновая звезда, на удивленье,

Все мироздание взывая к Возрожденью.

    Свершилось. Как! Единый мир,

    Отрада наша и кумир,

    Повержен, как землетрясеньем,

         С рассудка помраченьем,

    И прах дымится, льется кровь...

Обезображено все чистое, живое.

В анафемах клянут великое, родное,

Мечты весенние и первую любовь...

  Добро и зло переменив местами,

    Как над детьми, смеясь над нами,

  Писатели, художники, актеры

    Бесчинствуют, как мародеры,

В стране своей, в ее хранилищах искусств

  В восторге от разбоя и беспутств.

Когда приветливость у города - девиз,

И он прекрасен так, то, верно, Парадиз,

О чем мечтал строитель чудотворный,

            Могучий и проворный.

Под  именем иным он сохранил, как друг,

И старое прозванье - Петербург,

Лишь просиял таинственней и чище -

Великих теней вечное жилище.

А ныне что? Вновь наг и зол пришел разврат,

В обличье новом - за сто лет назад.

Не помня ничего,  не имя возвратили,

Могилы повсеместно взрыли.

И нечисть мира хлынула на нас,

С экранов не сходящая сейчас.

Не странно ли заговорить стихами вновь,

Когда все позади - и юность, и любовь,

И воспоминаний радость, - только мука

От потрясений роковых с великою страной,

Разрушенной невиданной войной,

И с нею мучает нежданная разлука?

       Что поднимает душу, и она поет,

        Как в детстве, уносясь в полет

        В тоске по всей Вселенной

        С ее красой нетленной?

И Родину она находит без оков,

        Встающей из глубин веков

До грозной для народов мира славы

        Евроазийской сверхдержавы.

Страна смиренья и молитв,

Как сделалась, о, Провиденье,

        Ареной непрерывных битв

Сил мировых, как наважденье?

        С востока полчища татар.

Ужели испытанье - божий дар?

Из века в век войну до гроба

Ведет и просвещенная Европа,

Цивилизацией своей гордясь,

Торгашеской насквозь, как грязь

И грех в обличье респектабельном, конечно.

Прочь, нечисть, прочь! О, дивная страна,

Прекрасная, как юность и весна!

Такой отныне ты пребудешь вечно.

О, век, восторженный, блистательный в начале,

Влекомый к равенству, добру и красоте,

Как скоро ты споткнулся, с разумом в опале,

           И изменил возвышенной мечте!

От взрывов и смертей сошла с оси планета,

Пространство искривилось, время вспять ушло;

В борьбе смешались ипостаси тьмы и света,

           Изнанка и лицо, добро и зло.

И вот венец: прославленные вернисажи

Из свалок выбранных предметов и вещей,

Подобья чучел, - ужасающие шаржи

На Землю, кладбище отходов, без людей.

Здесь нет пророчества, как нет искусства

В игре бесплодной с извращеньем чувства.