Лариса Минина словно вся закружилась в кресле и посмотрела на Олега Соловьева с торжеством.

Вадим продолжал:

- Алеша все любовался ею, Елена прошлась по комнате у двери, не позволяя ему приближаться к ней и прикасаться. Затем накинула на себя халатик и принялась стелить постель на разложенном диване. Он разделся и лег в постель в трусах и в майке, она же сбросила халатик и дала себя заключить в объятия. И вдруг отпрянула, испугавшись присутствия кого-то третьего. Но отступать, в принципе, было поздно. И хотя он постоянно твердил о любви и уже недвусмысленно жаждал, кроме поцелуев и объятий, большего в укромных местах леса или парка, то она уже не смела отказывать ему, ибо сочувствовала его мукам. Надо было лишь закрепить договор.

- Ты меня любишь?

- Очень.

- А ты на мне женишься?

- Да, конечно. Это само собой.

- Обещаешь?

- Во мне ли дело, Елена, это ты выйдешь за меня замуж?

- Да. Я твоя.

В сиянии белой ночи они не укрывались, чтобы видеть друг друга, и если ее тело, ее груди, живот, бедра - всякое соприкосновение, помимо акта, доставляло ему радость, она впоследствии призналась ему, что он показался ей, с пылом набрасываясь на нее, разводя ей ноги и проваливаясь меж них, смешным, как лягушка.

В гостиной пронесся смех.

- Конечно, мужчина, хотя и считает себя властелином, смешон в половом акте, как кузнечик, - объявила со знанием дела Лариса.

- Все-таки странно, как в первую ночь замечать такие подробности.

- Всегда надо укрываться сверху простыней.

- А то выходит порнография, что смешно и нелепо.

Вадим продолжал:

- Вскоре они поженились и принялись во все ночи испытывать и переиспытывать любовь, и, хотя, казалось, все было хорошо, веселое дыхание, вскрики, Алеша мог поминутно возбуждаться и вновь приступать к вожделенной охоте питомцев Эрота, не он, а жена стала уставать, может быть, от работы, да она еще училась в вечернем отделении вуза, и нередко он не мог заснуть, ведь обидно, что ему отказывали в любви.

Между тем Елена от разговоров с подругами и на работе с товарками постоянно узнавала новые подробности о любовных отношениях мужчины и женщины, и даже женщины и женщины, обо всем, что ныне выставляют нахально, переходя все границы, в фильмах и в интернете. Просвещалась Елена и у однокурсницы, которая еще замужем не была, но обо всем знала.

Елена признавалась подруге:

- Я испытываю потрясение, когда дело идет к концу у Алеши, он так нежно и страстно то припадает ко мне, заключая в объятия, то целует меня всю, а я тороплю его, чтобы он продолжал и еще, и еще, и он сам как помчится вскачь, но я уже боюсь, - пользоваться презервативами мы не любим, соприкосновение должно быть непосредственным, как при поцелуях, - как бы он не извергся там, побыстрее салфетку, и он со стоном исходит, и я довольна, но потом все думаю: а оргазм у меня был или нет?

А подруга как более опытная говорит:

- А какой у него, ну, ты понимаешь, - показывает двумя пальцами расстояние, - такой?

- Обычно у него, мне кажется, совсем маленький. Смешно сказать, как у ребенка. Но едва коснешься пальцем, он оживает...

- Из сосиски превращается в сардельку? Чего еще хочешь?

- А длина? Мне все кажется, у него не очень длинный, скорее короткий.

- Не выдумывай. Алексей, правда, среднего роста, но строен, хорошего сложения, сексуален, как выражаются американцы.

- Да, я знаю, он мужчина настоящий, никаких комплексов в отношении и роста, и всего остального... Когда я не без досады восклицаю: «Какой маленький!», он воспринимает это за шутку, принимается ласкать и целовать меня всю...

- И даже здесь?!

- Нет, нет, здесь для его глаз запретная зона, лишь издали ему нравится видеть меня обнаженной, в ванной, мы нередко вместе принимаем ванну, продолжая и здесь запускать его куда следует...  Один раз, еще раз, а затем его не удержишь.

Разносятся вздохи и голоса:

- Все так, все так.

- Счастливые часов не наблюдают.

- Я и веду речь о всех треволнениях влюбленных и мужа и жены со времен Адама и Евы, - заметил Вадим. - Поначалу Елена, хотя смело показалась ему обнаженной в первое же свидание и уступила скорее из любопытства, чем из желания, уступила его пылу влюбленности и страсти, была стыдлива и скромна. Даже презерватив натягивать на его член стеснялась. Но жажда любви с полной отдачей у нее была не меньшей, чем у него, и они, приезжая на дачу, уходили в лес за грибами, а там с волнением выискивали не грибы, а укромные места, чтобы поспешно снять трусики и спустить штаны и предаться сексу, будто они не муж и жена, или любовные бдения супругов уже не имели прелесть новизны дома...

Зимой, приезжая на дачу покататься на лыжах, венцом лыжной прогулки для Елены было то, что все чаще она отказывала мужу в теплой постели дома, ссылаясь на усталость и что рано вставать, - в едва протопленной даче, раскрыв холодную постель, с ярким румянцем от морозца и бега на лыжах, она уступала с волнением, словно в столь необычной обстановке ей в самый раз любить всласть.

И вот пришло время, как она, осмелев, стала маленького не пальцами ласкать, а языком, - при этом с уверенностью можно сказать, они имели об оральном сексе лишь самое смутное представление, или даже никакого, - целовать Алешу в губы, в глаза, в плечо, в живот, как он ее с первых свиданий, она давно привыкла, а тут ниже приникла губами и счастливо рассмеялась: от поцелуев маленький рос, с головкой, которая как бы сама просилась в рот... Ах, ах!

Она чувствовала, как Алеша весь вздрагивал от сладостной истомы, пронизывающей все его тело - от живота до сердца, и сама испытывала сладостный соблазн на грани греха, словно это измена мужу с неким таинственным существом, столь похожим на змея, обольстителя Евы...

От ласки поцелуями головки затем незаметно проявились глотательные рефлексы, а маленький все рос, больше, чем обычно, и уже не вмешался во рту, и его поспешно запускали туда, куда он весь устремлен, такой большой и плотный, что торжество было почти полное.

А затем - и пальцы были задействованы... Все виды и формы любви и секса сами словно бы открыли...

Но поиск продолжался... Если Алеша, даже влюбляясь или испытывая влечение в какие-то моменты к той же подруге Елены, не думал реально действовать, зная, что в конечном счете он своего добьется, а дальше что? И что это будет? Прелюбодеяние - ради чего? Ради такой малости, что он мог устроить себе, принимая ванну?

В гостиной все невольно переглянулись, смутив Алексея Князева, который, впрочем, уже знал, что ничего особо зазорного он не совершал, хотя смолоду весьма стыдился избытка своей сексуальности. С детства он ходил в баню, а ребенком даже с матерью в женский банный день, и в городе в баню, что было привычно, но, женившись, он впервые стал принимать ванну, и это уединение в воде с самим собой нагишом поначалу тотчас вызывало эрекцию, словно формы и строение его тела вызывали у него самого сексуальное искушение, и оно требовало разрядки.

Вадим, махнув рукой, мол, что мы в ванной вытворяем, известно, продолжал с легким удивлением:

- Елена по эту пору и вовсе расцвела, и в нее влюблялись, а на работе из начальства вполне серьезные люди, женатые, семейные, и вот один добился ее согласия на встречу в городе, что могло повлечь, ей было ясно, к чему. Явно влюбленный, весьма солидный мужчина говорил о своей жене и детях в хорошем тоне, из чего выходило, что он не думает оставить семью ради новой любви, а хочет лишь полакомиться... А Елене сыграть роль лакомства, чтобы уяснить хотя бы насчет оргазма, хотелось, и она все больше склонялась к новому опыту. Между тем она сама сказала Алеше об увлечении ею начальника отдела и даже о своих промахах, что весьма возмущало его.