Я потерла виски.

— Мне бы самой не забыть…

— Может, еще раз попробуешь? — предложила Мара.

И я попробовала. Я погрузилась в переменчивую Мглу, изучая и выискивая фрагменты времени, которые они упоминали, ловя случайные вспышки, похожие на отблески солнца на стекле. Взаимодействие с Мглой давалось мне тяжело: я быстро уставала, и голова кружилась. Каждый раз, когда я выныривала, Альберт оказывался поблизости, но никогда — слишком близко; он следил за мной из-за своих крохотных очков с таким видом, словно я занимаюсь чем-то крайне скандальным. Минут через двадцать, если верить часам, я едва стояла на ногах и еле-еле доползла до дверей гостиной. Мне казалось, прошла целая вечность.

Я подняла руки в знак протеста.

— Все, сдаюсь!

— Ты что?! — дружно возмутились Дэнзигеры.

— Не вообще сдаюсь, а только на сегодня. У меня уже вскипает мозг, а тело ломит, как будто я несколько раз подряд танцевала «Танец маленьких лебедей» в армейских ботинках. Как целый день с Брайаном в образе бешеного носорога!

— О-о! — сказал Бен и в знак солидарности несколько раз провел рукой по своим вьющимся волосам, пока те с треском не встали дыбом, как большой рог.

Мара рассмеялась, только я так и не поняла над кем: надо мной или над мужем.

— Тс-с, не сглазь! Мой бедный мозг тоже хочет отдохнуть. Не поминай лихо, пока оно тихо! — И вдруг зевнула. — О боже! Уже так поздно?

— Почти девять, — сказал Бен.

— Да ну!.. Не может быть! — Она посмотрела на часы над камином. — Надо же. Мне еще с бумагами возиться. — Она вскочила и с распростертыми объятиями направилась ко мне. — Прости, но я вынуждена вас покинуть. Пойду бросаться камнями в работы моих студентов по осадочным структурам. Большинство из них и цемент от песчаника-то не отличит, а уж описать…

Мара выбежала из комнаты, оставив меня наедине с Беном.

— Оставайся сколько хочешь, — предложил он.

— Мне пора возвращаться.

— Домой, надеюсь?

Я кивнула.

— И побыстрее.

Но едва я села за руль, как меня разморило. Да, день выдался тяжелый, но на самом деле я уже почти неделю уставала как собака, и началось это еще до сеанса в среду. Я ничего не сказала Дэнзигерам: они бы стали настаивать, ворчать, что моя безопасность важнее всего — и теперь расплачивалась за свою неосмотрительность. Я подцепила нить полтергейста еще раньше, а в воскресенье, когда я с головой влезла в самое пекло, связь усилилась. Неизвестно, как долго я кормила его своей энергией. Несмотря на утверждение Карлоса, я боялась, что стала невольной соучастницей в убийстве Марка. Я не могла позволить ему и дальше питаться моей энергией, но не могла и убрать проклятую нить — единственную нить, ведущую к убийце.

Я должна была найти способ выследить полтергейст, но техника Мары была слишком сложной, утомительной и медленной, чтобы идти по следу. Селия двигалась во Мгле проворно, как рыба в воде. Скорость и мощь этого существа меня пугали. Наверняка я что-то упустила, какое-то простое решение — ведь хозяин полтергейста научился им управлять, ничего не зная о Мгле или о попавшей в его руки мощи. Скорее всего это было как-то связано с вхождением во Мглу. Я ломала голову, гадая, о чем речь и научусь ли я когда-нибудь необходимым навыкам. Я мало знала и еще меньше умела… Не к кому было обратиться за советом — а главное, я и не жаждала знаний. Я постигала Мглу самым сложным и медленным способом. И все из-за собственного упрямства. Что ж, винить некого.

Не зная никого, кто умел бы входить во Мглу, я могла использовать только один источник информации — Карлоса, чьи навыки некроманта каким-то загадочным, непостижимым для меня образом были связаны с моими способностями. Вероятно, он и сам не понимал, как именно. Меньше всего я желала получить в наставники вампира. Кроме того, Карлос уже обзавелся куда более подходящим протеже. Но мне нужна была помощь. Любая. Даже самая маленькая подсказка, любой небольшой толчок могли оказаться решающими.

Я подъехала к «Фантазиям для взрослых». Мне повезло: Карлос находился в своем крошечном кабинете на подвальном этаже.

Помещение скорее напоминало кладовку с письменным столом и стулом, втиснутыми в угол. Карлос впустил меня, не спуская с меня жесткого взгляда, от которого у меня мурашки побежали по спине и внутри все сжалось.

Мне не хотелось признаваться в своих трудностях, но я выдавила из себя:

— Я в затруднении…

Он заворчал, не отрывая взгляда от бумаг на столе, за что я была ему благодарна… В его глазах был холодный ад.

Я зажмурилась и заговорила:

— Знаю, однажды я уже просила тебя мне помочь, но мне нужно больше узнать о передвижении во Мгле. Слои времени — или как… — Я замолчала, избегая слова «мы». Карлос был знаком с Дэнзигерами, но мне не хотелось, чтобы это знакомство продолжилось по моей вине. — Расскажи мне о времени.

Он положил ручку и сплел пальцы, положив руки в круг света на журнал записей. Его оценивающий взгляд был холоднее снега.

— Мои знания могут и не пригодиться.

— Это лучше, чем ничего.

Скоро он и сам поймет, сколь мизерной информацией я обладаю, юлить смысла не было.

— Время принимает разные формы. Тебе самой придется их выучить. Время может быть рекой, окном, равниной или неприступной скалой, возвышающейся над равниной.

— Как их распознать? И что с ними делать?

— Прошлое жесткое, оно с трудом гнется. Оно не хочет, чтобы его перемещали. Я не могу двигать время. Ты можешь. Ты ходишь по нему, дышишь им, плаваешь в нем. — Его глаза вспыхнули и засверкали. — Полагаю, для тебя время — как камни в воде, а ты рыба. Как рыба, ты сама научишься чуять его запах, распознавать по подводным течениям.

Я задышала быстрее, словно после легкой пробежки, и, несмотря на леденящий холод, исходящий от Карлоса, мне вдруг захотелось действовать. Он молча меня изучал, глядя из-под сдвинутых бровей.

— Время… разные формы. Вода, — повторяла я, снова и снова обдумывая эту мысль. Странная трактовка идей Эйнштейна… Время как вода.

— Для тебя. Да.

Я встала и без единого слова вышла.

Теперь к моему разочарованию добавилось замешательство. Может, в его словах что-то и было, но это никак не помогало мне решить проблему с Селией. Целиком погрузившись в тревожные мысли, я очнулась только на парковке у офиса. Покачав головой, я пришла к выводу, что раз мое подсознание решило прогуляться на свободе, не мешало бы и остальному телу слегка расслабиться и пропустить пару стаканчиков прямо здесь, на Пайонир-сквер. Осталось только найти компанию. Исторический район кишел призраками, а в моем нынешнем состоянии общение с призраками было противопоказано. Я достала телефон и набрала номер.

Мы с Квинтоном встретились и обнялись возле «Совы и Чертополоха» — шумного ирландского паба, названного в честь претенциозной сводной сестры — раньше в этом здании находился банк на Первой. Как часто банки уходят из бизнеса, чтобы стать пабом? В десять часов вечера в пятницу паб стоял буквально на ушах. Группа «Селтик Метал» — уже не металл, но и не совсем фолк, несмотря на скрипача — старалась как могла, внося свой вклад в энергичность и шум толпы, опьяневшей от пива и регби.

Квинтон по блату заполучил дальний столик рядом с доской для дартса и достаточно далеко от музыкантов, чтобы люди, которые все же решили станцевать на крошечном пространстве, не посбивали наши напитки. Разговор проходил под стук дартса и цоканье бильярдных шаров; мы склонились друг к другу, пытаясь не отвлекаться на завывание музыкантов, исполнявших кавер-версию «Бутылки дыма» группы «Погз».

Я уже наполовину допила первую пинту, когда мне пришло в голову, что я так и не поужинала, а в пабе еду так поздно не заказать.

— Вот черт, — пробормотала я.

— Что не так? — спросил Квинтон.

— Ужин пропустила. Ах да… «Пейте „Гиннесс“», — добавила я, указав на жестяную табличку, на которой был изображен комичный тукан, скосивший глаза на бокал в огромном клюве.