Внезапно он поднял глаза и перехватил мой взгляд. Повеяло арктическими ветрами, по коже словно полоснуло острым ножом, и снова накатила тошнота.

— Ты узнаешь контрольную нить. Почувствуешь на себе. Когда ты залезешь внутрь, полтергейсту станет мало простой энергии. Будь осторожна: ты сама с ним связана, и существо попытается высосать твою энергию в отчаянной попытке спастись. Время ограничено. Чары удержат существо лишь на какое-то время, ты должна успеть. Если ты будешь еще там, когда чары иссякнут, создание вернется в прежнюю форму, захлопнув тебя внутри. Я не знаю, чем это тебе грозит. Полтергейст может тебя покалечить. Или свести с ума.

Он замолчал, снова погрузившись в размышления.

— Значит, в худшем случае я умру, — пробормотала я.

Карлос расплылся в волчьей улыбке, обнажив белые резцы-кинжалы.

— Просто смерть иногда предпочтительнее. Я рассказал тебе единственный способ покончить с тварью. Пока действует заклятие, ты можешь спокойно залезать внутрь, но как только действие кончится, существо захлопнется и вернется к хозяину. В следующий раз оно будет хитрее… И тогда, чтобы его обмануть, придется лишить хозяина контроля. Существо поглупеет и легко попадется на любую удочку. Но я сомневаюсь, что тебе представится еще одна возможность. Лучше напасть сейчас, пока оно не понимает, что происходит.

Он закончил черкать и передал мне листы, исписанные продолговатым остроконечным почерком.

— Как мне его разобрать? Про инструменты здесь ничего не сказано, — сказала я, мельком взглянув на его инструкции.

Он нахмурился.

— Как? Руками.

— Ухватиться за силовые линии и… разорвать? — Мне это не понравилось. — Я даже не знаю, смогу ли.

— Ты себя недооцениваешь, — заявил Карлос.

Не нравилась мне эта затея. Касаться силовых линий Мглы — не говоря уже о том, чтобы вручную их передвигать… Мгла отреагирует на вторжение, а я по опыту знала, что ее лучше лишний раз не тревожить. Я прокручивала в голове десятки вариантов развития событий, рассчитывая возможную отдачу и подбирая место, куда можно загнать Селию, чтобы хватило времени ее уничтожить.

— Я всю неделю только и делаю, что скачу во Мглу и обратно, и знаешь, со стороны это выглядит как минимум странно, — возразила я. — Люди глазеют. Даже если найти тихое место, кто-нибудь наверняка заметит.

Мои слова позабавили Карлоса.

— Завтра канун Дня всех святых. Поверь, в этот день на твои странности никто и внимания не обратит.

— Ладно, — согласилась я. — Но есть еще одна проблема. Допустим, я рассею это существо. Что помешает юному психопату сотворить себе замену или прибрать к рукам какой-нибудь бродячий полтергейст? Мгла — настоящий кладезь монстров и чудищ всех мастей, стоит лишь протянуть руку и выбрать. И даже если Иен пока не понял, какие возможности перед ним открываются, то поймет, и чертовски скоро.

Карлос склонил голову, и в чахлом свете настольной лампы передо мной предстала маска монстра. Уголки рта вампира изогнулись, изобразив одну из его фирменных улыбочек — холодный отблеск на металле.

— Надо отучить малыша от дурных привычек.

Меня передернуло. Вероятно, так или иначе мне придется напустить на Иена Карлоса, но я просто обязана была держать происходящее под контролем. Самое время начать.

— Сначала нужно его отвлечь, — напомнила я. — Иен поймет, что джинн вылетел из бутылки, и постарается его использовать.

Карлос прищурился, и его лицо приобрело неприятное сходство с Моной Лизой.

— Я бы хотел познакомиться с этим юношей…

— Неудивительно. Только сперва тебе придется его найти.

Он тихонько засмеялся, и комната поплыла.

— Покажи мне, где он. — Он встал, выжидая, и завис надо мной, как грозовая туча.

Я осталась сидеть.

— Пока не знаю. И сегодня я слишком устала, чтобы возиться с полтергейстом. Ты-то выполз из своего склепа на закате, а я двенадцать часов на ногах, устала как собака и весь день рисковала задницей. И потом, у меня есть другие дела.

Он опустил хищные глаза.

— Ты права. Завтра будет… странный день.

Я не представляла — и не желала представлять, — что Карлос понимает под «странным».

— Это точно. Дай мне свой номер. Я позвоню, как все будет готово. Связываться через Кэмерона неудобно.

Очередной сейсмоопасный смешок сотряс комнату. Карлос достал из кармана кожаной куртки визитку и передал мне. Я отказалась от предложенной руки и сама выбралась из узкого сиденья, чем немало повеселила Карлоса. Его прикосновение означало для меня прямой билет в ад, а я туда пока не собиралась. Он проводил меня до дверей и выпустил наружу.

— С нетерпением жду завтрашнего дня.

— Еще бы…

Его губы изогнулись, и он дернул яркую ниточку Мглы, которая связывала меня с Селией.

— Будь осторожна, Блейн. — И Карлос отвернулся, возвращаясь в дом живых девочек и мертвых работников.

Воскресным утром кампус ТСУ казался неестественно тихим и пустым: будто даже призраки слетелись в часовню, а здания затаили дыхание. Фрэнки отнеслась к моей затее более ответственно, чем к работе, проявив редкую пунктуальность. Ровно в десять, минута в минуту, мы стояли в аудитории двенадцать. Тележка для перевозки оборудования ждала в коридоре. Потревожив мертвое безмолвие, мы энергично принялись за дело.

Фрэнки, которую без макияжа и в простых коричневых джинсах было почти не узнать, встала в центре комнаты и быстро, как настоящий эксперт, ее осмотрела.

— Так. Сначала стол. В дверь он не пролезет, ножки надо будет открутить. Хорошо, что я захватила инструменты.

Она метнулась к тележке и выудила несколько больших отверток, рассовав их по задним карманам. Затем, мы перевернули стол и положили его на ковер, раздавив при этом тонкий, пульсирующий комок энергии, приставший к столешнице. Мы попробовали открутить ножки, но те не поддавались. Наконец терпение Фрэнки лопнуло.

— Плохой стол, плохой, — пробормотала она, вставая. Она пнула каблуком одну из ножек, и кусок дерева выскочил из паза. Из разлома вывалились провода и обломки покореженной металлической скобки, словно внутренности из туши. — Ха! Прощай, столик, — злорадно воскликнула Фрэнки и в приступе кровожадного веселья принялась крушить остальные ножки. Мы скатили тележку с мусором вниз, к черному входу, и сгрузили деревяшки в кузов взятого напрокат грузовика.

Вернувшись в аудиторию, Фрэнки освободила книжные полки и разложила содержимое в две стопки на полу. Собственность ТСУ заняла свое место на тележке; остальные книги отправились в мусорные баки на парковке или в багажник моего «ровера». Придиванные тумбочки постигла та же участь, что и ножки стола — их разбили в щепки и вынесли.

— Развлекуха, — заметила я, когда мы снова поднялись. Колено слегка ныло — сказывалась физическая нагрузка.

— А то! Я будто избавляюсь от Така. Одно удовольствие громить эти вещи.

— Что скажет Такман, когда узнает?

— Пусть поцелует китовый зад. Я ему скажу, что это распоряжение декана, и пусть сам разбирается со старым хрычом. Кишка тонка! — Она загоготала. — После недавней проверки запахло жареным. А еще, я слышала, во время банкета Так что-то ляпнул жене декана. Он здесь долго не задержится, и я безумно этому рада.

Яркий пример оскорбленной женщины. Фрэнки так и не сказала, почему Такман упал в ее глазах, но, судя по всему, ему предстояло горько об этом пожалеть.

Мы выдернули проводку из ковра, оттащили диван и переставили стулья в другие аудитории. Фрэнки выволокла оборудование из аппаратной и погрузила на тележку. Наконец мы добрались до стен: настал черед картин, плакатов и нарисованного Кеном портрета Селии. Я сложила все в металлическую корзину для мусора.

— Есть зажигалка? — спросила я.

— Нет, — ответила Фрэнки. — У меня есть вредные привычки, но курение к ним не относится. И потом, ты же не хочешь, чтобы сработала пожарная сигнализация. Но на кухне должны быть спички.