В целом социальные группы делятся на немногочисленные правящие и многочисленные подчиненные. К подданным подчас относятся несправедливо, но они мало что могут возразить на это. В XIX в., когда промышленная революция привела к возникновению фабрик и заводов по всей Западной Европе, появился новый класс угнетаемых — пролетариат (или рабочий класс).

Были ли они беспомощны перед лицом несправедливости? Если бы они просто бросили свою работу, то умерли бы с голоду. Если бы они остановили работу фабрики (то есть пошли бы на забастовку), то на них обрушилась бы своей мощью вся правительственная машина.

Иное дело — намеренное замедление темпа работы или намеренная поломка машин и механизмов и порча уже произведенных товаров. Вину за подобные действия было трудно возложить на конкретного человека. Такая намеренная небрежность или неловкость и называлась саботажем.

Это слово происходит от названия деревянных туфель — сабо, которые носили французские крестьяне. Одна из легенд гласит, что рабочие разрушали машины, бросая свои деревянные башмаки прямо в станки. Однако гораздо более вероятно, что это слово берет свое начало от ощущения превосходства, которое высшие слои общества испытывали по отношению к рабочим, которых считали неуклюжими и неловкими.

Это слово стало популярным во время забастовки железнодорожников в 1912 г. Рабочие намеренно повредили железнодорожные пути, разрезав деревянные шпалы, скрепляющие рельсы (они тоже назывались сабо). Этот саботаж сделал слово знаменитым, и оно стало употребляться и в отношении других, уже более серьезных случаев намеренной порчи машин и оборудования.

В Первую мировую войну боевые действия были длительными и необыкновенно ожесточенными. Французы и бельгийцы на оккупированных территориях воевали с врагом, портя оборудование и все, что могло оказаться полезным для врага. Это положило начало военному саботажу, и именно в этом значении это слово более всего известно нам сейчас.

В Альпах, к юго-востоку от Женевы находится район, известный как Савойя. В 1034 г. он перешел под контроль Умберто Бьянкамано (Гумберта Белоголового), первого графа Савойского. Он основал династию, которая просуществовала девять веков, укрепляясь, несмотря на все трудности и несчастья. Его сын присоединил к своим владениям северо-западную часть Италии, и в 1416 г. Амадеус VI получил высокий титул герцога Савойского.

В 1720 г. Виктор Амадеус стал королем Сардинии, а в 1861 г. Виктор Эммануил II стал королем объединенной Италии. В течение некоторого времени в конце 30-х гг. XX в. Виктор Эммануил III был не только королем Италии, но и императором Эфиопии. Однако впоследствии Италия сделала неверный выбор и во время Второй мировой войны встала на сторону нацистской Германии, так что в 1946 г. монархии пришел конец.

В 1245 г. графом Савойским был Петр 11. Его племянница Элеонора была замужем за королем Англии Генрихом III. Когда Петр приехал навестить свою племянницу, для него в Лондоне был построен дворец, где он и остановился. Когда он умер, дворец перешел в собственность королевы Элеоноры. Она передала его по наследству своему младшему сыну Эдмунду, герцогу Ланкастерскому, и дворец многие годы оставался в руках герцогов Ланкастерских.

При короле Генрихе VIII дворец переделали под больницу, и со временем это место было освобождено от большинства старых построек. Позже среди вновь выстроенных зданий появились театр и отель. Чтобы почтить память прошлого, их назвали соответственно театр «Савой» и отель «Савой».

Период расцвета театра «Савой» пришелся на 80—90-е гг. XIX в., когда на его подмостках ставили оперетты Гилберта и Салливана, которые пользовались огромным успехом. По этой причине произведения Гилберта и Салливана стали называть «Савойскими операми», а тех, кто играл в них или был их страстным поклонником (как и автора этих строк), теперь зовут савоярами.

В 1865 г. Гражданская война[43] закончилась, и Юг лежал в руинах. В конечном-то итоге между двумя частями страны произошло примирение, однако пока в США были законы войны и глупость.

Среди северян были такие, кто из идеализма и искреннего желания освободить негров или не менее похвального желания отомстить южанам были решительно настроены заставить южан испить чашу унижения и поражения до самого дна. Среди южан были и такие, кто, считая себя патриотами, отказывался принять это унижение или кто из патологической ненависти к неграм делал все возможное, чтобы саботировать политику северян, играя тем самым на руку экстремистам из северных штатов.

Между ними лежали десять лет хаоса на Юге. Бывшие руководители выпали из политической жизни, а неграм дали право голоса, но при этом забыли дать образование и научить, как распорядиться вновь обретенными правами.

Такая ситуация была идеальна для всякого рода авантюристов, и они не замедлили хлынуть на Юг с Севера. Они обосновывались там, занимали руководящие должности, обещая несчастным неграм в случае победы на выборах дать гораздо больше, чем могли и хотели дать. Они оставались на этих должностях ровно столько, сколько нужно было, чтобы выкачать из них все возможное, а затем исчезали. Конечно, некоторые из отправившихся на Юг сделали это из самых благородных побуждений, желая помочь южанам и неграм начать новую жизнь в новых условиях. Но были и мошенники, и было их больше или, по крайней мере, столько же, сколько и честных северян. Или просто они были гораздо заметнее.

Эти авантюристы отправлялись в путь налегке, все их имущество умещалось в небольшом чемоданчике, который назывался саквояжем. Ну а сами они получили название саквояжников.

Это слово вошло в язык для обозначения любого чужака, приезжающего в какой-то регион, чтобы контролировать и «доить» его вопреки желанию его жителей.

Сардиния — это второй по величине остров Средиземного моря, уступающий по площади лишь Сицилии. Однако если Сицилия имеет богатую историю, то о прошлом Сардинии почти ничего не известно. Мы знаем, что этот остров не раз переходил из рук в руки: от Карфагена к Риму, затем к вандалам, византийцам, арабам и испанцам. Мало что можно к этому добавить, да и не нужно.

Однако в XVIII в. все изменилось. В это время северо-запад Италии со столицей в Турине находился под контролем Виктора Амадеуса II, герцога Савойского (см.: Савояр). В Войне за испанское наследство он сражался против Людовика XIV, а оказавшись в 1713 г. в стане победителей, получил в награду Савойю. В 1720 г. он уступил Савойю Австрии, а взамен взял себе Сардинию. Остров, конечно, был беднее, чем Савойя, но зато ближе к дому. Этот обмен был к тому же подслащен тем фактом, что Виктор Амадеус II получил возможность называться королем Сардинии.

Почти полтора века Сардиния (то есть северо-западная оконечность Италии, а не только остров, который особо в расчет не брали, за исключением того времени, когда Наполеон контролировал Италию и на остров бежали все, спасавшиеся от диктатора) была единственной истинно итальянской частью Италии. В 1859 г. именно отсюда началось движение за объединение Италии, и Савойская династия стала править всей Италией. Само же название Сардиния, которое прославилось во время борьбы за объединение, стало тогда вновь использоваться только применительно к острову.

Тем не менее в двух словах английского языка[44] сохранилась память о самом острове. Маленькая рыбка из семейства сельдей называется сардиной, очевидно, потому, что изначально ее ловили у побережья Сардинии.

К тому же еще древние рассказывали о ядовитом растении, которое росло на Сардинии и которое вызывало резкое сокращение мышц лица, так что губы растягивались в отвратительную ухмылку. С тех пор горький смех или улыбка, а также выражение лица, демонстрирующее презрение или насмешку, называются сардоническими.