Моизэта опустила свою руку, вооруженную ножом, и беспокойным, больше чем она того хотела обнаружить, голосом спросила:

— Сколько времени вы рассчитываете держать меня в неволе?

— Всегда! Или по меньшей мере вы останетесь здесь до тех пор, пока вам не заблагорассудится отдаться мне добровольно. До свидания!

И Сэверак вышел из гостиной.

Вся в слезах отчаяния, Моизэта видела в смерти единственное средство освобождения. Сильнейший кризис отчаяния потрясал все ее существо. Она занесла уже нож, чтобы вонзить его себе в сердце, но рука ее так и осталась поднятой и потом мертвенно упала на ковер.

— У меня будет компаньонка, будет и прислуга… Может быть они сжалятся надо мной и спасут меня! — пронеслось у нее в мыслях.

Утром на пятый день, когда она находилась в гостиной, Моизэта услышала скрип двери. Она вскочила с своего места и удостоверилась, что нож лежит спрятанным в корсаже. И Моизэта увидела, как вслед за Сэвераком, к ней вошла молодая, красивая девушка с серьезным лицом и с огромными, чудными, немного строгими глазами.

— Мадмуазель, — проговорил Сэверак, — это Вера, моя племянница, которая будет вашей компаньонкой и подругой.

Обе молодые девушки взглянули друг на друга. И при виде холодной и строгой Веры, Моизэта почувствовала, как сразу рухнули все воображаемые ею, надежды. В племяннице Сэверака она почувствовала своего врага.

— Господин Сэверак, при том положении, в которое вы меня поставили, моя компаньонка будет или пленницей, или моим сторожем. Так как мадмуазель — ваша племянница, очевидно причастна к вашим интересам и проектам, то мне будет очень затруднительно почитать ее за друга.

— Почитайте меня за что вам угодно, — ледяным тоном отозвалась Вера. — Тем не менее, мы все-таки будем жить вместе, а потому вполне необходимо, чтобы вы привыкли ко мне, а я — к вам.

Выпрямившись, чтобы казаться сильной и невозмутимой, бедная пленница вышла из гостиной.

Сэверак со своей дочерью остались одни.

— Вера, — проговорил он вполголоса, — не забудь мои наставления. Постарайся овладеть доверием Моизэты. Так как с самого начала ты показала себя сухо, то она тем более тебе сдастся, когда увидит, что разжалобила тебя и сумела понемножку тебя увлечь. Ты знаешь все: она наша заложница. Через нее мы держим Иктанэра, раз я не могу овладеть им никаким другим способом. И благодаря ей, мы держим весь Мир, раз я не могу отдать на гнев человечества ее Иктанэра. Поняла?

— Поняла, отец!

— Хорошо! А теперь я отправляюсь. Я иду на марсельский конгресс. Я сумею проникнуть на него. И буду действовать сообразно обстоятельствам. Поди к электрической лодке. Ты не забыла как ею управлять?

— Нет!

— Отлично. Мы выйдем из гротов, и я высажусь вблизи Лянсы, где сяду в поезд на Францию и Марсель. А ты с лодкой возвратишься сюда. Идем!

IV

Реванш Фульбера

Они направили свой курс в открытое море, совершенно повернувшись спиной к берегу.

Благодаря этому, они не видели притаившуюся в одном из углублений берега небольшую лодку, в которой спрятались четверо человек, не отрывавших своих глаз от всего, что пред ними происходило.

Когда электрическая лодка исчезла на морском просторе, эти четверо людей поднялись и один из них, самый высокий, проговорил остальным:

— Матэо и Тораль нас не обманули. Пристанище Сэверака действительно находится в этой местности. Моизэта теперь в наших руках, и мы можем ее взять, как велит нам наш отец и господин. Брат Фульгенс, а вы уверены, что Матэо и Тораль действительно умерли?

— Да, брат Антэй! — отвечал широкоплечий и сутулый мужчина. — Согласно приказанию отца, я предложил этим анархистам пятьсот тысяч франков лучшим испанским золотом и даже показал им ящик, где хранилось это золото… И они мне открыли тайну гротов Розас, а когда они нагнулись над переливавшими огнями в своем ящике червонцами, то я двумя выстрелами револьвера размозжил им головы. И их трупы зарыты в погребе нашего барселонского дома, возле того самого золота, которое увлекло их до предательства.

— Это хорошо! — одобрил брат Антэй.

И повернувшись к двум другим спутникам, которые еще не произнесли ни одного слова, Антэй проговорил:

— Брат Людвиг, брат Альберт, вы как думаете относительно дальнейшего дела?

Людвиг был высокий, худой, мускулистый; Альберт — среднего роста, но такой же худой и жилистый. Вместе они отвечали:

— Наше мнение, брат Антэй, то же, что и ваше. Приказывайте, мы будем повиноваться.

Он подробно изложил свой план, распределив все роли, и все с ним согласились.

Когда Антэй кончил говорить, то четверо людей втащили шлюпку в самую глубь бухточки; подняли ее из воды на камень и крепко привязали. Затем сами они разделись и подпоясались широкими резиновыми поясами, предварительно надутыми воздухом, при помощи маленькой помпочки.

К этому плавательному поясу у каждого прикреплен был длинный и широкий кинжал в нержавеющих ножнах.

И все четверо они бросились в море и пустились вплавь к тому, хорошо замеченному ими месту, где всплыла электрическая лодка. Они сейчас же заметили, что с того места, где всплыла лодка, видна была справа, на обрыве, нависшая скала, которая была невидима или же не выделялась так со всякого другого пункта наблюдения.

Наступила уже ночь. К счастью, замеченная ими нависшая скала выделялась своим черным профилем на светлом фоне неба, с которого от звезд и луны распространялся мягкий свет. Ни малейшего ветерка не замечалось в воздухе. Море было спокойно, и только журчанье мелких волн под обрывом нарушало покой дремлющей природы.

Вдруг Антэй вспрянул над водой и стал всматриваться на запад.

— Слушайте! — прошептал он. — Это шум мотора. Через три минуты лодка будет здесь. Не забудьте моего приказания: если будут сопротивляться, — не щадите!

И действительно на темном горизонте внезапно зачернело что-то еще темнее всего окружающего. Это была электрическая лодка. Замедлив свой ход, она шла прямо на них и вдруг остановилась.

На ее палубе была одна Вера. Она выпрямилась и рассматривала обрыв.

Определив с точностью тот пункт обрыва, против которого надо было погружаться, Вера уже хотела запереть особым крючком ненужную при погружении рукоять руля, после чего ей надо было спуститься под палубу и закрыть за особой двери.

Но в то время, как она завинчивала крюк, оглушительный крик раздался справа от нее; она пошатнулась и в то же время увидала, как какой-то нагой человек уцепился за борт и быстро вскочил на палубу. Она не успела придти в себя, как была уже схвачена сзади, повалена на спину и крепко связана… Четверо нагих людей склонились над ее лицом. Один из них вытащил из-за своего пояса кинжал, и наставив его на горло Веры, произнес:

— Ты видишь, что ты в наших руках. Говори же или с тобой покончат: где Сэверак?

На вопрос человека она с презрительной улыбкой спокойно отвечала:

— Сэверак? Вам его не достать! Он теперь далеко отсюда. Убить меня вы можете. Я вам, все равно, не скажу — где он.

— Вы мне внушили к себе уважение своей молодостью, храбростью и красотой. И я вас поберегу. Довольно мы пролили крови, убив Матэо и Тораля. Вы их знаете?

— Нет! — не моргнув ответила Вера.

— Тем лучше! — злорадствовал брат Антэй. — А благодаря им мы только и узнали об этих гротах Розас. И благодаря им и этой лодке мы проникли туда.

— Предатели! — сквозь зубы прошипела Вера.

— Совершенно верно! — отозвался раскланявшись Антэй. — Матэо и Тораль были предатели; потому мы их и убили, что предательство нас возмущает.

Трое помощников схватили Веру и снесли ее под палубу. За ними последовал Антэй. Он разыскал рычаг дверей и повернул его. Затем повернул коммулятор освещения и наконец опустил рычаг водяного балласта.

Через четверть часа осторожного и мастерского управления Антэй поднял лодку на поверхность воды, открыл дверцы и поднялся на палубу. Это был первый грот. Он пристал к маленькому песчаному бережку и высадился.