Прошла еще неделя, и он решил поведать ей все. Поскольку ее человеческий язык был не хуже, чем его, и гораздо лучше, чем у большинства других людей, он посадил ее за управляемое голосом оконечное устройство, за которым все это время работал сам.

- Видите вот здесь? - Он привлек ее внимание к порции материала, высвеченного в тот момент на экране. Шея ее склонилась.

- Это результат прогонки одной из моих программ, но что-то я не узнаю корреляций.

- Смотрите внимательнее. Я этого не сфабриковал, чтобы сбить вас с толку. Перепроверьте, если хотите. Это реальность. Она эффективно управлялась с устройством, воспользовавшись для повторной обработки его данных своей основной программой. У нее это гораздо лучше получалось, чего, собственно, и следовало ожидать. Когда она закончила, все выстроилось в точности так же, как раньше у него. Ее тонкокостный череп повернулся в его сторону.

- Это, определенно, интересно. Вероятно, даже революционно. Но я отказываюсь видеть, как это связано с нашей текущей задачей.

- Попробуйте еще раз. Вам не кажется, что все это достаточно провокационно, чтобы продолжить?

- Я сказала, что сказала. Но это тупик. Дальше этого не проследишь.

По крайней мере, нам это не удастся.

Он выглядел мрачно удовлетворенным.

- Совсем наоборот. Представитель спроецированного здесь отклонения есть прямо здесь, на Чемадии. Она уставилась на него.

- Я не знала.

- А откуда вам знать? Да и мне откуда, раз уж на то пошло? Я не вхож во внутренние дела центрального командования.

- Я полагаю, - тихо сказала она, - что его здесь присутствие нацелено на проверку и поддержку разработки стратегии людьми и массудами?

- Да. По крайней мере, этого от них ждут. И это то, чем, предположительно, они и занимались все это время. - Он указал на экран. - Просто до сих пор никому в голову не приходило, что они могут затевать что-то еще. Никому. Как можно было об этом догадаться или даже просто представить себе такое - пока не поставишь вопрос правильно и ответ одним махом не высветится на экране. Вот оно - золотое зерно, зарытое в вашей программе. В поисках ответа на один аномальный вопрос, мы внезапно натолкнулись на другой. И, может быть, не менее значимый.

- Вы об этом серьезно говорите, правда?

Он резко указал в сторону экрана.

- Посмотрите на данные. Это ведь вы настаивали с самого начала, что если материалы, которыми пичкают вашу программу, правильные, то она не соврет.

- Это так. Но результаты всегда можно неверно истолковать.

- Согласен. Ну, и как вы истолкуете вот эти?

Она еще раз считала информацию с экрана и почувствовала себя неуютно.

- Я говорила вам: я не могу. Это же бессмыслица какая-то.

- Это потому, что вы мыслите, как представитель цивилизации Узора. А если взглянуть на это с точки зрения человека, то сразу бросаются в глаза несоответствия и неувязки. - Он приказал устройству погаснуть - и то послушно подчинилось.

- Я собираюсь договориться о встрече с вышеозначенной личностью. Не обязательно идти с ним на конфликт, потому что на данный момент мы располагаем только абстрактными данными. Но это слишком важно, чтобы это проигнорировать, даже если это и будет в ущерб остальной нашей работе. Вам же, конечно, нет ни смысла, ни причин, идти со мной.

- Нонсенс. - Она взъерошила перья. - Конечно же, я должна пойти с вами, как бы разрушительно ни отразилось это на моих собственных исследованиях.

- Но, если я прав и результаты корректны, то это связано с определенным риском.

Она издала свистящую трель, которая у вейсов означала смех.

- Это абсурд.

- Конечно. Такой же абсурд, как все результаты вашей программы.

- Ваша интерпретация этих результатов, - парировала она.

- О! - восторженно ответил он, - а ведь тон-то у вас почти враждебный. Совсем по-человечески.

- И не умоляйте - не обижусь.

- И шутки с’ванские. Может быть, Узор гораздо более интегрирован, чем думают его участники.

- Я отправлюсь с вами, - сказала она, сознавая, что проявила пусть минутное, но все равно непростительное нарушение правил хорошего тона, - но при условии, что вы пообещаете не пускаться на необоснованные обвинения. То, что мы здесь видим, есть не более чем ваша личная интерпретация некоторых в высшей степени сомнительных заключений.

- Знаю. И, возможно, я заблуждаюсь. Это слишком выходит из ряда вон.

Но за этим необходимо проследить, чтобы знать наверняка. Потому что это слишком многое затрагивает. - Видя, что любые дальнейшие попытки отговорить только возбудят в ней дополнительный интерес и даже сделают ее подозрительной, он с сожалением вынужден был уступить ее требованию. - Мы уйму времени провели, пытаясь опровергнуть одну теорию, - заключил он. - Будем надеяться, что для опровержение вновь возникшей нам хватит и нескольких минут.

Лалелеланг чувствовала себя гораздо неуютнее, чем Страат-иен, в лифте, опускающемся на нижний подземный уровень обитаемой части базы Тамерлан. Вероятно, из-за того, что происходили они от птиц, вейсы гораздо спокойнее чувствовали себя на верхних этажах и плохо переносили подземелья. Тем не менее она ничего не сказала, пока лифт не остановился и единственная дверь не отъехала вверх, освобождая проход. Она держалась поближе к нему, удивляясь только его безразличию к вызывающей клаустрофобию, тускло освещенной обстановке.

- Вот ведь вы люди какие, - тихо сказала она. - Можете бегать и прыгать, временно погружаться под воду, лазить по пещерам, вот только не летаете. Вы до смешного легко адаптируетесь.

- Приходится, - отозвался Страат-иен, продолжая сверяться со схемой, которую держал в руке. - Как специалист по Человечеству, вы должны быть знакомы с геологическими и метеорологическими причудами нашей эксцентричной планеты. Она не настолько приятна во всех отношениях, как другие миры, давшие жизнь цивилизациям. Ваша планета, например, просто райский сад по сравнению с Землей.

- Я знаю. Много континентов, много морей. Тектоническая активность.

Полный абсурд. Этим и объясняется своеобразие вашей эволюции.

- Нашим предкам пришлось научиться заполнять самые разнообразные экологические ниши. - Он ненадолго замолчал, сверяясь со схемой, и свернул по ответвлению направо. - Согласно указанному, здесь внизу большая часть помещений занята под хранилища - для самых хрупких и самых ненужных вещей. Трудно было представить, чтобы кто-то добровольно захотел расквартироваться в таком мрачном, тусклом месте. Обстановка напомнила Страат-иену изображение древних земных катакомб. Только одни существа, представители единственной расы Узора, способны были считать такую обстановку приятной.

- Уйму времени убил, чтобы договориться об этой встрече, - проворчал он. - Звание помогло. Времени нам отведено немного. Да и в любом случае, долго разговаривать не придется.

Она припомнила его предостережение, что встреча может представлять опасность, и поняла, что дрожит. Ее спутник на это внимания не обратил. Хрупкая самка вейсов дрожала большую часть времени - по причинам, о которых другие и не догадывались. Короткие перышки, образующие гребешок на ее шее, вздымались и опадали.

Они остановились у маловпечатляющей двери. Неван назвал себя в расположенное при входе переговорное устройство, зная наперед, что нужды в этом нет никакой. Визуальный датчик, расположенный как раз над дверным проемом, уже передал всю информацию внутрь. Прошло недолгое время, и дверная коробка осветилась бледно-фиолетовым светом. Где-то внутри замок щелкнул в мягком электрическом приветствии. Заграждение отодвинулось.

- Разрешите, я буду говорить, - шепнул он своей спутнице.

- Я, собственно, и не возражаю.

Они оказались в куполообразном помещении. Стены плавно перетекали в потолок. Полное отсутствие углов и геометрических линий придавало комнате мягкий, тягучий вид, будто они находились в брюхе какого-то древнего, вымершего моллюска. Мебель - если это можно было так назвать - была массивная и низкая.