Он шел практически в полной темноте, пока не достиг одиноко стоящего дерева, окруженного густыми кустами. Там он остановился, внимательно осмотрелся, потом углубился в кустарник и аккуратно положил на землю пакет, а рядом с ним конверт – кажущийся здесь совершенно неуместным маленький белый прямоугольник. Из кармана Нэйсмит достал ключи и деньги, потом вытащил еще один полиэтиленовый мешок для мусора и принялся неторопливо раздеваться и аккуратно складывать каждый предмет в мешок. Было холодно, но спешка сейчас ни к чему хорошему не привела бы – необходимо было удостовериться, что учтена каждая мелочь. Наконец, полностью раздевшись, он взял мешок с одеждой, завязал его и только после этого открыл второй пакет и стал доставать приготовленную неприметную одежду.

Спустя пару минут дрожащий от холода, но уже одетый Нэйсмит натянул перчатки, взял узел с вещами и запрятал в глубине кустарника. Ключи и деньги он рассовал по карманам, несколько секунд смотрел на белый конверт, потом подобрал его с земли и направился к воде.

Густая трава уступила место мелким камешкам, которые хрустели под ногами, пока Нэйсмит приближался к берегу – полоске песка, покрытой галькой и усыпанной мусором, переменчивой границе между сушей и дельтой реки. Впереди, менее чем в миле, показались первые дома – там начиналась деревня.

Пока он шел, небо на востоке посветлело. В предрассветных сумерках стали видны темные тяжелые тучи. Он надеялся, что пойдет дождь, но не очень скоро. Только после того, как он завершит свои дела. Вода смывает множество грехов.

И нужно было позаботиться еще об одной вещи. Идя по берегу, Нэйсмит выискивал среди мелких камешков изредка попадающиеся более крупные камни.

Нужен такой круглый и довольно тяжелый, чтобы удобно лег в руку…

Он несколько раз нагибался и изучал отшлифованные водой камни, пока наконец не обнаружил искомое. Кажется, это было именно то, что требовалось. Нэйсмит попробовал его на вес и удовлетворенно кивнул. Тот факт, что камень найден именно здесь, на берегу, также играл ему на руку. Он может выбросить его в любом месте, и, даже если его обнаружат, такая находка только укрепит версию, что все произошло скорее случайно, нежели было запланировано. Удовлетворенно кивнув, Нэйсмит сунул камень в один из бездонных карманов куртки и зашагал дальше в направлении Севернских мостов.

Берег перед ним все понижался, и вот Нэйсмит оказался у начала дамбы, которая была предназначена для защиты расположенных совсем рядом с водой домов. Он пошел вдоль берега, держась как можно ближе к насыпи, чтобы уберечься от сильного ветра и в то же время оказаться вне зоны видимости. Найдя наконец укромное местечко, он уселся на ступенчатое основание дамбы и посмотрел на дешевые пластиковые часы. Теперь оставалось только ждать.

Она появилась примерно без пятнадцати семь, несколько раньше, чем он предполагал. Одинокая фигурка неторопливо пробежала по улице и свернула на тропинку, ведущую вдоль берега. Со своего наблюдательного поста Нэйсмит внимательно следил за ней, рассмотрел белую футболку и синие спортивные шорты. Волосы были завязаны сзади в хвостик, который покачивался в такт бегу. Нэйсмит рассеянно задумался, с какой скоростью может бежать девушка.

Он поднялся, помахал руками и ногами, чтобы разогнать кровь, и неспешной походкой направился следом за Викки, которая уже почти скрылась из виду. Торопиться не было нужды. Пускай наслаждается утренней пробежкой… Он встретит ее на обратном пути.

Ранний утренний свет едва пробивался сквозь хмурые тучи и окрашивал в неприветливые серые краски дальние речные плесы; над водой эстуария тоненькими серебристыми струйками клубился туман. Нэйсмит посмотрел на возвышающиеся на горизонте ветряные двигатели, хорошо различимые даже отсюда, с расстояния никак не меньше пяти миль. Медленно вращались громадные лопасти, приводимые в движение ветром, который, казалось, постоянно дует здесь вдоль речного берега. Продолжая преследовать девушку, Нэйсмит обратил внимание на многочисленные промышленные здания, рассыпанные по плавно изгибающемуся в направлении Эйвонмаута побережью. Из высоких труб в небо медленно устремлялись клубы дыма. Места тут были унылые, но все же присутствовала в них и какая-то своеобразная красота.

Через пятнадцать минут он снова увидел девушку – пока еще едва различимый силуэт вдалеке. Она медленно, но верно приближалась. К этому времени она должна была уже достаточно устать и часто дышать, чтобы обеспечить приток кислорода к натруженным мышцам. Нэйсмит хорошо знал, каково бывает после физических нагрузок, когда тело работает практически на автомате, а все мысли сосредоточены на предстоящем возвращении домой и теплой ванне.

Он постарался принять как можно более беспечный и расслабленный вид, двигаться медленно и лениво, хотя на самом деле был сейчас подобен до предела сжатой пружине, готовой в любую секунду распрямиться. Для приближающейся бегуньи он должен казаться практически незаметным: обычный прохожий, который не представляет никакой угрозы. Нэйсмит обернулся и никого не увидел.

Можно начинать.

Правую руку он засунул в карман куртки и вытащил оттуда круглый тяжелый булыжник. Чтобы камень был незаметен, руку он прижал к туловищу и одновременно перешел на левую сторону тропинки, с тем чтобы девушка, когда будет пробегать мимо, оказалась справа – ближе к воде.

Она уже находилась менее чем в ста ярдах, и вдруг Нэйсмита посетила шальная мысль: а может, не сто́ит? Он еще в силах все изменить, прямо сейчас, в самые последние секунды. Он способен даровать девушке жизнь. Возможность совершить выбор наделяла ощущением безграничной власти, в его руках находилась жизнь другого человека. В этот миг он волен был распоряжаться жизнью и смертью, и от этой мысли Нэйсмит пришел в нешуточное возбуждение.

Расстояние между ними сократилось до пятидесяти ярдов. Нэйсмит заметил в ушах бегуньи наушники; тонкий проводок, покачиваясь в такт бегу, уходил в карман шортов.

Осталось двадцать ярдов. Нужно подождать еще несколько секунд. Нэйсмит низко опустил голову. Все его мышцы были напряжены. Викки поравнялась с ним…

И тут он будто взорвался. Мощным, жестоким ударом, вложив в него всю силу, он впечатал камень в живот несчастной жертвы. У девушки вышибло из легких весь воздух, она согнулась пополам и рухнула на колени.

Она не могла даже вскрикнуть.

В ту же секунду Нэйсмит столкнул ее с тропинки, по травянистому склону вниз, к пляжу. Он спешил: нужно было успеть убрать тело подальше, пока девушка не пришла в себя, не поняла, что происходит, и не начала сопротивляться.

Вот она начала в ужасе дергаться, и Нэйсмит попытался нанести еще один удар, желательно прямо в висок, чтобы разом покончить с этим делом, но пальцы в перчатке не удержали камень; единственное его оружие выскользнуло, с глухим стуком ударилось о землю и покатилось вниз.

Проклятье!

Отступать было уже поздно – требовалось довести дело до конца. Викки отчаянно пыталась вдохнуть, а Нэйсмит навалился на нее всем весом, прижал к земле, чтобы выдавить из легких остатки воздуха, а руками принялся сжимать горло.

Она захрипела – и более ужасных звуков Нэйсмиту еще не доводилось слышать. Девушка начала биться в агонии; его передернуло, он отвернул голову, чтобы она не задела его молотящими воздух руками.

И чтобы не видеть происходящего.

Это сделалось невыносимым. Адреналин отхлынул, к горлу подступила тошнота. Десять секунд… пятнадцать… да сколько же, мать его, это будет продолжаться? Наконец судьба сжалилась над ним. Девушка начала слабеть, движения ее замедлились, стали неуверенными, она несколько раз дернулась, тело обмякло, и она затихла навсегда.

Нэйсмит обнаружил, что его сотрясает крупная дрожь.

Он сделал глубокий вдох, заставил себя разжать пальцы и отпустить горло уже мертвой Викки. Распрямившись, он с тревогой оглянулся на тропинку и стоящие дальше дома, но никого не заметил. Он был один. Совершенно один.