Нэйсмит снова заглянул между сиденьями, но девушка не собиралась вставать. Поезд тем временем двигался вдоль берега мимо унылых складских зданий и подъездных путей. Пустынную станцию он пролетел без остановки. Зловещего вида трубы выплевывали в небо клубы белого дыма, но через некоторое время и промышленные здания стали попадаться реже, и Нэйсмит с легким удивлением понял, что смотрит на один из мостов через Северн, а дальше, за темной водной гладью, начинается побережье Уэльса.

Где же живет эта девушка?

Поезд начал притормаживать. Немногочисленные оставшиеся пассажиры зашевелились, вставая с сидений и доставая вещи, а кондуктор громко объявил:

– Северн-Бич. Конечная.

Девушка стояла возле выхода в дальнем конце вагона и безразлично смотрела в окно – типичная уставшая жительница сельской местности, вынужденная ежедневно мотаться на работу в город. Нэйсмит дождался, когда откроются двери и девушка выйдет из вагона. Только тогда он поднялся и последовал за ней.

Спустившись на платформу, поежился от пронизывающего ветра. Воздух казался чуть солоноватым – пахло морем. Станция Северн-Бич фактически представляла собой единственную длинную платформу между двумя колеями, один ее конец терялся под разросшейся травой. Нэйсмит неспешно миновал сиротливый металлический навес, прошел мимо заржавевших буферов, которые обозначали конец железнодорожных путей. Позади затихало негромкое гудение локомотива. Шедшая впереди Викки Сазерленд свернула налево. Он немного ускорил шаг. Девушка шла по тихой улочке, на которой теснились, прижимаясь к мостовой, жилые дома старой и новой постройки, – унылая маленькая деревушка на краю света.

Следом за Викки Нэйсмит повернул налево и продолжал в задумчивости шагать, держась ярдах в пятидесяти. Деревня была из тех, куда многие англичане с удовольствием приехали бы доживать остаток дней: бунгало с идеально ухоженными садиками, таблички с надписью «Соседский дозор»[2] в каждом окне, старомодная чайная. Прямо впереди Нэйсмит увидел крутую лестницу с асфальтированными ступеньками, поднимающуюся, вероятно, к набережной, однако все его внимание было приковано к молодой женщине в темно-зеленом пальто – улочка здесь загибалась влево, и через мгновение девушка исчезла из виду.

Добравшись до поворота, Нэйсмит снова увидел Викки, но решил не продолжать преследование по дороге, а вместо этого подняться наверх. Он легко преодолел несколько ступенек и оказался на возвышающейся над деревушкой набережной, где едва устоял под внезапными шквалистыми порывами ветра. Перед ним до самого горизонта простерлись неспокойные серые воды Северна, справа уносился, казалось, в бесконечность величественный мост. Нэйсмит отвернулся от налетающего со стороны моря ледяного ветра, плотнее укутался в куртку и зашагал по набережной, не сводя глаз с девушки, которая шла параллельным курсом, но значительно ниже. Она миновала ряд смотрящих фасадами на Северн домов и свернула в небольшой переулок. Нэйсмит замедлил шаги и проследил, как Викки отпирает входную дверь и исчезает внутри жилища. Домик был прелестный – маленький, как и большинство современных домов, но с собственной подъездной дорожкой и аккуратно постриженной лужайкой. Улыбнувшись своим мыслям, Нэйсмит пошел дальше, обнаружил еще одну лестницу и спустился к пляжу.

Обратный поезд оказался практически пустым. Только когда Нэйсмит зашел в вагон и обнаружил, что ослепительный свет люминесцентных ламп не позволяет ничего разглядеть за окном, он осознал, что на улице уже совсем стемнело. Веки вдруг налились тяжестью; Нэйсмит сладко зевнул и поудобнее устроился на сиденье. Ему еще предстоял долгий путь домой, позади остался тяжелый день, но он все же принес Нэйсмиту удовлетворение.

По дороге на станцию он прошел мимо дома Викки Сазерленд. На втором этаже в одном окне, а также в прихожей горел свет, но прочие комнаты оставались темными. Нэйсмит обратил внимание на малолитражный автомобиль на подъездной дорожке, на светлые кружевные занавески, на примостившиеся на ступеньках гипсовые фигуры животных. Ничто не указывало на то, что с Викки проживает мужчина. Это было хорошо.

Он уже собирался спокойно продолжить путь на станцию, когда вдруг приметил аккуратно стоящую на половике на крылечке пару заляпанных грязью женских беговых кроссовок. В мозгу у Нэйсмита начала зарождаться пока еще неопределенная идея.

Впрочем, за сегодняшний день он и так сделал многое. Удовлетворенный, Нэйсмит вытащил из кармана томик Сомерсета Моэма и под стук колес начал перелистывать знакомые страницы.

Нэйсмит смотрел в темно-карие глаза Ким, наслаждаясь тем, как застенчиво она отводит взгляд. А эти длинные ресницы – на фоне бледной кожи они кажутся угольно-черными. Он осторожно откинул с лица на подушку непослушную прядь волос, затем нагнулся и нежно поцеловал девушку в лоб.

– Ну же, – усмехнулся Нэйсмит, скатился с нее и лег на спину, уставившись в потолок, – ты опоздаешь.

– Я бы уже давным-давно была готова, кабы тебя здесь не было, – улыбнулась в ответ Ким, села на кровати и нерешительно опустила маленькие босые ступни на натертый до блеска деревянный пол.

– Возможно. Но ты ведь обрадовалась, когда я решил сегодня с утра поработать дома.

Девушка оглянулась. Нэйсмит с хрустом потянулся.

– Конечно же обрадовалась. – Она высунула кончик языка и облизнула губы. Взвизгнула, когда Нэйсмит попытался ее схватить. Потом хлопнула себя ладонями по бедрам и сделала преувеличенно серьезное лицо. – Ну, не надо больше. Я действительно опоздаю.

Он проследил взглядом, как обнаженная Ким скрылась за дверью ванной комнаты, и снова откинулся на подушки. Нащупал на прикроватном столике часы и прищурился. Проникающий в окно солнечный свет заблестел на ободке вокруг циферблата – 12:49. Пора заняться приготовлениями.

Нэйсмит поставил чемодан на асфальт и закрыл багажник.

– Передавай от меня привет сестре, – с улыбкой произнес он.

– Обязательно. – Ким проверила сумочку и снова повернулась к нему. – Ты точно не против, что я уезжаю?

– Это же была моя идея, – напомнил Нэйсмит.

– И у тебя все будет хорошо?

– Ради всего святого…

Он закатил глаза, и Ким чуть вздрогнула. Самую малость, но он это заметил – одна из тех несущественных мелких деталей, благодаря которым его тянуло к девушке, как мотылька к огню.

– Это ведь только до воскресенья, – мягко проговорил Нэйсмит. – А теперь беги, а то не успеешь на поезд.

Ким вытащила из чемодана ручку, повернулась и, встав на цыпочки, поцеловала его:

– Позвонишь мне сегодня?

– Позвоню, конечно.

Он помахал подруге рукой, проследил, как она вкатила чемодан в здание железнодорожной станции и скрылась за дверями. Потом Нэйсмит тихонько вздохнул, уселся в машину, наклонился вперед и положил голову на рулевое колесо. Закрыл глаза и набрал полную грудь воздуха.

Настало время сконцентрироваться на предстоящей задаче.

По дороге из Солсбери он заехал на заправочную станцию и залил в бак бензин. Все заправки были оснащены системами видеонаблюдения (необходимая мера предосторожности), но по крайней мере расплатился Нэйсмит наличными. Воспользоваться кредиткой означало оставить в терминале информацию, по которой его легко смогут вычислить. На данной стадии игры он всегда вел себя предельно осторожно: обращал внимание на всевозможные мелочи и старался оставить как можно меньше следов. Завтра он заправится в другом месте.

Он не стал сворачивать в деревню, а проехал с полторы мили по шоссе, после чего вырулил на узкую дорогу, идущую вдоль рощицы. Оставив машину возле заросших кустарником ворот, за которыми открывалось голое поле, Нэйсмит прошел несколько десятков метров до опушки, останавливаясь, чтобы насладиться великолепным холмистым ландшафтом Уилтшира, а также лишний раз удостовериться, что, кроме него, здесь никого нет. Углубившись в заросли, он сошел с едва видимой тропинки, поднялся на невысокий холм и остановился возле увитой плющом груды камней. Нэйсмит огляделся, на несколько секунд замер, задержал дыхание и прислушался. Ни единого постороннего звука не вплеталось в шум листвы над головой. Итак, он здесь один. Нэйсмит присел на корточки и аккуратно освободил от зарослей небольшой участок стены из битых кирпичей. Потом наклонился к земле, засунул руку в дыру и стал шарить внутри. Он оказался дальше, чем должен был быть, однако он там был, и это главное. Пальцы коснулись пластиковой упаковки, и Нэйсмит испытал мгновенный прилив возбуждения. Очень осторожно он вытащил длинный плоский пакет, плотно завернутый в мешки для мусора. Выпрямился, стряхнул с пакета грязь и насекомых и поправил ногой заросли плюща, будто все здесь так и было. Борясь с искушением тут же вскрыть пакет, Нэйсмит перехватил его поудобнее и зашагал вниз с холма к машине.