– Расскажите, – попросил Якоб, взмахнув рукой с зажатыми в ней очками, – как вышло, что вы стали работать в компании «Уинтерхилл»?

Нэйсмит откинулся на спинку стула.

– Я люблю решать трудные задачи, – ответил он, скользнул на мгновение взглядом по фигуре Микаэлы и снова посмотрел на Якоба. – В «Уинтерхилл» мне дали возможность на пустом месте создать собственное подразделение и предоставили полную свободу действий.

– С ними хорошо работать?

– Очень, – улыбнулся Нэйсмит. – Обычно один день в неделю я провожу в офисе в Уокинге, а в остальное время график у меня свободный. Работаю столько, сколько необходимо, и до тех пор, пока я продолжаю приносить прибыль, директора будут довольны.

– Я читала, недавно вы проникли на немецкий рынок, – сказала Микаэла. В ее речи слышался едва уловимый валлийский акцент. – Должно быть, дела идут хорошо.

– Вы справились с домашним заданием. – Нэйсмит снова улыбнулся. – Германия является нашим вторым по величине рынком сбыта, а один из наших посредников базировался в Гамбурге. Было целесообразно овладеть этим рынком и заполучить их квалифицированные кадры. Также благодаря этому облегчилась задача моей британской команды – они уже начинали работать на пределе сил. Знаете, хотелось бы мне, чтобы как можно больше наших клиентов были похожи на вас, ведь очень редко удается подписать предварительное соглашение всего за одну встречу.

– Ну, мы же знаем, чего хотим, – рассмеялся Якоб.

Нэйсмит с улыбкой посмотрел на Микаэлу:

– Я тоже знаю.

К семи вечера стало понятно, что никто из них домой не торопится, и тогда Нэйсмит предложил пообедать в ближайшем отеле. Он припомнил, что там весьма неплохой ресторан, а также и уютный коктейль-бар. В отеле он сможет снять комнату – это избавит от необходимости тащиться домой на медленном вечернем поезде, а кроме того, позволит на вполне законных основаниях провести ночь в Бристоле и остаться в городе до следующего дня.

Обед вышел на удивление приятным. Нэйсмит знавал нескольких чрезвычайно унылых скандинавов, но Якоб оказался очень интересным собеседником, а Микаэла привносила в их разговор свою определенную изюминку. Поначалу Нэйсмит задавался вопросом, трахает ли ее норвежец, – тогда между любовниками должна была бы проскакивать какая-то искра, – но по мере того как продвигался обед, он решил, что ответ отрицательный. Да, жизнерадостный норвежец был страстно увлечен коллегой, и ей нравилось такое внимание со стороны Якоба, но дальше этого их отношения не заходили или, похоже, не могли зайти.

Мало-помалу собеседники перешли от обсуждения деловых вопросов к более приятным темам. Когда речь зашла о музыке, Микаэла прямо расцвела:

– Как это интересно! На Кинг-стрит есть одно заведение, где почти каждый вечер проходят грандиозные джазовые концерты.

Нэйсмит пожал плечами:

– В следующий раз, когда я окажусь в Бристоле вечером…

– Обязательно, – улыбнулась Микаэла.

Все шло просто прекрасно. Нэйсмит всегда был осторожен в отношениях с женщинами и, будь Микаэла и Якоб парой, сохранял бы дистанцию. Но в данной ситуации он приятно проводил вечер, задавал собеседнице множество вопросов, внимательно ее выслушивал и перебрасывался с Якобом шутливыми замечаниями в адрес дамы, так что налет флирта в разговоре доставлял удовольствие всем.

Было почти десять часов, когда Якоб отправился в гардероб за курткой. Нэйсмит небрежно сунул руку в карман и кинул быстрый взгляд на визитную карточку Микаэлы. Там были указаны три телефонных номера. Он наклонился поближе к женщине и показал карточку:

– Это номер вашего мобильного?

– Да, – негромко произнесла Микаэла.

Она даже не посмотрела на визитку и долго – пожалуй, слишком долго – глядела Нэйсмиту в глаза.

Как соблазнительно было бы взять ее руки в свои и предложить подняться в номер, чтобы пропустить еще по стаканчику, но он с неохотой прогнал подобные мысли. Было что-то особенное в этой женщине, такое, что побуждало не торопить события. Нэйсмит легко мог представить, как проводит с ней долгие летние вечера, как она пробуждается ото сна рядом с ним и улыбается застенчивой улыбкой… Даже просто слушать ее было бы необыкновенно приятно.

– Я сдержу обещание, – сказал он и с многозначительным видом опустил визитку в карман. Потом улыбнулся. – В следующий раз, когда окажусь здесь вечером.

А потом возле столика материализовался Якоб, и момент был упущен. В глазах Микаэлы на миг промелькнуло сожаление, и Нэйсмит убедился, что был прав в своих предположениях.

Определенно, эта женщина стоила того, чтобы дожидаться следующей встречи, причем более продолжительной.

Когда принесли завтрак, он как раз наслаждался этой мыслью.

Позднее тем же утром Нэйсмит позвонил в офис, потом прочитал несколько электронных писем и почти в одиннадцать выписался из отеля. Особого смысла в спешке не было, но ему очень хотелось оказаться в парке Клифтон-Даун к полудню.

Нэйсмит велел таксисту высадить его у Зион-хилл, примерно в миле от цели – расстояние приличное, но на начальной стадии операции требовалось соблюдать осторожность, да и времени у него было предостаточно. Через несколько минут он вышел на вантовый мост Клифтон и остановился на самой середине. Внизу протянулось ущелье Эйвон-Гордж – серебряная полоска реки, по которой двигались крошечные лодочки. Он взглянул на юг, в сторону города, и дальше, на бледное небо на горизонте, потом закрыл глаза и стал наслаждаться легким ветерком и невероятным чувством высоты – он будто бы стоял на небе.

В этот миг ему было подвластно абсолютно все.

Узкая тропинка, извиваясь, бежала вверх, в направлении обширного луга, на котором здесь и там стояли скамейки, чтобы люди могли сидя любоваться видом на мост. Когда Нэйсмит неспешно взбирался на холм, к нему устремился веселый и энергичный молодой лабрадор. Нэйсмит наклонился, чтобы поиграть с симпатичным псом, и услышал, как его хозяйка, крупная женщина лет сорока с небольшим, бежит следом за собакой и безуспешно зовет: «Сэмми! Сэмми!»

– Не думаю, чтобы он вас слышал, – усмехнулся Нэйсмит, почесывая лабрадора за ушами.

Женщина перевела дыхание и покачала головой:

– Ох, извините меня.

– Не стоит, все нормально, – рассмеялся Нэйсмит. – Вы-то как, в порядке? Похоже, он устроил вам небольшую разминку?

– Никогда не думала, что прогулка с собакой может так выматывать, – печально улыбнулась женщина. – В спортивном зале и то меньше устаешь.

– Зато это хорошая компания. – Он дружески похлопал на прощание пса и поднялся. – Вы не подскажете точное время?

Женщина взглянула на часики:

– Без двадцати двенадцать.

– Мне пора, – улыбнулся Нэйсмит. – Нужно успеть кое с кем встретиться.

Тропа вела дальше между склонившихся друг к другу деревьев, а потом выходила на шоссе. Он пересек тропу и стал подниматься на высокий холм, наслаждаясь видом встающих за парком многоэтажных домов.

Колокола отбили полдень. Осталось подождать еще семь минут, и отпущенные девушке двадцать четыре часа истекут. Таковы были его правила: он всем давал фору в сутки – своего рода жест милосердия, чтобы у жертвы была возможность скрыться, исчезнуть навсегда, пока он не нашел ее. Сейчас девушка может оказаться где угодно, но от этого предстоящая игра становилась только увлекательнее. И конечно, она не знала, что Нэйсмит идет за ней.

На вершине холма он повернул по дороге направо, с трудом сдерживая желание перейти на бег.

Внезапно в кармане куртки завибрировал телефон, и Нэйсмит выругался сквозь зубы. Достал мобильник, посмотрел на имя абонента, с сожалением вздохнул и отклонил вызов.

Только не сейчас.

Нэйсмит отключил телефон и очистил сознание от всех мыслей, кроме как о ней. Вызвал в памяти ее лицо, припомнил глаза, аккуратный носик и прямые волосы до плеч. На него снизошел невыразимый покой.