– Мы еще наведем о нем справки, но я бы не рассматривал Уэллса в качестве подозреваемого, – заключил Мендель, почесал огромной лапищей квадратную челюсть и продолжил: – Теперь переходим к жертве. Нам еще предстоит формальная процедура опознания, но личность мы уже установили. Ее зовут Викки Сазерленд. Незамужняя, двадцати восьми лет, работала в Бристоле в фирме, занимающейся дизайном интерьеров. Проживала в одном из этих глухих переулков сразу за пляжем. – Он сверился с бумагами и уточнил название: – Риверсайд-парк, так вроде?

Констебль Грегг утвердительно кивнул.

– Мы практически уверены, что она жила одна, – продолжал Мендель. – Никто ведь не заявил о ее исчезновении, а мертва она уже пару дней.

Констебль Грегг поднялся со стула и наполнил стакан водой из большой бутылки, стоящей на приставном столике.

– А как ее удалось опознать? – спросил он.

– На связке с ключами была карточка постоянного покупателя из супермаркета, – объяснил Харленд. – Знаете, такие небольшие брелоки. Никаких документов, удостоверяющих личность, у нее при себе не имелось. Ну, это вполне логично, раз ее убили во время утренней пробежки. Но вот ключи от дома у нее должны были быть при себе – особенно если дома ее никто не ждал.

– То, что она совершала пробежку, подтверждается и тем, как женщина была одета: белая футболка, синие спортивные шорты, беговые кроссовки. – Сержант Мендель перевернул страницу и прочитал: – По результатам предварительного медицинского обследования, воды в легких не обнаружено, следовательно, она не утонула. Причиной смерти явилось, похоже, удушение, и следы на горле согласуются с этим предположением. Доказательств использования веревки или какого-то иного орудия не найдено, так что, по всей вероятности, убийца задушил ее руками. Имеются также кровоподтеки в области живота и на руках. Следов сексуального насилия не зафиксировано.

– Есть надежда заполучить отпечатки? – спросил Грегг.

– Может быть, но я сомневаюсь, что нам так повезет, – вздохнул Мендель. – Вода как минимум дважды поднималась во время прилива и частично покрывала тело, что, конечно, усложняет нашу задачу. Следов ног также не осталось.

В комнате воцарилось молчание, все переваривали услышанное. Харленд с отсутствующим выражением откинулся на спинку кресла.

– Сэр, – нарушила тишину Ферт, – ничего не известно о возможном бойфренде убитой? Подобные преступления часто происходят по причине ревности, имеют сексуальную подоплеку.

– Дельная мысль, – согласился Харленд. – Там сейчас работают наши люди, но пока никакой информации у меня нет. Я их потороплю.

Ферт улыбнулась. Мендель перевернул очередную страницу и поднял голову.

– Личных вещей при убитой практически не было, – отметил он. – Как я уже упоминал, у нее имелись ключи, но более ничего такого. Когда тело поднимали, криминалисты нашли осколки разбитых вдребезги часов. Часы спортивные, – вероятно, если они действительно принадлежали жертве, она использовала их во время бега в качестве таймера.

– Необходимо кое-что добавить. – Харленд взглянул на коллег. – Криминалисты обнаружили осколки часов под телом. Кроме того, фрагменты были также найдены вокруг трупа, в грязи. Все они не пострадали от непогоды. Вероятно, лежат в камышах столько же времени, сколько и сам труп.

Он потер уставшие глаза и продолжил:

– Все те фрагменты, которые мы пока что заполучили, слишком маленькие, и их не очень много. Если часы действительно принадлежали убитой, они не просто упали и разбились – похоже на то, что их уничтожили умышленно.

– У меня все, – пожал плечами Мендель.

Он сложил свои бумаги в аккуратную стопку, взял кружку с кофе и скорчил недовольную мину, обнаружив, что напиток остыл.

– Что насчет камер наблюдения? – спросил инспектор констебля Ферт.

– Мы работаем с теми записями, которые удалось получить на сегодняшний момент. Информация, конечно, далеко не исчерпывающая, но мы трудимся. Посмотрим, что удастся выудить.

– Хорошо. – Харленд встал из кресла и медленно подошел к окну. – Давайте начнем составлять портрет нашей жертвы. Нужно узнать обо всем: друзья, семья, коллеги по работе. В особенности необходимо обратить внимание на возможные любовные связи, вообще на знакомства, на все факты, которые могли бы объяснить, почему вдруг эту женщину задушили. – Он повернулся к столу и закончил с легкой улыбкой: – Это все на сегодня. Всем спасибо.

Заскрипели стулья, люди начали выбираться из-за стола и продвигаться к выходу. Харленд продолжал стоять возле окна и глядеть невидящими глазами на улицу.

Совершено жестокое убийство, но у него нет отличительных черт, привычных до боли: здесь не замешаны ни наркотики, ни уличные банды. И ему, инспектору Харленду, предстоит его расследовать. Где-то внутри зарождалась легкая эйфория – чувство, которое инспектор не очень-то любил.

Звонок был столь же нежеланным, сколь и предсказуемым. Когда расследование набирает обороты, это можно сравнить с состоянием, которое испытываешь после физических упражнений: по телу разливается тепло, по кровеносным сосудам бежит эндорфин, «гормон счастья», и под его воздействием забываются все неприятности. И если тебя отвлекают в такой момент, волей-неволей испытываешь досаду. Однако Харленд приучил себя относиться к подобным вещам с философским спокойствием. Иметь дело с вышестоящим начальством сродни нахождению под водой – начнешь трепыхаться, будет только труднее дышать. Инспектор встал и устало поплелся к шефу.

Суперинтендант Алистер Блейк был невысокого роста, с преждевременно поседевшими волосами, носил очки без оправы. Руководителем он слыл требовательным, и на лице его постоянно присутствовало выражение легкого недовольства – с годами оно буквально въелось в кожу. Суперинтендант сидел с прямой спиной и изучал отчет.

– Да-да, – ответил он на стук в дверь, посмотрел на вошедшего Харленда и поприветствовал его неопределенной улыбкой. – Проходите, Грэхем. Присаживайтесь.

Блейку всегда было немного неуютно в присутствии инспектора. Вот и сейчас он смотрел, как Харленд заходит в кабинет, садится, и не мог избавиться от ощущения, что с этим человеком что-то не так. Нет, в отношении работы все было в полном порядке. Инспектор был умен и трудолюбив – два качества, необходимые для любого кадрового полицейского. Умел преподнести себя, хорошо говорил. Но почему он, именно он, перестал стремиться к повышению по службе? Возможно, его подкосила смерть жены, но ведь это случилось год назад… Как бы там ни было, суперинтендант не хотел, чтобы это помешало расследованию дела об убийстве на пляже.

– Я прочитал ваш отчет, – сказал он, показывая на лежащие на столе страницы. – Похоже, нам повезло обнаружить тело именно тогда, когда мы его обнаружили.

– Вы правы, – кивнул Харленд. – Общее заключение такое: ее либо убили на том самом месте, либо бросили там уже труп. Практически наверняка можно утверждать, что тело не вынесло на берег и оно не было перемещено во время прилива или отлива. Об этом говорит его относительно хорошее состояние. А везение наше заключается в том, что место преступления не было полностью залито и остались кое-какие улики.

– Вот как? – посмотрел на него Блейк. – А я думал, там все находилось под водой.

– Верно, только не под самим телом, – пояснил инспектор. – Она лежала вниз лицом, и, похоже, во время прилива ее покрывало целиком. Но вот земля непосредственно под трупом может оказаться очень важна для расследования.

– Это где обнаружили фрагменты часов?

– Так точно. И эксперты считают, что им удастся найти что-нибудь на одежде спереди – там, куда не смогла проникнуть вода.

Блейк откинулся на спинку кресла и, задумчиво кивая, принялся перечитывать отчет. На стене позади стола, как и на остальных, не висело ни картин, ни фотографий, по которым можно было бы судить о личности хозяина кабинета – только три большого формата диплома в одинаковых дешевых пластмассовых рамках.