Кит подняла глаза на Стрэтмора.

— Мне нечего вам сказать, сэр.

— Неужели у вас в запасе не осталось больше ни одной трогательной истории? Право, я разочарован, — ответил Люсьен с саркастической усмешкой. — Вы самая изобретательная обманщица из всех, кого я когда-либо встречал.

— Вам ли меня упрекать, сэр, — парировала девушка. — Вы ведь сами изолгались вконец. Какой спектакль вы устроили в театре. Все решили, что мы с вами — любовники.

— Я всегда честен, если это мне удобно и ничего не стоит, — ответил Стрэтмор вкрадчивым голосом. — У нас очень много общего. Может быть, у вас припасена еще какая-нибудь сказочка для легкомысленного брата или про журналистское расследование?

Кит покачала головой.

— Я устала врать. И я совершенно не обязана отвечать на ваши вопросы. Клянусь вам, я не собираюсь причинять какого-либо вреда невиновному. Больше я вам ничего не скажу.

— Я бы хотел знать, кого вы считаете виновным, а кого нет? — Стрэтмор изучающе посмотрел на девушку. — Представиться Л, Дж. Найтом — очень разумный ход с вашей стороны. Поскольку никто не знает, как выглядит этот журналист. Ваши слова трудно было опровергнуть. Возможно, вы в самом деле писали под этим псевдонимом, но маловероятно. Я бы и полпенни не поставил за то, что это правда. Скорее всего, вы регулярно читали статьи этого Найта. Ну, что скажете?

— Я сама хочу задать вам несколько вопросов, — глаза Кит сузились. — Я думаю, у вас тоже немало секретов. По вашему поведению вас никак нельзя назвать честным и законопослушным человеком. Почему вы так настойчиво пытаетесь у меня что-то выведать?

— Природное любопытство. Мне очень интересно узнать, что заставляет женщину постоянно заниматься мошенничеством, грабежом, а также свершать массу других уголовных преступлений, — Люсьен произнес эти слова с такой улыбкой, что у Кит перехватило дыхание.

Даже если Стрэтмор и не был тем мерзавцем, которого она разыскивала, он тем не менее представлял серьезную угрозу для ее миссии. Так почему же девушку все время тянуло к нему? Воспоминания о его поцелуях до сих пор согревали ее и были настолько же реальны, как и огонь, весело пляшущий в камине.

Ей нужно уйти, пока обстановка не стала еще более интимной.

— Если вы считаете меня преступницей, вам следует обратиться к судье и представить доказательства моей вины, — спокойно ответила Кит. — Но если вы решили передать меня в руки закона, вам следует учесть, что у меня есть влиятельные друзья, которые мне помогут.

При этих словах глаза Люсьена сверкнули мрачным блеском.

— Не вижу никакого смысла в том, чтобы отправлять вас в тюрьму, моя дорогая. Вам это не понравится. А мне от этого не будет никакой пользы.

— Кажется, вы решили соблазнить меня? Я вынуждена отказаться от такой чести. — Кит встала. — Я ухожу.

Она направилась к двери, но когда обходила вокруг стола, Стрэтмор протянул руку в ее сторону. Кит остановилась, хотя он даже не дотронулся до нее. Его влияние было непреодолимо сильным.

— Соблазнить можно невинное или беззащитное создание, — ответил граф. — Вы же не являетесь ни тем, ни другим.

— Спасибо. Так и есть, — сухо ответила девушка. — Но я уже сказала, что Не хочу оставаться с вами, лорд Стрэтмор. Вы что, собираетесь удерживать меня силой?

— Не думаю, что это понадобится, — тихо ответил он.

Граф продолжал сидеть и в этом положении, казалось, не представлял серьезной угрозы. Но его глаза — ax, — его глаза были по-прежнему опасны. Они обещали наслаждение, и у Кит больше не было сил сопротивляться.

— Напрасно вы надеетесь затащить меня в постель, — перешла в нападение девушка. Люсьен лениво улыбнулся.

— Мое терпение бесконечно. Но в конце концов я всегда получаю то, что хочу, — он взял Кит за руку, и пальцы их сплелись. — Почему вы не хотите называть меня Люсьен?

Кит глубоко вздохнула, стараясь не поддаваться действию его теплого пожатия.

— Если я буду называть вас по имени, между нами возникнет определенная близость, а его совершенно лишнее.

— В самом деле? — не сводя глаз с девушки, Люсьен притянул ее к себе. Приподняв ее руку, он нежно коснулся губами запястья и провел языком вдоль голубой вены, просвечивающей сквозь нежную кожу. Это легкое прикосновение подействовало на Кит необычайно сильно. Каждая частичка ее тела запела и затрепетала от томительного желания. Девушка хотела отстраниться, но это оказалось совершенно невозможным. Стрэтмор касался большим пальцем чувствительных бугорков на ладони Кит, и желание освободиться из его объятий быстро исчезло.

— Быть актрисой вовсе не означает быть продажной женщиной, — сказала Кит, но в ее голосе уже не чувствовалось сопротивления.

— Разумеется, нет, — с еле заметной улыбкой сказал он. — Но согласитесь, актриса — это не совсем обычная женщина. И, пожалуй, единственное, в чем я уверен — это в том, что вы — совсем не обычная женщина.

Люсьен все сильнее сжимал руку девушки. Его глаза лучились золотистым светом и не отпускали. Сердце Кит глухо стучало, а дыхание стало прерывистым. Но не от страха, а от предвкушения счастья.

Стрэтмор, несомненно, обладал дьявольской способностью читать мысли. Стоило ей подумать об этом, как он притянул ее к себе, усадил на колени и крепко обнял.

— Вы, наверное, устали? Как мне вас называть? Касси или Джейн?

— Касси — это для сцены. На самом деле меня зовут Джейн.

— Джейн. Слишком простое имя для такой замечательной женщины, — ответил он, умело лаская затылок и шею девушки.

— Ничем я не замечательна. Я только создаю иллюзию этого, — ответила Кит и сама поразилась тому, что сказала слишком много. Стрэтмор был гораздо опаснее, чем она себе представляла. Он заставил ее доверять ему. Казалось, не было ничего противоестественного в том, что он обнимал Кит, а ее голова покоилась на его груди. Кит хотелось поделиться с ним своими страхами и горестями. Она устала, бесконечно устала от непрекращающейся борьбы, в которой она была так одинока!

Конечно, Кит была достаточно благоразумна, чтобы не искать в Стрэтморе союзника. Но от ее непримиримости не осталось и следа. Она растворилась в объятиях Стрэтмора, вдыхая ароматы цветов и пряностей, с трудом различая приглушенные голоса и смех за стенами комнаты. Звуки и запахи были только фоном. Для девушки сейчас существовал только Люсьен. Его спокойное дыхание у ее виска.

Стрэтмор был действительно терпелив. Не торопясь, он поглаживал онемевшие от напряжения плечи девушки. Его тепло и желание постепенно обволакивали ее и расплавляли остатки сопротивления. Вряд ли Кит заметила, когда губы Люсьена первый раз мягко коснулись ее лба, или когда он нежно погладил девушку по лицу, как легким движением пальца поднял ее подбородок и прильнул к ее губам. Он нежно провел языком по ранке на губе, которую девушка разбила в экипаже. Теперь она с трудом могла вспомнить, чего, собственно, боялась. Ощущение блаженства нарастало и перешло в страстное желание, как только он коснулся ее груди. Их поцелуй становился все более глубоким и волнующим. Люсьен сдернул цыганскую рубашку с плеча девушки, и она с радостью приняла ощущение прохлады от дуновения воздуха и тепла его рук.

Когда соски Кит стали твердыми от прикосновения его пальцев, Люсьен прошептал:

— Джейн — слишком простое имя, я буду называть тебя леди Джейн.

"Как он мог узнать?» — эта мысль молнией вспыхнула в мозгу девушки и вывела ее из забытья. Она только сейчас поняла, какую глупость могла совершить. Кит подняла голову.

— Я должна идти.

— Не сейчас, леди Джейн, — ответил он чуть охрипшим голосом и, нагнувшись, прильнул к ее груди. Кровь в ее жилах напряженно пульсировала в такт движениям его языка. Девушка изогнулась всем телом, со стыдом понимая, что вовсе не пытается укрыться от настойчивых поцелуев, а, напротив, готова отдаться ему всем телом. Кит сделала резкое движение и почти лишила Люсьена равновесия. Они чуть было не упали па пол, но Люсьен подхватил девушку, и перенес ее на кушетку и присел рядом. Не отрывая от нее взгляда, он расшнуровал корсет и спустил с плеч блузку. За ней последовала розовая нижняя рубашка. Стрэтмор легко и непринужденно справился с бельем девушки и с такой же легкостью освободил ее от застенчивости. Его восхищенный взгляд растопил остатки ее скованности. Люсьен положил свои теплые ладони на обнаженные груди Кит и склонился, чтобы поцеловать соски. Кит закрыла глаза и невольно застонала, целиком отдаваясь непривычным ощущениям. Легкое покалывание от прикосновения его подбородка к ее обнаженной коже, нежность его рук, скользящих по бедрам… Казалось, он хочет запомнить каждый изгиб ее тела. Кит давно скинула туфельки, ее ноги скользили по бархату кушетки. Мир сомкнулся вокруг них. Для нее сейчас существовало только это мгновение, и только он…