Во многих отраслях творчества: и в писаниях, и в изобразительных искусствах, и в театре, и в самоновейших фирмах — всюду сейчас замечается любопытнейшее обстоятельство. Переселение искусства происходит не только в распространении или ознакомлении со своим искусством, но и в желании работать в формах соседних искусств. Можно наблюдать, как, например, в театральном деле Восток мечтает о западных формах, а Запад часто вдохновляется именно своеобразностью Востока. В театрах Китая и Японии подчас можно усмотреть какое-то подражание Голливуду. Между тем, сколько попыток в восточной сфере происходит среди парижских и американских выставок. Точно бы сам национализм обоюдно сужается. При этом является большим вопросом, все ли видали удачный китайский или японский Голливуд и постоянно ли убедительны восточные экскурсии, олицетворенные западными руками? Среди множества таких попыток сравнительно немногие вполне убедительны.

Конечно, не будем считать всякие дешево-поверхностные постановки, которые совсем и не заняты вопросами внутренней убедительности и характерности. Даже и во многих лучших случаях, в которых налицо очень почтенные устремления, часто не хватает внутренней убедительности. А ведь это — из самых основных условий во всех видах творчества. Всякая нарочитая подражательность не приводит к желательным результатам. И в этом смысле получается какая-то механизация или технократия в чисто внешних приемах.

Правда, часто вы замечаете, что автор старался ознакомиться с музейно-архивною частью. Наверное, он советовался с какими-то специалистами, но вы сейчас же можете распознать, когда именно автор полюбил сущность своего творения или же в нем преобладали какие-либо другие задания и желания. Заданная вдумчивость все же не создает убедительности, проистекшей из знания, выросшего из любви.

Сами авторы, вероятно, не всегда смогут дать даже себе отчет, когда именно их устремляло специальное задание, приказанное особыми современными условиями, или когда творчество сложилось из неудержимой песни сердца. В этом смысле произойдут также какие-то своеобразные деления цивилизации и Культуры. Иначе говоря, условные современные задания будут как бы в пределах цивилизации, а убедительная песнь сердца, всепобеждающая и незабываемая, уже будет в области Культуры.

Когда в разных странах встречаются такие условно-одолженные формы творчества, чаще всего приходится опасаться за правильность путей так желанного переселения искусства.

Особенно теперь, когда многие народы сознательно открыли глаза и на свое прошлое и в то же время овладели новейшими достижениями, можно ожидать, что переселение искусства опять найдет правильное русло в берегах истинных звучаний народов. Очарование этих истинно народных звучаний трудно понимаемо в дальних странах, различных и психологически и климатически. Зачем же мы будем допускать какие бы то ни было подделки, когда возможно открытие истинно народных источников? Мы видим, что в Индии, Китае, Японии живет свое тонкое театральное искусство. К чему же ему Голливуд, который по-своему скажет те слова творчества, которые присущи именно ему?

За последнее время повсеместно отметилось необыкновенно замечательное явление. В самых неожиданных странах проявились свои собственные артисты, творцы, исполнители. Мыто этому нисколько не изумляемся, ибо всегда знали, что это так и так и должно быть, но для многих это простое обстоятельство было целым откровением. Такие откровения лишь показывают неосведомленность многих и неоправданную спесивость, что будто бы многое кому-то не должно быть доступно. Такая ограниченность мышления — просто невежественность. Есть много прекрасных обстоятельств, которых люди не хотят допускать. В деле же обмена искусством должна быть особенно приложена вся заботливая изысканность, вся истинная любовь, которая отеплит и даст творчеству убедительность.

Великие путники древности верили в свои переселения. Они не только были гонимы какими-то тяжкими условиями; они двигались в каких-то больших творческих решениях. Конечно, они любили эти передвижения, а лучшие из этих путников с величайшим вниманием впитывали в себя встречные особенности и красоты. Мы убеждаемся в этом по наследию, оставленному ими. Так же и переселение искусства будет широко исполнять свою мировую объединительную задачу. На этих славных путях ТВОРЧЕСТВО останется истинным звучанием народов со всеми их неиссякаемыми ценностями. После великих путников оставались нетронутыми и те живописные горные хребты и безбрежные моря и реки, преодоленные ими. Также останутся неповрежденно убедительными источниками красот народных, переданных творчеством в бережности и глубокой любви.

Пути общения искусства и науки, конечно, будут и удлиняться и расширяться. В истории нашего времени это мирное культурное завоевание будет не только отмечено, но и оценено с полным вниманием.

Время великих переселений и глубоких взаимопониманий! Пусть будет так.

4 Января 1935 г.

Пекин

"Врата в Будущее"

В прошлом году генерал Чан Кай-Ши, "отец этого движения", обозначил ближайшие основы этой новой жизни. В предисловии к его брошюре проводится некоторая параллель между этим движением и движением оксфордской группы. Конечно, сходство этих двух движений в основе своей очень мало. Движение, возглавленное Чан Кай-Ши, имеет большое приложение к современности не только Китая, но и вообще.

Мы уже упоминали, что в настоящее время происходит любопытное сочетание глубокой древности с самоновейшими утверждениями. Так же точно и в новом движении главы Китая в основу положены древнейшие и благороднейшие старые принципы ЛИ, И, ЛЯНЬ и ШИ, т. е. добрый образ жизни, мужество, честность и добросовестность в действиях.

Очень знаменательно, что в основу новых преобразований и преуспеяний полагаются принципы, завещанные глубокой древностью. Наверное, для многих поверхностно современных людей все эти принципы будут лишь отвлеченностями, странными в устах государственного деятеля. Но нам это обращение к вечно Живой Этике очень близко. Ведь на непоколебимых, вечных основах этических может строиться и настоящее преуспеяние и благосостояние народов. Трезвость, дисциплина, самосознание, понимание обязанности и стремление к строительству построится не на отрицательных формулах, попирающих все бывшее, но именно на утверждении незыблемых начал.

Иероглиф ЛИ напомнит о добром образе жизни, о настоящей дисциплине, взаимоуважении, о тех хороших обычаях семьи, из которых растет здоровая государственность. Иероглиф И указывает на незыблемость чести, геройства, мужества, без которых вообще невозможны человеческие отношения. ЛЯНЬ говорит о честности, утверждает язык сердца; тот, кого справедливое суждение рождается чистотою мысли, и ШИ стоит знаком добросовестного образа действий, иначе говоря, прекрасного искусства мышления, без которого люди неминуемо обратятся к одичалости.

Просто напомнены эти вечные основы бытия. Общечеловечно мышление, которое может понять их полной взаимностью. Никакой отвлеченности нет в построениях жизни с такими призывными напоминаниями.

Чан Кай-Ши напоминает о пяти тысячах лет китайской Культуры и также справедливо указывает, что в силу небрежения к упомянутым основным устоям современная жизнь отступила далеко от тех возможностей, которые уже были на мире.

"Китай имеет 35 миллионов квадратных ли территории, изобилующих естественными богатствами, при использовании которых эта страна легко могла быть богатейшей среди наций мира. Тем не менее всюду видна бедность и несчастье, и это явление всецело зависит от небрежения к традиционным доблестям Китая, а именно: ЛИ, И, ЛЯНЬ и ШИ…

Китай имеет 400 миллионов населения, которые были хорошо организованы в основах жизни. Но какое зрелище сейчас представляет наш современный народ всему миру? Он дезорганизован, недоволен, боязливо разъединен всякими противоположными извращенными учениями, которые направляют жизнь к чему-то немногим лучшему, нежели жизнь дикарей. И это происходит в силу небрежения к ЛИ, И, ЛЯНЬ и ШИ…