Помню давнишний рассказ о том, как некто начал выговаривать себе количество праздников. Собеседник пошел ему навстречу и начал предлагать еще новые и новые праздничные сроки. Наконец сам любитель праздников начал смущаться длиннотою списка и когда подсчитал, то оказалось их в году 366. Тогда весь этот вопрос упал сам собою. Праздник и должен быть. Праздник и есть в желанности труда. Если каждый труд осознается как благо для человечества, значит, он и будет тем самым желанным праздником духа.

Марафон качества, марафон устремленности, спешности, производительности — все это прекрасные марафоны. В них-то и испытуется качество духа. Конечно, в каждом существе есть зерно духа, но состояние и качество их различны. Так же точно, как нельзя оставаться недвижным в космическом движении, так же точно и состояние духа должно безостановочно изменяться. Пожелаем лишь и всем, и себе прежде всего, чтобы чаша духа не расплескалась. Чтобы тяжкие капли хаоса не испепелили ценную накопленную влагу чаши.

Вот говорят о засухах. Но где эти засухи? Разве только на земной поверхности. Говорят о пятнах на солнце. Только ли на солнце эти пятна? Запятнать все можно. Лучшим очищением этих пятен все-таки останется желанность труда. Эта желанность не выразится в физических мерах. Огненно она осветит все потемки и даст ту светлую улыбку, с которою нужно встретить грядущее.

17 Июня 1935 г.

Цаган Куре

"Нерушимое"

Получены многие Ваши письма. Пришли они сразу, и ответить на них тоже хочется сразу Вам всем. Во всех Ваших письмах в разной форме выражалась одна добрая строительная мысль. Каждый добром поминал своих сотрудников. Потому и этот привет пусть читается Вами всеми вместе.

Очень хорошо отмечено, что наш друг наполнился словом "радуйся" именно в то самое время, когда я и отсылал это самое слово. Именно как в древности приветствие начинали этим пожеланием, так и мы все не поскупимся направить друг к другу доброе пожелание.

Пусть это приветствие всегда будет в обиходе Вашем. Когда же дни будут особенно напряженны, когда будет смутно и тяжко, именно тогда укрепляйте друг друга благим напоминанием. Ведь всем тяжко. Не учтешь, кому тяжелее, кому легче. Одному — в одном, другому — в другом, во всем разнообразии чувствований и переживаний может быть как бы безысходно тяжко.

Такая призрачная безысходность рассеется от одного искреннего дружеского благопожелания. Каждая радость уже есть новый путь, новая возможность. А каждое уныние уже будет потерею даже того малого, чем в данный час мы располагали. Каждое взаимное ожесточение, каждое ращение обиды уже будет прямым самоубийством или явною попыткою к нему.

Окриком не спасешь, приказом не убедишь, но одно светлое "радуйся" истинно, как светильник во тьме, рассеет все сердечные стеснения и затемнения. Для чего же Вы сходитесь? За тем, чтобы добротворствовать, чтобы всемерно служить Благу и Свету. Среди Ваших собеседований пусть растет постоянное желание увидаться чаще, сообщить друг другу что-нибудь ободряющее и укрепляющее. Среди этих так нужных в повседневности ободрений будет одним из самых плодотворных простое: "радуйся".

Люди часто отучают себя от радости. Они окунают свое мышление в такие темные, тенистые застои, что на каждый привет подозрительно ответят: "Нам ли радоваться". Да, милые мои, именно Вам. Не может быть такого положения, в котором бодрый дух не увидел бы просвета. Не просто беспричинно Вы говорите в письмах своих, что пребываете в бодрости. Эта бодрость образована в Вас. Для нее Вы много читали и, чтобы подводить итоги впечатлений, Вы закрепляете их в Ваших собеседованиях.

Вот, я посылаю Вам выписку из одного далекого письма, в котором также далекий корреспондент сообщает о темноте и невежественности. Знайте и такие происходящие отборы. В сообщаемом письме не видно желаний непременно умышленно очернить кого-то. Наоборот, темные факты оплакиваются. Злобная невежественность причинила душевную боль. Но и на это Вы скажете: "И это пройдет". Вы не только переживете всю подобную действительность, но зная ее, Вы бодро ее победите.

Для начала этой бодрости Вы улыбнетесь друг другу в сердечном привете — "будем радоваться". Сумеем обойтись друг с другом очень бережливо, очень задушевно и, опять-таки, очень радостно. Некоторые темные знаки являются даже в темноте своей уже предвестниками Света. В восточных языках имеется выражение: "Первый проблеск до зари восхода". Видите, не о восходе самом говорится, даже не о заре, но уже подмечается первый проблеск. Чем пристальнее будете осматриваться, тем больше светлых проблесков найдете. "Близка заря, но еще ночь", — так словами стража отвечает пророк Исайя. Несмотря на ночь, он уже видит зарю. А зарю можно приветствовать именно лучшим пожеланием: "Будем радоваться".

Хорошо, что Вы вообще не сетуете. Напрасные сетования причиняли столько вреда людям, а прежде всего самим же сетующим. Действительно, почему человек должен сетовать на то, что он в данный час находится в определенном месте и в определенном состоянии? Во-первых, и над тем, и над другим он когда-то сам потрудился; а затем, почему человек может брать на себя утверждать, что в другом месте он мог бы быть более полезным.

Может быть, именно на этом месте, где он сейчас находится, он должен выполнить большую и прекрасную миссию. Может быть, он поставлен именно на этом месте, как дозор крепкий и неусыпный. Может быть, именно на этом месте ему доверено нечто такое важное, которое он и не мог бы донести в другом месте. Часто людям миражно представляется, что куда-то нужно стремиться, и они забывают, сколь большие ценности вверено им охранять.

Что же было бы, если все добрые люди собрались бы в изолированном месте. Правда, они могли бы наполнять пространство мощными мыслями. Но все же им пришлось бы высылать доверенных гонцов для земных хождений, для работы верной и неотложной. Что же было бы, если гонцы эти не пожелают идти в путь среди ночной тьмы, среди леденящих вихрей. Конечно, идти по острым камням, ожидать из-за каждой скалы вражеский нож и слушать грубые кощунственные речи неприятно. Но как же иначе сделается мирское дело? Как же построится храм и как иначе возможно принесение радости народам?

Потому-то так хорошо, что Вы не сетуете, что Вы понимаете смысл и значение работы на определенном месте. Конечно, Вы храните в сердце своем пути дальние в страну благословенную. Вы видите в себе, в сознании своем все благие построения, о которых обязан мыслить каждый мыслящий. Вы храните в себе и готовность пройти по всем острым камням и выслушать все угрозы и рычания, ибо Вы знаете, куда и зачем Вы должны направляться.

Теперь же, когда Вы собираетесь для собеседований, Вы наполните эти часы неподдельною радостью. Вы укрепите друг друга в том, что зло преходяще, но благо вечно. А там, где радость — там уже есть зачаток блага. Улыбка в благе — не похожа она на гримасу и усмешку личин зла. Истинная радость убережется от всякого сквернословия и кощунства. Ведь радость светла.

Только в радости Вы находите неисчерпаемые силы, чтобы неустанно продолжать добротворствовать. В радости люди стремятся сойтись вместе. Именно в радости нет одиночества. В радости и пишу Вам всем вместе, ибо не хочу ничем разъединять вас. Почему бы нужно было говорить о радости кому-то тайно?

Радость — в явности. Радость — в доверии. Радость — во взаимном укреплении. Не отвлеченно дружелюбие, о котором мы всегда говорили. Трудные дни сейчас. В эти часы особенно помянем и сбережем радость. Будем радоваться!

18 Июня 1935 г.

Цаган Куре

"Нерушимое"

Из нашей семейной хроники вспоминаются два эпизода, имеющие общее значение. Около нашего имения лет 55 тому назад перед великим постом сгорела церковь. Такое несчастье угрожало всей округе встретить без храма и Страстную неделю и светлый Христов Праздник. Чтобы не оставить местных жителей без этой духовной радости, отец мой широко пришел на помощь: пожертвовал одно из строений поместья с окружающею землею, и в течение шести недель усиленными трудами строение было преображено в храм. Засияла колокольня, поспел иконостас, и в Вербное воскресенье было поднятие креста и освящение храма.