Как только граф удалился, в зале послышался приглушенный шепот; громко говорить боялись, ибо в гостиной находились Киприенна и Матифо.

Всецело поглощенный своей любовью, банкир не замечал ничего вокруг и принялся утешать побледневшую Киприенну, стоявшую рядом с ним с опущенными глазами.

Выгодное замужество Киприенны вызывало зависть у многих близких друзей графа де Пьюзо, которые тут же начали делать насмешливые замечания по поводу отсутствия графини.

— Графиня не из тех женщин, которые могут из-за легкого недомогания пропустить столь важное событие в жизни своей семьи, — заметил один из приглашенных.

— Кто знает, как она в действительности относится ко всему этому? — шепотом ответил его сосед, — кажется, графиня с самого начала не одобряла этого брака.

— Как жаль, что такую прелестную девушку приносят в жертву богатству, — тихо пробормотала пожилая вдова, приехавшая вместе со своей двадцатипятилетней незамужней дочерью. Справедливости ради следует отметить, что и маменька и дочка в душе были готовы с радостью принести точно такую же жертву.

— Это просто какая-то комедия, — произнес старик, стоявший рядом с ними, — графиня не более больна, чем вы или я.

— Но почему же она тогда так долго не появляется здесь?

— Причина очень проста — она просто отказывается дать свое согласие на этот брак. Она не очень-то ладит с супругом и теперь рада возможности доставить ему крупную неприятность.

— Неужели вы думаете, что она может отказаться от такого зятя, как Матифо? Вы шутите, маркиз.

— Да по первому его знаку любая из присутствующих здесь матерей бросит своих дочерей к его ногам, а в случае необходимости с радостью и сама выйдет за него замуж.

— Мне кажется, вы просто оскорбляете нас, виконт, — сердито заметила одна из дам.

— Ни в коем случае, сударыня, я говорю только о тех, у кого есть дочери на выданье. Ваша еще слишком мала для этого.

— О, моей Люсиль еще только шесть лет.

— Скажем лучше, что ей уже шестнадцать, — тихо пробормотал неисправимый старый скептик, — но давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом.

Тем временем граф де Пьюзо и доктор Озам поднялись по лестнице, ведущей в апартаменты графини, и доктор, хорошо знакомый с расположением комнат в доме, положил было руку на ручку двери, но граф удержал его.

— Ведь вы честный человек, доктор, не так ли? — спросил он взволнованным голосом.

Отдернув от двери изящную белую руку с длинными пальцами хирурга, доктор удивленно посмотрел на графа своими большими голубыми глазами и с достоинством ответил:

— Да, господин граф, смею надеяться, что я именно таков.

— В таком случае вы должны сохранить тайну, от которой зависит честь и счастье всей нашей семьи.

— За свою жизнь мне пришлось узнать сотни подобных тайн, — ответил ему доктор, — но, сам не знаю почему, я их тут же забываю.

— Но в данном случае этого недостаточно, — продолжал граф. — Готовы ли вы стать соучастником небольшого обмана?

Услышав эти странные слова, доктор недоуменно поднял брови.

— Поверьте, ложь эта совершенно невинна, зато она, как я только что сказал вам, позволит мне спасти честь и счастье нашей семьи.

— Я не могу принять заранее такого решения, — заметил доктор Озам, — сначала мне необходимо выяснить, о чем идет речь, но в любом случае обещаю вам молчание, независимо от того, соглашусь ли я на вашу просьбу или нет.

— Хорошо, доктор, тогда смотрите сами! — воскликнул граф, широко распахивая дверь спальни своей жены.

Комната графини была пуста, постель выглядела так, как если бы на ней кто-то провел несколько беспокойных часов. Дверцы шкафа были раскрыты, он тоже был пуст. На стульях валялось несколько небрежно брошенных платьев, видимо, забытых в спешке.

— Что это значит, господин граф? — вскричал доктор, в растерянности глядя на господина де Пьюзо.

— Как видите, графиня ушла из дома, — ответил тот. — Какой скандал! Да, доктор, она убежала! А я-то еще думал, что мне наконец удалось уговорить ее! Казалось, она согласилась на все и вдруг такой неожиданный сюрприз!

Вынув из нагрудного кармана смятый лист бумаги, он протянул ее доктору.

— Читайте! Она оставила мне эту записку.

«Граф, — прочел доктор, — я слишком слаба, чтобы противостоять вашим угрозам, но во мне еще достаточно сил, чтобы не согласиться с вашим намерением принести в жертву нашего ребенка ради поправки вашего пошатнувшегося положения…»

— Нашего ребенка! — с горечью повторил граф.

«… Поскольку я не осмелилась открыто сказать «нет», — продолжал читать доктор, — то приняла решение бежать из нашего дома, чтобы не быть обязанной дать согласие на этот брак. Не ищите меня, все ваши поиски все равно будут напрасны…»

— Ну это мы еще посмотрим! — вскричал граф.

«… Вы не увидите меня до тех пор, пока не откажетесь от своих планов относительно Киприенны. Дорогой друг, заявляю вам в последний раз, что я действительно некогда обманула вас, но Киприенна, все же, ваша родная дочь, клянусь вам в этом. Не заставляйте неповинную ни в чем девушку расплачиваться за мою ошибку».

Граф со стоном упал в кресло.

— Что же мне теперь делать? — тихо пробормотал он, — как я смогу объяснить этот побег?

— Ну что ж, — с улыбкой ответил доктор Озам, — вам просто придется и дальше придерживаться столь удачно пришедшего вам в голову объяснения. Ведь, насколько мне известно, никто еще не был в этой комнате, не так ли?

— Сюда заходил только полковник Фриц, но я полностью доверяю этому другу.

— Прекрасно, — заметил доктор, — в таком случае нам надо постараться выиграть время. Я готов подтвердить, что графиня де Пьюзо серьезно больна и стану навещать ее каждый день, а через несколько суток мы, в случае необходимости, отправим ее на побережье.

— Это нам поможет лишь ненадолго! — с отчаянием вскричал граф. — Вы сами знаете, что в нашем обществе люди видят сквозь стены и слышат даже то, чего нет на самом деле. Не пройдет и двух недель, как о нашей тайне станут кричать на улицах.

— Вы правы, — холодно заметил доктор, — нам действительно надо как можно скорее обнаружить местонахождение графини.

— Но как это сделать? Может быть, стоит обратиться к помощи полиции?

— Нет, полицию не стоит впутывать в это дело.

— Как же тогда быть?

— Но ведь способ прямо указан в письме. Откажитесь от брака вашей дочери.

— Никогда! — сердито воскликнул граф.

— Вы можете поступать, как вам будет угодно, — продолжал доктор, — но послушайте мой совет. Я, врач, хорошо знающий господина Матифо и лечивший его приемную дочь, говорю вам: откажитесь от всякой мысли об этом браке.

— Возможно, вам известно нечто…

— Мне ничего не известно, господин граф, — поспешно прервал его доктор, — ибо я тут же забываю все доверенные мне тайны. Но подумайте над моими словами, а я тем временем возьму на себя обязанность распорядиться отъездом ваших гостей.

Через пять минут последний экипаж выезжал из ворот особняка, в котором граф чувствовал себя совершенно одиноким, несмотря на присутствие Киприенны, в которой он по-прежнему не хотел признать родную дочь.

Что касается самой Киприенны, которой сказали, что у ее матери открылась заразная болезнь, то она была уверена, что ее свадьбу просто отложили, так что этот огромный роскошный особняк, столь веселый и великолепный снаружи, таил в себе лишь горе и отчаяние.

Как счастливы богачи!

На втором этаже кафе «Синий тюрбан» стояли два биллиардных стола. Каждый вечер, примерно с десяти до одиннадцати часов, там неизменно собиралось несколько богатых буржуа, развлекавшихся игрой в карты и на биллиарде. Помещение же на первом этаже посещалось публикой попроще — там бывали носильщики, рассыльные и представители других подобных профессий. Обычно они начинали собираться как раз к тому времени, когда завсегдатаи второго этажа расходились по домам.