- Что-нибудь еще?

- Н-нет... Да, есть! Поговорите, пожалуйста, с Джимми.

- Насчет чего?

- Он собирается стать адвокатом.

Старушка не удержалась и изумленно взглянула на Трента.

- Это же смешно!

- Конечно, - кивнул Трент. - Все равно поговорите с ним, объясните, как оно на самом деле.

- Что «как оно»?

- Расскажите о тех жутких открытиях, которые порой приходится совершать адвокату. Зачем далеко ходить, поведайте о том, что случилось в этой комнате. О том, на какие ужасные вещи порой толкает профессиональный долг. Подумать только, защищать геника! Поговорите с Джимми. Мне кажется, он не совсем понимает, за что берется.

Бет бросила на него странный взгляд:

- Хорошо. Обязательно, Трент. Буду счастлива.

- Замечательно. Премного благодарен. Я высоко ценю вашу доброту.

- Я скоро вернусь, - кивнула она на прощание, поднявшись со стула и направляясь к двери.

Трент сидел в центре камеры на полу в позе лотоса. Руки покоятся на коленях, глаза закрыты. Он надеялся, что даже если в камере установлены камеры скрытого наблюдения, дежурный подумает, что он просто решил предаться медитации.

Его пожирала отчаянная тоска.

Впервые он испытывал страдания от острой нехватки информации.

Это случилось около полуночи - по крайней мере, Тренту так показалось. Дверь в камеру неожиданно потеряла жесткость и свернулась в трубку, прижавшуюся к боковой стойке.

Трент открыл глаза.

В проеме неподвижно возвышался Эмиль Гарон. Он был один, одет в безукоризненно чистую, отлично скроенную форму, какую носили приписанные к элите миротворцы.

Трент встать не соизволил и поприветствовал нежданного гостя сидя.

- Здравствуйте, мсье Гарон. Сержант проигнорировал приветствие:

- Сегодня утром мы послали в окружной суд Нью-Йорка запрос. Наша контора требует разрешить промывание мозгов. Запрос послан на имя судьи Депре.

Трент не ответил. Открыл глаза и молча смотрел на Гарона.

Гарон, казалось, не замечал обращенного на него взгляда:

- Твой адвокат получит копию файла с этим требованием. Она, конечно, подаст протест, но это не повлияет на решение суда. Разрешение на сканирование будет вынесено не позже среды следующей недели. В крайнем случае, в четверг. Так что, мой молодой друг, у тебя осталось не так уж много времени.

Трент вполголоса возразил:

- Кто знает? Дела в судах проворачиваются неспешно. Сомнительно, чтобы они успели обернуться так скоро.

- Я гарантирую, что в данном случае они проявят редкую прыть.

Трент склонил голову набок:

- Кажется, я догадываюсь, почему вы, мсье Гарон,. с такой радостью и поспешностью сообщаете мне эту новость.

Сержант, не скрывая презрения, сверху вниз посмотрел на Трента:

- Ничего, скоро у тебя вовсе не останется мозгов, чтобы о чем-то там догадываться.

После короткого молчания Трент все же решился задать вопрос, которого ожидал Гарон:

- Сержант, что вы хотите от меня?

Элитник тут же отрицательно помотал головой:

- Ничего. Разве что кое-какие объяснения. По дружбе, так сказать. Можешь говорить свободно, Трент, наблюдение отключено. К тому же эта камера находится на общем режиме и здесь нет скрытых «гляделок». Ведется только стандартный надзор. Но я и его приказал вырубить.

- Вы не обидитесь, если я с недоверием отнесусь к вашим словам?

Гарон улыбнулся:

- Ни в коем случае.

Приятно слышать.

Только сейчас Трент обратил внимание, что ночной посетитель даже стоит не так, как все нормальные люди. Гарон просто застыл на месте без всякого намека на движение. Так ведет себя выключенная или остановленная машина. Обычный человек не может сохранять полную неподвижность сколько-нибудь продолжительное время - то плечом поведет, то почешется, то головой дернет. Этот же возвышался на пороге как истукан, не шевелясь и не моргая. Он и говорил в точности как робот, двигая одними губами. Ни глаза, ни лицо, ни тело в речевом процессе не участвовали. Киборг вполне обходился без жестов.

- Я уже девять лет служу в оккупированной части Америки. Сначала в качестве наблюдателя в сети, затем как военнослужащий элитных частей. Ты же, в свою очередь, являешься одним из самых замечательных вебтанцоров. Мои контактеры в Пятом департаменте полиции Нью-Йорка вполне согласны с этим мнением. Они клянутся, что ты самый изощренный, самый хитрый Игрок, какого они только встречали.

- Я тоже готов поклясться, что это ошибка, - возразил Трент. В следующее мгновение его ошеломила неожиданная мысль. Не скрывая удивления, он спросил: - Ты хочешь сказать, что среди копов у тебя есть дружки, которые сливают тебе информацию?

- Естественно, - усмехнулся Гарон. - Не все полицейские ненавидят миротворцев, и не все миротворцы ненавидят по­лицейских. Ребята из Пятого департамента с восхищением отзываются о тебе и твоих методах.

Трент некоторое время молчал, осмысливая информацию. От бетонного пола тянуло холодом и сыростью, а тонкий ком­бинезон заключенного служил неважной защитой. Поднявшись на ноги, он повторил свой первоначальный вопрос:

- Так чего же вы все-таки хотите от меня, Эмиль? Ни единая жилка не дернулась на жестяном лице киборга. После долгой паузы он спросил:

- Почему вы этим занимаетесь?

Трент удивленно посмотрел на сержанта. Тот на миг запнулся, словно подыскивая слова:

- Я имею в виду, что вам в ней нравится?

- В чем нравится?

- В Игре. Я никогда не понимал Игроков, Трент. Я охотился за ними, гонялся взад и вперед по Хрустальному Ветру, пытался поймать тут и там. Но я никогда не мог понять, зачем вам это надо? Почему вы так стремитесь, чтобы вас ловили, наказывали? Что в этой возне такого захватывающего?

Трент невольно отвел взгляд в сторону. В ту минуту он просто не мог смотреть на элитника. Так и ответил, глядя в стену:

- Простите, но здесь я ничем не могу помочь.

Гарон замолчал. Ледяной глыбой возвышался он в дверном проеме и молчал еще очень, очень долго. Казалось, целую вечность. Наконец разлепил сжатые губы и вновь обратился к заключенному:

- Трент?

- Да?

- Ты когда-нибудь слышал о человеке по имени Мохаммед

Венс?

- Никогда, - легко солгал Трент.

- По слухам, именно Мохаммед Венс семь лет назад отдал приказ о бомбежке Комплекса Чандлера. Я разговаривал с ним вчера, для чего пришлось прервать праздничную вечеринку. У Мохаммеда вчера был день рождения, ему исполнилось сорок. В настоящее время он вот уже одиннадцать лет служит инспектором элитных частей, входящих в состав МС. Удивительный человек!

- Зачем вы мне все это рассказываете?

- Дело в том, что ты и есть одно из тех существ, с которыми боролся Венс. Если тебя обижает слово «существо», я готов признать тебя человеком. Правда, особой породы. По моему мнению, ты полноценный телепат, что бы там ни говорили в Центре генетических исследований. По крайней мере; в МС есть хотя бы один офицер, который хорошо знает вашу породу. Он отлично изучил твоих сородичей еще до Большой Беды. Его зовут, как я уже сказал, Мохаммед Венс. Я послал за ним. Он будет здесь через два дня

Гарон отвернулся и шагнул в коридор. Дверь автоматически распрямилась и перекрыла вход в камеру, запечатав его наглухо.

Ночью, спустя сутки, в камеру вошел чернокожий миротворец, которого Трент раньше никогда не видел. В правой руке он держал парализатор. С нескрываемым сожалением в голосе миротворец сообщил:

- Там явилась твоя адвокатша.

Выговор был чисто нью-йоркский - подобный акцент ни с чем не спутаешь.

Трент, сидящий в середине камеры на полу в позе лотоса, удивился:

- Так поздно?

- Это не мои проблемы, - пожал плечами миротворец, бросил на пол наручники, подождал немного, затем добавил: - Если ты, парень, через две секунды не встанешь и сам не застегнешь браслеты, я закрою тебя в камере и уйду, и пусть твой адвокат кричит, сколько ей будет угодно, насчет твоих прав. Я ей так и скажу: леди, можете орать хоть до посинения, а сейчас катитесь отсюда. Приходите утром, как все нормальные люди, а сейчас ночь...