Разумеется, все складывалось не так шикарно, как я когда-то представляла.

Но, входя в здание общаги (я кивнула швейцару, проклиная про себя туфли Светланы, в которых я натерла ужасные мозоли), я даже не подозревала, что все мои проблемы вскоре покажутся пустяком по сравнению с теми, что были у моей соседки по комнате. Битва за туалетную бумагу, превратившаяся в фарс, грозила перейти в финальную стадию. Картина получалась не очень красивая. На кону стоял двухслойный рулон.

Следующие несколько недель прошли по одной и той же схеме: ежедневный удар по самолюбию на ни к чему не приводящем кастинге. Меня постоянно прогоняли через все сборы стада, так что я даже привыкла соперничать с целой стаей потрясающих красоток, за которых с гордостью бились бы народы во времена древних греков.

Спустя полтора месяца пребывания в модельной общаге я покидала один из кастингов — мы в тот раз понадобились фирме «J. Crew»[13] — уже с ухмылкой на лице. Мне тогда пришло в голову: а что, если на выходе нас пометят клеймом в виде буквы «J»? А если еще и вспугнуть наше стадо, то модели, ударившись в панику, затопчут совсем молоденького, тощего педика-модельера, который только вышел на путь к великой славе. Я даже представила себе заголовок в «Нью-Йорк таймс»: «Модели обращены в бегство — погиб маленький Билли, пронзенный шпильками от Manolo». А ниже шрифтом помельче: «Панихида по юному дизайнеру состоится в эту пятницу в "Barneys".[14] После службы — коктейли. Отличный шанс наладить контакты».

Я бы с удовольствием посмеялась, но сложившаяся практика начала меня немного беспокоить, и я снова отправилась домой пешком, гадая про себя, когда же наконец я получу работу и смогу переехать из общаги. Раньше мне казалось, что до грандиозного успеха рукой подать, но теперь меня одолевали сомнения.

После долгой прогулки, полной раздумий, меня ожидал необычный вид: Лора, стоя на четвереньках, чистила мокрой тряпкой ковер. Она терла какое-то пятно с маниакальной решимостью, тихо ругаясь.

Когда я вошла, она вздрогнула и обернулась. Глаза у нее были красные и ввалившиеся, и явно не оттого, что она чистила лук. Быстро отвернувшись, она прыснула чистящее средство на пятно и принялась тереть еще сильнее. Блестящие волосы стянуты банданой, чтобы не падали на глаза. Хотя вид у нее был немного измученный и одета она была в линялую фуфайку, Лора по-прежнему выглядела потрясающе.

— Привет, Хизер… Я тут… пытаюсь избавиться от пятна.

Она прикладывала все свои жалкие силенки к ковру и противному пятну.

— Лора, с тобой все в порядке? — спросила я. — Ты…

— Нет-нет, просто глаза щиплет от жидкости. Нужно всех предупредить, чтобы сразу убирали за собой, если вдруг что-то прольют, иначе я отказываюсь заниматься уборкой.

Я скинула Светланины туфли, взглянула на вздувшуюся мозоль и прошла к Лоре. При моем приближении она чуть ниже наклонила голову. Я внимательно рассмотрела то место, над которым она трудилась, но не увидела никакого пятна.

— Еще немного, и будет идеально, — сказала она, при этом на ковер упала одна-единственная скатившаяся со щеки слезинка.

— Идеально…

Вторая слезинка, а потом и третья упали на и без того мокрый ковер. Лора села на колени и взглянула на меня полными слез глазами.

— Что случилось? — спросила я.

— Агентство… мне сделали последнее предупреждение. Я даже не подозревала, что у них заведен особый список. Ты можешь в это поверить? Рейчел сказала, что я негласно угодила туда еще две недели назад, они, мол, давно следят за моим «отношением» к делу. Она пригрозила отозвать мой контракт на том основании, что теперь на меня не приходит столько заказов, как раньше, и это, по ее словам, связано с моим «отношением». Что это такое? Вплоть до последних недель я посещала все кастинги, носилась по всему городу, словно их рабыня.

Я знала, что на самом деле она и в последнее время посещала кое-какие кастинги, но для приличия покивала. Лора продолжала:

— Я не гуляю, как остальные девицы… — Она взглянула на меня, словно прикидывала, чего я добилась за то время, что живу в общаге. — И я единственная, кто содержит это сраное, прости за выражение, жилье в порядке. И еще кто-то смеет говорить, будто я мало стараюсь!

Мне приходилось раньше слышать, что Лора была одной из немногих, кто добился приличных заказов на постоянной основе. Некоторые девушки агентства даже с уверенностью утверждали, будто она зарабатывала достаточно, чтобы переехать из убогой общаги. Но что-то все-таки ее удерживало. Возможно, экстравагантные привычки моделей, их нездоровые диеты и постоянные жизненные кризисы заставляли ее чувствовать себя второй миссис Гарретт из сериала «Факты жизни».

— Последнее предупреждение? — переспросила я. — Разве они имеют право на такое?

— Это агентство. Они могут сделать все, что захотят. — Она огляделась, словно опасаясь, что нас подслушивают, и прошептала едва слышно (мол, даже если мы одни, здесь может быть полно «жучков»): — Стоит этой стерве Рейчел кого-то невзлюбить, она способна на все! И дело тут не в туалетной бумаге, я уверена. Кто-то доносит. Им известно, что я в последнее время не ходила на кастинги, но никого другого на ковер не вызвали. Подозрительно. Наверняка кто-то докладывает обо всем Рейчел.

Она снова пытливо посмотрела на меня.

— Нет, я тут ни при чем. Я бы никогда… да я только недавно сюда переехала!

— Я и не думала на тебя. Ты мне кажешься милой. Скорее всего, кто-то из девушек в агентстве, кто не живет в общаге, обо всем узнает, а потом пересказывает Рейчел, приплетая всякие ужасы. Крот, как я и предполагала.

Крот. Речь не о хорошеньком зверьке, роющем подземные ходы.

— Но какой в этом смысл?

Лора посмотрела на меня так, словно я вчера родилась. Утерев слезы рукавом, она немного приободрилась, видимо найдя утешение в том, что вновь можно примерить на себя роль наседки.

— Милая моя, девушки в агентстве все, как одна, гадюки, стервозные гадюки. Ради того, чтобы вырваться вперед, они пойдут на все, разве что не посыплют отравой чужой сельдерей. Впрочем, не удивлюсь, если некоторые приберегли это средство на крайний случай. Как ты не понимаешь! Ведь если меня выгонят, освободится еще одно место для очередной новенькой!

Я покивала. Девчонки-старшеклассницы вечно подсиживали своих «лучших» подруг, пытаясь добиться расположения самых популярных парней, и даже пристрастились царапать машину Сюзанны Шмидт и выводить губной помадой на ветровом стекле «ПОХОТЛИВАЯ ШЛЮШКА». Поэтому вполне объяснимо, что, когда дело касалось больших контрактов, славы, денег и в перспективе брака с особой королевских кровей, меры могли быть еще более серьезными. Ну, если не убийство, то, во всяком случае, уничтожение чьей-то репутации… Все это считалось нормой.

Лора, как видно, поборола приступ слабости и, поднявшись, с удовлетворением взглянула на ставший чистым ковер, на который вчера Кайли — больше некому — вылила метамуциловый коктейль.

— Отлично, — сказала она, поворачиваясь ко мне. — Хизер, будь поосторожнее с теми, с кем ты здесь общаешься, старайся не заводить себе врагов. — Глядя на меня, она одобрительно улыбнулась. — С таким личиком врагов ты обязательно приобретешь, просто постарайся, чтобы их было не слишком много.

— А что будет с тобой? Ты совсем не боишься?

Лично я за нее боялась, только не хотела этого говорить.

— Нет, они ведь не могут мордовать каждую из нас. Если мы будем держаться вместе и что-то предпринимать, вряд ли они отошлют всех нас по домам. На моей стороне Кайли и Светлана, да и ты тоже, правда? Рейчел лишь пытается заставить меня сломиться и напугать остальных, чтобы впредь никто не смел жаловаться. Но я не отступлюсь. Мы получим туалетную бумагу, нравится им это или нет.