Закончив, он подошел и остановился у нее за спиной. Накинув атласный халатик абрикосового цвета, она в раздумье стояла перед гардеробом, выбирая, что надеть.

Клэй вдруг решительно вынул из шкафа платье из светло-коричневого бархата.

— Джейни сказала, чтобы ты надела это. — Он критически осмотрел платье. — Ладно. Надевай. И это тоже надень. — Повернувшись, она увидела в его руках ожерелье из четырех нитей жемчуга, с золотой застежкой. Николь быстро надела платье, и он застегнул на ней ожерелье.

— Какая красота! — воскликнула Николь, взглянув в зеркало. — Спасибо, что позволил мне его надеть.

Он наклонился и поцеловал ее обнаженное плечо.

— Мать дала его мне, чтобы я передал своей жене. Никто другой никогда не надевал его.

Она повернулась к нему:

— Я не понимаю. Ведь наш брак…

Он приложил палец к ее губам, не дав ей договорить.

— Давай наслаждаться сегодняшним днем. Об остальном поговорим завтра.

Николь ждала, пока он оденется. Внизу на лужайке заиграли музыканты. Николь была рада не думать ни о чем, кроме данного момента, забыть на какое-то время о реальности. А реальностью были Бьянка и Клэй, живущие в его доме. И его любовь к другой женщине.

Они вышли из комнаты, и Клэй, проведя ее по лабиринтам дома, вывел в сад. Столы были заново накрыты, и собравшиеся, удобно расположившись вокруг, ели и пили. Николь не успела съесть ни кусочка, а Клэй уже потащил ее на деревянный настил, специально устроенный для танцев. От удалой виргинской кадрили у нее перехватило дыхание.

После четырех танцев Николь упросила Клэя дать ей отдохнуть. Он отвел ее в небольшую восьмиугольную беседку под тремя ивами. Пока они танцевали, стемнело.

— Посмотри, как прекрасны звезды, — сказала она. Клэй крепко обнял ее. Ее голова лежала у него на плече. Он молчал. — Мне хочется, чтобы это мгновение длилось вечно, — прошептала она.

— Неужели остальные мгновения были такими ужасными? И ты была несчастна в Америке?

Она закрыла глаза и потерлась о него щекой.

— Здесь я пережила и самые счастливые моменты, и самые ужасные. — Ей не хотелось говорить об этом, и она постаралась сменить тему разговора: — Почему здесь нет Уэсли? Ему, наверное, пришлось вернуться и заняться плантацией, чтобы отпустить сюда своего брата? И что за женщина пришла сюда с братом Уэсли?

Клэй фыркнул и заставил ее снова положить голову ему на плечо.

— Уэс не пришел скорее всего потому, что не захотел. А что касается Трэвиса, то у него хватит самоуверенности, чтобы управлять имением даже из Англии, если ему такое придет в голову. Рыжеволосую женщину зовут Марго Дженкинс. Насколько мне известно, она твердо намерена заполучить Трэвиса в мужья, хочет он того или не хочет.

— Надеюсь, ей это не удастся, — пробормотала Николь. — Вы с Уэсли поссорились? — спросила она, ощутив, как напрягся Клэй.

— Мы с ним даже подрались, — со смехом ответил он.

— Повод был серьезный?

Он заглянул ей в глаза.

— Разговор у нас был, возможно, самый серьезный за всю мою жизнь. — Он поднял голову и прислушался. — Кажется, заиграли следующую кадриль. Ты готова?

Она улыбнулась в ответ, и он, схватив ее за руку, снова повел ее к танцующим.

Николь была потрясена выносливостью виргинцев. День был долгий, хотя она вздремнула после обеда. Когда она зевнула третий раз, Клэй взял ее за руку и повел наверх. Он помог ей раздеться, но, когда она хотела забраться в постель, подал ей длинный купальный халат. Она удивленно посмотрела на нею.

— Я подумал, что тебе, возможно, понравится купание при луне, — сказал он, снимая одежду и натягивая на себя просторную хлопковую рубаху с широкими рукавами.

Николь послушно проследовала за ним по многочисленным коридорам. К ее удивлению, они вышли из дома почти на опушку леса. Она услышала, как где-то неподалеку журчит река.

Пробравшись сквозь темные заросли, они вышли к прелестной заводи в излучине реки. Положив мыло и полотенца на берег, Клэй разделся и вошел в воду. Николь смотрела, как лунный свет играет на мускулах его спины. Он поплыл к середине заводи и, оглянувшись, крикнул:

— Ты намерена стоять там всю ночь?

Она сбросила халат и нырнула.

— Николь! — крикнул явно испуганный Клэй, когда она не появилась над поверхностью воды.

Она выплыла позади него и, куснув его в спину, снова ушла под воду. Он заворчал и схватил ее за талию.

— Ну-ка иди сюда, бесенок! — сказал он, целуя ее в лоб. Она обвила руками его шею и страстно поцеловала в губы.

Намылив руки, он принялся медленно мыть ее, потом Николь стала мыть Клэя. Они смеялись, наслаждаясь теплой водой и друг другом. Не дав ей ополоснуться, Клэй начал мыть ей голову. Чтобы смыть мыло, она окунулась, и волосы поплыли по воде, словно длинная полоса черного серебра.

Он поцеловал ее, поднял на руки и вынес на берег. Он поцеловал каждое местечко, к которому только что прикасались его намыленные руки. Николь улыбалась, не открывая глаз. Она подставила ему губы и провела руками вдоль его тела, наслаждаясь ощущением его силы.

Он лег на нее, и Николь с готовностью приняла его.

— Прелестная Николь, — прошептал он, но она уже не слышала его, потому что, оторвавшись от реальности, с головой погрузилась в ощущение страсти, которую вызывал у нее Клэй. Она приподняла бедра ему навстречу.

Некоторое время спустя, когда Клэй лежал рядом с ней, крепко прижав ее к себе и закинув на нее одну ногу, он вдруг прошептал ей на ухо:

— Ты выйдешь за меня замуж?

Николь показалось, что она ослышалась. Она промолчала.

— Я получу ответ на свой вопрос? — поинтересовался Клэй.

Николь почувствовала, как напряглось ее тело.

— Я уже замужем за тобой.

Приподнявшись на локте, он наклонился над ней.

— Я хочу, чтобы ты сочеталась со мной браком еще раз, перед всем графством. И на этот раз я сам хочу присутствовать на церемонии бракосочетания, — сказал он и провел пальцем по ее губе. — Однажды ты сказала, что любишь меня, — продолжал он. — Правда, в тот момент ты была пьяна. Ты говорила правду?

— Да, — прошептала она, глядя ему в глаза.

— В таком случае почему ты не хочешь выходить за меня замуж?

— Ты надо мной смеешься? Издеваешься?

Он улыбнулся и пощекотал ее шею.

— Неужели так трудно поверить, что я взялся за ум? Разве можно любить человека, если считаешь его таким болваном?

— Клэй, объясни мне. Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я никогда не считала тебя болваном.

— А следовало бы. На плантации каждый успел тебя полюбить. Даже лошади оказались умнее меня. Помнишь, когда я впервые поцеловал тебя на судне? Я был зол из-за того, что потерял тебя. Мне не хотелось отпускать тебя, а ты продолжала говорить, что на самом деле не принадлежишь мне. Я пришел в бешенство, увидев оставленную тобой записку, и впал в отчаяние, когда не смог тебя найти. Не сомневаюсь, что Джейни уже тогда поняла, что я влюбился в тебя.

— Но Бьянка…

Клэй приложил палец к губам Николь, не дав ей договорить.

— Она теперь в прошлом, а с прошлым покончено. Эллен знает, что мы сочетались браком по доверенности на судне, и она поймет, если мы попросим, чтобы нас повторно обвенчали здесь.

— Повторно обвенчали? Здесь?

Клэй поцеловал ее в нос и улыбнулся. Глаза его блеснули в лунном свете.

— Почему тебя это удивляет? У нас будет около сотни свидетелей, которые смогут поклясться, что мы вступили в брак не по принуждению. Я не хочу, чтобы впоследствии кому-нибудь пришла в голову мысль о расторжении брака. — Он усмехнулся. — Даже если я тебя поколочу.

— Ты бы пожалел об этом! — заявила Николь.

— Вот как? — рассмеялся Клэй. — И что бы ты сделала?

— Уговорила бы Мэгги перестать тебе готовить, рассказала бы близнецам о том, что ты сделал, и они возненавидели бы тебя, и…

— Неужели ты могла бы возненавидеть меня?

— Клэй, — прошептала она, учащенно дыша, — разве могу я тебя возненавидеть, если так сильно люблю?