Клэй вздрогнул от неожиданности, потом хрипло хохотнул.

— Иди ко мне, моя маленькая французская ведьмочка. — Он крепко обнял ее и перекатился вместе с ней по кровати.

Николь весело рассмеялась от удовольствия. Она лежала на нем, его руки скользнули к ее груди, потом вдруг выражение его лица изменилось, и он прошептал:

— Я хочу тебя.

— Да, — прошептала Николь. — Да.

Он осторожно уложил ее на спину и лег на нее. Алкоголь на пустой желудок и чувство облегчения, после того как она рассказала о своем дедушке, сделали свое дело: Николь расслабилась. Она ничуть не боялась, когда Клэй вошел в нее. Ощутив боль, тут же забыла об этом, думая лишь о том, что они с Клэем стали еще ближе.

Мгновение спустя ее глаза широко распахнулись от удивления. Раньше, думая о том, как люди занимаются любовью, она представляла себе некое безгрешное наслаждение близостью и любовью. Но то, что она только что ощутила, не имело ничего общего с любовью — это был огонь, пробежавший по ее жилам!

— Клэй, — прошептала она и, запрокинув голову, выгнулась ему навстречу.

Зная, что для нее это впервые, он старался не торопиться, сдерживая себя. Но реакция Николь его воспламенила. Он понял, что она из тех женщин, которые воспринимают страсть инстинктивно, но не догадывался, какие глубины чувства скрыты в ней. Ее шея была открыта его взгляду, и он видел, с какой бешеной скоростью на ней бьется жилка. Николь ухватилась руками за его бедра, и ее руки скользнули вдоль его тела. Он почувствовал, что она наслаждается им не меньше, чем он ею. Женщины обычно бывают требовательными, считая, что, отдавшись, оказывают мужчине одолжение.

Его толчки стали сильнее и участились. Николь все крепче прижималась к нему, обхватив его ногами. Они взлетели на вершину блаженства одновременно и еще долго лежали в объятиях друг друга, потные и умиротворенные.

Для Николь то, что она пережила, было чем-то новым и удивительным. Она ожидала чего-то неземного, возвышенного. О существовании той животной страсти, которую она пережила, Николь даже не подозревала. Она заснула в объятиях Клэя.

Ни с одной женщиной Клэй ничего подобного не испытывал. Впервые за многие годы он заснул с улыбкой на лице.

Проснувшись утром, Николь удивилась, увидев белые стены собственной спальни. Видимо, Клэй подумал, что, возможно, Николь не хочет, чтобы ее обнаружили в его постели.

Подойдя к гардеробу, Николь выбрала миленькое платье из светло-голубого муслина с завышенной талией и юбкой, отделанной темно-синей атласной лентой. На комоде лежала записка: «Завтрак в девять. Клэй». Она улыбнулась и дрожащими от волнения пальцами застегнула платье.

Часы в холле пробили семь, и Николь огорчилась. Только через два часа она снова сможет увидеть Клэя. Комната близнецов оказалась пустой, они ушли.

Николь вышла из дома через дверь, ведущую в сад, и задержалась на восьмиугольном крыльце. Обычно она шла налево, в кухню. Но сегодня почему-то свернула направо, к дорожке, которая вела к кабинету Клэя.

У Николь сложилось впечатление, что в кабинете Клэя почти никто не бывает. Прямоугольное здание, где он находился, с высокой и крутой крышей, являлось миниатюрной копией главного здания, не было только слуховых окон и крылец.

Николь тихонько постучала в дверь и, не получив ответа, вошла. Ей хотелось увидеть, где любимый проводит так много времени. Напротив двери находились окна, между ними от пола до потолка стояли книжные полки. Росшие перед домом клены не пропускали внутрь солнечных лучей. На полках стояли книги по юриспруденции штата Виргиния, по топографической съемке местности и по технологии выращивания различных культур. Николь с улыбкой провела пальцем по кожаным переплетам. На них не было пыли, но, судя по привычкам Клэя, объяснялось это отнюдь не тем, что здесь часто наводили чистоту, а тем, что книгами часто пользовались.

Все еще улыбаясь, Николь повернулась к стене, где находился камин. Улыбка сбежала с ее лица. Над камином висел огромный портрет… Бьянки. На портрете Бьянка была гораздо красивее и стройнее, чем ее помнила Николь. Белокурые волосы зачесаны назад и спускаются на обнаженные плечи густыми локонами. Темно-голубые глаза поблескивают, уголки маленького рта приподняты в улыбке. Улыбка озорная, насмешливая. Такой улыбки Николь никогда не видела у Бьянки. Она явно предназначалась тому, кого Бьянка очень любила.

Николь перевела взгляд на каминную полку и медленно приблизилась к ней. Там лежал красный бархатный берет. Николь видела его на Бьянке, так же как серебряный браслет, который лежал рядом. Надпись гласила: «Б. с любовью от К.».

Николь даже попятилась. Портрет, предметы одежды — все это выглядело словно место поклонения. Не знай Николь всей истории, подумала бы, что все это устроено в память об умершей женщине.

Разве может Николь с этим бороться? Прошлой ночью он не сказал, что любит ее. И девушка с ужасом вспомнила то, что говорила ему сама. Пропади он пропадом! Ведь он знал, как действует на нее алкоголь. В семье шутили, что все секреты Николь можно узнать, дав ей несколько капель вина.

Но нынче утром она была уже другой. Нынче утром она должна попытаться спасти остатки своей гордости. Она отправилась в кухню и позавтракала. Как ни намекала Мэгги на то, что мистер Клэй вот-вот вернется и что Николь должна поесть с ним вместе, Николь не обратила внимания на ее слова.

После завтрака она отправилась в моечную и взяла все, что нужно для уборки. Вернувшись в главный дом, она переоделась в подходящее для работы платье из темно-синего коленкора, затем спустилась вниз и принялась за уборку утренней комнаты, надеясь, что работа поможет ей принять кое-какие решения.

Когда губы Клэя прикоснулись к ее шее, она усердно полировала спинет. Николь вздрогнула, как будто обожглась.

— Мне тебя не хватало во время завтрака, — с ленцой произнес Клэй. — Я остался бы с тобой, если бы не близкое начало уборки урожая. — Глаза его были полузакрыты, взгляд томный.

Николь сделала глубокий вдох. Если она останется здесь, то будет каждую ночь проводить с ним, пока не появится женщина, которую он любит.

— Нам надо поговорить.

Он немедленно отреагировал на ее холодный тон и весь напрягся. Томное выражение исчезло с его лица.

— О чем же? — поинтересовался он не менее холодным тоном.

— Я не могу оставаться здесь, — заявила Николь. — Бьянка… — Ей было мучительно больно даже произносить это имя. — Бьянка наверняка скоро приедет в Америку. Получив твое письмо и деньги на проезд, сядет на первое же судно, направляющееся сюда.

— Но тебе некуда идти. Ты должна остаться здесь, — властно заявил он.

— В качестве твоей любовницы? — сердито спросила она.

— Ты моя жена! Как ты можешь забыть об этом, если постоянно напоминаешь, что тебя силой вынудили вступить в этот брак?

— Да, я твоя жена. Пока. Ты хотел бы, чтобы я оставалась твоей женой, если бы в этот момент появилась твоя дражайшая Бьянка?

Он промолчал.

— Я жду ответа! Мне кажется, я его заслуживаю. Прошлой ночью ты умышленно подпоил меня. Ты знал, что со мной делает алкоголь.

— Да, знал. Но я также знал, что тебе необходимо выговориться. Никакой другой цели у меня не было.

— Не сомневаюсь, — чуть помедлив, сказала Николь. — Я сама растянулась у тебя на коленях, умоляя заняться со мной любовью.

— Все было не так. Ты наверняка должна помнить…

— Я помню все, — сказала она, пытаясь успокоиться. — Выслушай меня, пожалуйста. У меня еще осталась гордость, хотя временами кажется, что это не так. Ты слишком многого от меня хочешь. Я не могу оставаться здесь как твоя жена в полном смысле этого слова, зная, что в любую минуту все может закончиться. — Она закрыла лицо руками. — В моей жизни слишком многое неожиданно обрывалось!

— Николь… — Он прикоснулся к ее волосам.

Она отпрянула от него:

— Не прикасайся ко мне! Ты и без того слишком много играл моими чувствами. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, и уже воспользовался этим. Не причиняй мне еще большей боли. Прошу тебя.